В Новый Свет (СИ) - Птица Алексей - Страница 9

***

Мерседес не находила себе места, мечась по комнате. Гарсия так и не пришёл за весь день, но он был в академии — это она точно знала, а также то, что его не было сейчас у себя в комнате. Об этом ей поведал слуга за мзду в десяток реалов.

Элеонора, которой было скорее интересно, чем необходимо, решила помочь подруге удовлетворитьлюбопытство. Она ещё помнила свой разговор с сестрой. Эльвира уж очень хотела выйти замуж за героя, развращённая романтикой в своём холодном магическом интернате в Киле. Элеонора не разделяла её притязаний и взглядов сейчас. Но идальго в самом деле был бы отличной партией для сестрёнки, если бы не был сиротой. Да и денег у парня немного… А немного денег им не очень поможет.

Для того, чтобы решить свои проблемы, им нужно было тысяч триста реалов. Таких денег у Эрнандо не было, а значит, любовь по расчёту с ним не получится. Да и ладно.

Девчонки с соседнего факультета рассказали, что видели сурового юношу, похожего на Гарсию, который ошивался перед кабинетом Мариз де Брийон по какой-то надобности.

И Элеонора сразу же побежала к подруге, которая, казалось, уже обшарила всё здание в поисках пропавшего Эрнандо Гарсии.

— Он у Мариз в кабинете. Ожидал там около часа, а сейчас зашёл. Верные сведения! — с ходу выпалила она, увидев злую Мерседес.

— Что он там забыл?

— Не знаю, наверное, про артефакты или амулеты хочет что-то узнать.

— Я его подкараулю и…

— Не будь дурой, Мерси! Зачем он тебе?

— Хорошо, но он проигнорировал меня.

— Это его дело, — пожала на это плечами Элеонора. — Вы ничем друг другу не обязаны. Вы расстались. Ты осталась здесь, он уплыл навстречу своим сотым приключениям. Всё по-честному, ты не находишь?

Мерседес задумалась, потом встрепенулась.

— Всё равно я должна его увидеть и доказать ему, что он меня не достоин.

— Как знаешь, но не натвори глупостей.

— Не натворю, не беспокойся. Я осознаю свою силу, — и Мерседес ушла.

Усевшись на подоконник в коридоре, откуда была хорошо видна дверь в кабинет декана специалитета, она от безделья заболтала ногами. Пышное красивое платье немного смялось, но ничего. Ей больше нравились охотничьи женские костюмы, или вообще мужские. Но женскую фигуру уже ничем не скрыть. Высокая грудь и округлые бёдра безусловно выдавали в ней женщину.

Наконец дверь заскрипела и выпустила из кабинета идальго, в котором она сразу узнала Эрнандо. Сейчас она могла нормально его рассмотреть при свете лучей вечернего солнца. Юноша возмужал, его некогда детские черты лица обострились, став более жёсткими, а лицо покрывала ещё не сильно густая, но уже хорошо видная щетина. Он даже стал отпускать эспаньолку, пока совсем короткую.

Эрнандо шёл, никого не замечая, полностью погружённый в свои мысли. Мерседес, легко соскочив с подоконника, преградила ему его путь. Гарсия сначала не понял, кто ему загородил путь, но Мерседес властным голосом напомнила о себе:

— Стой, Эрнандо. Ты не искал меня?! — сразу начала она с обвинений, невольно закипая, как чайник, стоявший на сильном огне.

— Не искал, я был занят.

— Вот! Я сама нашла тебя, чтобы сказать… — Эрнандо грубо её прервал, не давая и слова сказать.

— Мне всё равно, что ты скажешь. Мне не нужны ультиматумы, Мерседес. Я пока не планирую жениться. Моя жизнь не подразумевает сиденье в четырёх стенах замка. Мне по сердцу ощущать под своими ногами палубу, нежели круп коня. Это тебе в Испании всё мило, а я здесь всего лишь гачупин. Поэтому мне не о чем с тобой разговаривать. Уйди с дороги, ты же девушка, а не идальго.

— Я не уйду, я виконтесса.

— Поздравляю, я тоже виконт, и ты об этом прекрасно знаешь. Только, в отличие от тебя, я титул получил не по наследству, а заслужил. Служил, служил и заслужил. Тебе не понять, когда жизнь постоянно на волоске от гибели. Не понять ветра, что ревёт штормом, спутывая такелаж яростными порывами. Как скрипят мачты корабля, жалуясь на свою нелёгкую судьбу. Не понять, потому что твоё место на земле, а не на корабле. И тебе не нравится море. Тогда зачем мне нужна девушка, которая этого не понимает.

— Ты, я… — все слова у Мерседес внезапно пропали, она столько хотела ему сказать, столько бросить оскорблений в лицо. Доказать ему, что он никто, и как он посмел её не слушаться, и как он, и как она… Но все слова внезапно растворились, как сахар в горячей воде, и сказать больше ей было нечего.

— Отойди, пожалуйста, нас ничего не связывает. Как только я обменяю свой корабль на фрегат, уплыву обратно в Новый Свет. И пусть Испанский Мейн встретит меня уже не как бездомного и несчастного сироту, а как мужа, безжалостного ко всем пиратам. А ты оставайся и дальше здесь, ведь здесь лучше.

Гарсия сделал шаг в сторону и обошёл девушку. Идя вперёд, он даже не обернулся вслед. Весь гнев куда-то ушёл, и Мерседес даже не попыталась его остановить. Она чувствовала сердцем, что он не позволит ей этого сделать, что он просто сильнее, а проверять не хотелось. Ведь это больше не имело никакого значения.

Не выдержав, она закрыла лицо руками и, заплакав, побежала к себе, больше не сдерживая слёз.

Я слышал, как бежала от меня прочь Мерседес, я слышал, что она расстроена. Я чувствовал, что она больше не гневается и опечалена, но я не обернулся. Я сказал, что думал, и сказал правильно. Но сердце разрывалась на куски… Настолько оно любило Мерседес.

Этот нежный овал лица и сверкающие голубым, а иногда и зелёным цветом глаза, казалось, смотрели в самую душу. Но, что же поделать. Ему всегда придётся уходить в море, а ей очень часто оставаться на берегу в неведенье, и если виконтесса не может этого понять сейчас, то не поймёт и позже. Тогда зачем терзать сердца друг друга?

Она найдёт себе другого, а он себе другую. Или не найдёт вообще. Что же поделать, ведь он не один такой. Мужской мир суров, а море не любит слабых, оно их жестоко карает за слабость.

Думая так, я вернулся в свой флигель, а дойдя, бросился на кровать, бездумно смотря в потолок. Сердце ныло и разрывалось острой болью. Горек путь моряка, а настоящего моряка вдвойне. И я не понял, как забылся тяжёлым сном.

Мерседес, прибежав в свою комнату, не раздевшись, бросилась на кровать и начала заливать горькими слезами свою батистовую подушку. Удивлённая Элеонора в шоке смотрела на Мерседес, не пытаясь утешить. Жива и ладно, главное, чтобы она не плакала из-за того, что ненароком убила Гарсию. Это было бы неприятно.

Уже успокоившись, Мерседес скупо отозвалась, что Эрнандо она видела, но разговор не получился, и он ушёл, не поговорив с ней, потому что он моряк и ему незачем разговаривать с придворными магичками. Так Элеонора поняла скупые слова Мерседес.

— Ну и что? Пусть живёт, как хочет. Я даже сама подумывала познакомить его со своей сестрой, — внезапно призналась Элеонора. — Но потом поняла, что он просто её недостоин. Не по чину руку просить. Ты ещё ладно, а нам не следует.

Мерседес только зыркнула на эти самоуверенный слова заклятой подруги — дочери маркиза, и, больше ничего не говоря, стала раздеваться, чтобы улечься в кровать. Лежа уже под тёплым одеялом в ночной сорочке, она снова и снова прокручивала в голове весь разговор с Эрнандо.

Да, он был прав в своём мнении. Она — взбалмошная девица, которой вожжа попала под хвост. Ему действительно нечего было предложить. Предложить должна была она, или привязать его к себе любовью, а не глупыми требованиями. Впрочем, она слишком молода, чтобы не ошибаться. Но Эрнандо стал ей ещё больше нравиться после этих прямых слов. Значит, он не позёр и не моральный урод! Не стал заманивать к себе в постель, чтобы потом бросить или исчезнуть навсегда из её жизни.

Он не пытался ей понравиться, не пытался лебезить или увиливать. Что хотел, то сказал и ушёл. Всё же, Мерседес успела увидеть в его глазах отблеск тщательно скрываемых чувств. А ещё она заметила новый шрам у него на лбу. Теперь понятно, что он воевал с пиратами, а не сидел с проститутками в таверне.