Боги, пиво и дурак (СИ) - Гернар Ник - Страница 19

От неожиданности я вздрогнул и встал, как вкопанный.

«Попался, что ли?..» — пронеслось в голове.

Что ж, такие ногами по лицу бить не будут. Просто сразу башку отрубят — и дело с концом.

А за спиной я уже слышал приближающийся топот ног и полязгивание оружия.

Вот и попался.

Кранты тебе, Даня.

Кранты по самые небалуйся…

— Ты приглашенный или соискатель? — хмуро спросил «тонкий», смерив меня недружелюбным взглядом с головы до ног.

Я нервно сглотнул.

Сказать, что просто мимо проходил?

Но сапоги за спиной топали все громче — и я нутром чуял, что они-то мимо точно не пройдут.

И что делать? Назваться по-быстрому соискателем? Но соискателем чего? Звания «главный придурок года»? Или почетной должности кровавой жертвы для великой Арахны? А может, простигосподи, речь идет о праздничном ублажателе местных жрецов достопочтенной богини? Тогда бы уж лучше голову с плеч, как по мне. Я скорее сдохну, чем вот так опозорюсь!

И вообще, если соискать означает сражаться, то, Хьюстон, у меня большие проблемы.

Самый безопасный вариант — назваться приглашенным. Но на него я походил меньше всего. Ведь кто и куда приглашает палача?..

— Достопочтенные рыцари, постойте!.. — услышал я за спиной запыхавшийся голос. — Это человек!..

— Я соискатель! — без запинки выпалил я, глядя достопочтенным рыцарям в глаза.

— Проходи, — сказал второй рыцарь, которого я мысленно окрестил «толстым». И отступил немного в сторону, чтобы я мог свободно пройти.

— Постойте! Этот человек — наш! — уже совсем близко прохрипел чей-то голос.

Я попытался живенько проскользнуть за рыцарей, но тяжелая рука одного из паладинов легла мне на плечо и словно вдавила в землю.

Я остолбенел.

То есть не просто замер, а реально встал столбом, не в силах пошевелиться. Даже веки перестали моргать.

— Он объявил себя соискателем, — возразил «толстый».

И я не без удовольствия отметил, что серебряные паладины говорят со стражниками так же хмуро, как и с мимопроходящими палачами.

— Господа, ну какой из него соискатель? — с трудом сдерживая в голосе раздражение, возмутился мой преследователь. — Вы только взгляните на него!.. Да вся ярмарочная площадь — свидетели, что этот вот осквернил святилище великой Арахны!..

— Мы вашей богине не подчиняемся, — сказал, как отрезал «тонкий». — И что бы он не сделал, территория арены вам не принадлежит!..

— Этот человек — осквернитель! — нарочито громко воскликнул стражник. — И я буду вынужден говорить об этой ситуации с устроителями отбора!..

Толпа внизу арены зашевелилась. Люди начали оборачиваться на нас, кто-то даже принялся тыкать пальцами.

Ну спасибо тебе, Арахна.

Лучше бы я дальше под аркой прятался!..

— Говорите тише!.. — чуть ли не хором шикнули на стражников рыцари.

— Да вы посмотрите на него — ну какой из него соискатель? Чего он может соискать? Свои портки по утру?

— Август, он ведь и правда — обрезок, — негромко заметил «тонкий» рыцарь. — Кто бы стал ручаться за такого?

— Так спроси его, — резонно ответил ему «толстый».

— Ну обычно-то мы не спрашиваем…

— Обычно к нам и обрезки не приходят.

Тяжелая рука убралась с моего плеча, и в ту же секунду меня, как игрушку, развернули лицом к рыцарям и стражникам.

Ядрена мать, лучше б я их не видел.

Десяток разъяренных физиономий скалились на меня, явно желая отыграться за испорченный праздник и проблемный рабочий день.

— Ты знаешь, что невостребованных соискателей метят клеймом и заставляют выплачивать штраф, чтоб другим неповадно было без причины и должных навыков тратить время почтенных людей впустую? — строго спросил меня «толстый».

— И заручился ли ты одобрением кого-нибудь из наставников, чтобы прийти сюда? — поддержал допрос его напарник, и голос его прозвучал еще жестче.

Они явно не знали о принципе «добрый полицейский — плохой полицейский». Но хотя бы держались адекватно.

Тут я покосился на раскрасневшиеся после бега лица стражников, и у меня все обмерло.

— Я… я конечно!.. — с уверенностью идиота принялось заверять мое трусливо альтер-эго, которому было уже совершенно начхать, насколько хреново мне будет потом, потому что перед носом маячило нечто очень хреновое и прямо сейчас. — Я знал…

— Что тут происходит? На вас уже гости из лож смотрят больше, чем на арену! — раздался женский голос.

Со стороны толпы к нам энергичным и сердитым шагом направлялась высокая красивая девушка в очень тесном коротеньком платье с прозрачной юбкой поверх тонких кожаных штанов.

Запах от ее красновато-коричневых волос был сладким, а вырез на груди — таким глубоким, что мужики по обе стороны баррикад с видимым усилием отвели глаза от того, что в эти глаза прямо таки выпрыгивало из декольте на ходу.

И только я уставился вовсе не на ее роскошь, а на сопровождение.

Потому что позади красотки шел Ян.

Он шагал знакомой вальяжной походкой, сунув руки в карманы. И на этот раз он был не просто одет и обут, нет.

Он выглядел так, будто вся эта свистопляска на арене была в его честь!

Сверкающие глянцем и серебром сапоги, темно-зеленые штаны, нагло расстегнутый мятый зеленый камзол и красная лента с орденом на груди, поверх торчащей из-под камзола майки, грубый широкий пояс и пристегнутые к нему ножны с мечом — мать честная, все это мало походило на униформу трактирщика! На плече Яна, как банное полотенце, висел тонкий черный плащ.

Рыцари тем временем почтительно развернулись в пол-оборота к разгневанной дамочке и склонили головы.

— Простите за шум, тут у нас соискатель спорный объявился…

— Ба, ну наконец-то! — громогласно заявил Ян, улыбаясь мне так широко и дружелюбно, будто только меня и ждал. — А я было уже уходить хотел…

— Вы знаете этого… человека? — озадаченно спросила барышня, смерив меня таким взглядом с головы до ног, что даже слепому было бы ясно, каким словом она хотела меня охарактеризовать на самом деле, но не стала.

— Это мой соискатель, я пригласил его, — без запинки соврал Ян, обнимая меня за плечо, как приятеля. — Я уж думал, ты не придешь — игры-то уже почти закончились!

Он развернулся и повел меня по дорожке вниз, продолжая громко нести полнейшую ересь и при этом эмоционально жестикулируя.

— Мастер Янус, но он — осквернитель!.. — рискнул крикнуть нам вдогонку упорный стражник.

Ян обернулся и, сверкнув зубами в широкой наглой улыбке, ответил:

— Да мне насрать.

И, подтолкнув меня вперед, направился к арене.

Внутри меня все клокотало. Сукин сын, да если бы не ты со своим дурацким зельем, меня бы вообще в этом городе сейчас не было! И плошки вонючие я бы не мыл! А теперь ты такой гордый изображаешь моего спасителя?!

— Ты не дергайся, лицо поумней и позагадочней сделай, и дыши поглубже, — негромко проговорил мне Ян.

— Позагадочней?.. — вскипел было я.

Да я сейчас как двину тебе в лоб — гарантирую, вид будет более чем загадочный!

Но тут же прикусил язык.

В конце концов, ситуация и правда была совсем неподходящей. Да и он вроде как меня выручил ведь.

Или нет?..

— Ты же не хочешь в петле за оскорбление совета орденов болтаться? Нет? Ну так подыграй мне и ничему не удивляйся. Понял?..

Хлопнув меня по плечу, он прибавил шагу.

Но красавица в декольте нас все равно уже догнала.

— Я, конечно, слышала, что дела у твоего ордена не очень, но что вы настолько в отчаянии, даже не предполагала, — с неприкрытой издевкой протянула она, поправляя на ходу волосы.

Янус хитро взглянул на нее из-за плеча.

— Марта, дорогая, не все то золото, что наружу торчит… — многозначительно протянул он.

— Ой, да ладно! — рассмеялась она.

И вдруг ее смех неожиданно оборвался.

— Да ладно, — уже с совсем другой интонацией проговорила женщина.

С офигевшей интонацией.

Я чувствовал, как ее взгляд сверлил мне спину, но не обернулся.