Пять желаний для демона, или Неудачница в академии (СИ) - Жнец Анна - Страница 26

— Вы за это ответите. Клянусь, вы за это ответите! Наши родители не могли согласиться на такое. Кто в здравом уме станет рисковать жизнью своих детей? А значит, вы нарушили закон.

Профессор слушал ее тираду молча, но в конце ухмыльнулся и скрестил руки на груди.

— Закон «Естественного отбора»? Знаете о таком? Он допускает использовать самые жесткие методы обучения. Я был в своем праве. А вы, вероятно, хотите красную печать в личное дело?

— Ставьте! Ставьте свою печать, — негодовала Тайла, не боясь нажить могущественного врага в лице Гринблэка. Тот, разозлившись, мог начать мстить и легко лишить ее золотого диплома, к которому она стремилась с самого первого курса академии.

Тайла не была идиоткой и понимала, что играет с огнем, но ее несло.

— Я это так не оставлю. Я пойду к ректору. Пойду в министерство образования. И дальше, пока не сломаю эту варварскую систему. Кто со мной?

Я сделала шаг вперед и встала рядом с Тайлой, выражая готовность ее поддержать. Никогда бы не подумала, что наступит день, когда общее дело, а затем борьба за справедливость объединят нас, заклятых недругов.

— Адептка ди Арбэн, — Гринблэк скривился. — Вы тоже жаждете получить красную печать? Уже вторую, на моей памяти.

— Тайла права. Так нельзя. Законы, о которых вы говорите, — пережиток старины.

Моя бывшая обидчица повернулась ко мне и благодарно моргнула.

— Спасибо, — шепнула она одними губами и бросила короткий взгляд на Агнету, пытавшуюся отдышаться после пережитого.

— Кто-то еще хочет высказаться и получить красную печать? — спросил Гринблэк.

Мы стояли у преподавательского стола, окруженные притихшими учениками, в напряженном безмолвии, единственные готовые бороться с системой — храбрецы или дурочки. Никто не поддержал нас. Ни один не произнес ни слова в нашу защиту. Все испугались. Не захотели поднимать бунт, зная, какие могут быть последствия.

Я остро чувствовала это одиночество, этот вакуум, свою беспомощность. Тайла, видимо, тоже, ибо протянула руку и переплела наши пальцы.

— Отлично, — ухмыльнулся довольный Гринблэк. — Ваши зачетки, сьерры.

Он взмахнул рукой, и два деревянных ящичка соткались из воздуха. Небольшие, по форме и размеру они напоминали стандартные шкатулки, в которых хранили украшения, только вместо откидной крышки с замком у них была узкая прорезь для монет. Так выглядели наши зачетки.

Каждая оценка имела материальное воплощение. Высший балл — медная монета весом шесть граммов, средний — четыре и так далее. Не сдал экзамен — монета из копилки исчезала. Практические занятия могли принести студенту дополнительные баллы. В конце обучения, на последнем курсе, специальная комиссия опускала копилку на весы и по тому, насколько она тяжелая, определяла, какой диплом вручить адепту: обычный, золотой или никакой вообще.

За попытку утяжелить копилку, а каждая была защищена магической печатью, полагалось суровое наказание — позорное исключение из академии. За грубое нарушение дисциплины преподаватель с согласия ректора мог заметно облегчить зачетку.

Видимо, именно это Гринблэк и собирался сделать — забрать половину наших честно заработанных монет.

Эх, не получить тебе диплом, Марла, никогда. Готовься оправдываться перед родителями. Сейчас нам устроят показательную казнь.

В полной тишине две шкатулки, ранее хранившиеся в межпространственном кармане, перекочевали на профессорский стол. Тайла закрыла глаза, не в силах смотреть на то, как легким взмахом руки преподаватель рушит ее мечту о золотом дипломе.

— С прискорбием хочу сообщить, — начал Гринблэк, зловеще склонившись над нашими копилками, — что никто из учеников так и не догадался, какое зелье вас на самом деле заставили выпить в начале экзамена. Вы же читали его рецепт. Читали не раз и не два. Должны были понять, что ни одного ядовитого компонента там нет. Это обычное парализующее средство кратковременного эффекта. Все, что вам грозило, — легкая боль и неподвижность в течение нескольких минут.

Студенты потрясенно загалдели, переглядываясь.

— Боль не была легкой, — возразила одна из учениц. — У меня живот скрутило так, что думала, умру.

— Еще бы. Смешать слизь улиток с жабьими бородавками. Поверьте, впереди у вас веселая ночка в обнимку с…

Он не договорил, но все поняли и захихикали, а девица густо покраснела и опустила взгляд.

Гринблэк продолжил:

— Не надо смеяться. Лучше вспомните, из чего вы сами готовили антидот. Возможно, у вас аналогичная проблема и стоит поспешить в лекарскую к сьерре Камилле.

Хихиканье резко сменилось задумчивым молчанием. В этой тишине Гринблэк еще ниже склонился над нашими зачетками.

Ну вот, сейчас моя копилка потеряет половину своего веса. В лучшем случае. Как глупо! Сунулась бороться за справедливость, а вместо этого села в лужу. Уверена, Тайла сейчас тоже жалела о своем импульсивном порыве. Никто не собирался убивать учеников. Мы просто дурочки!

— Студенты, правильно сварившие антидот, получают по большой шестиграммовой монете, — сказал Гринблэк. — За благородное желание помочь товарищам добавляю каждому по еще одной. Всем, кроме адептки ди Арбэн и адептки ди Ломэль, нарушившим дисциплину, — он выждал паузу и неожиданно улыбнулся так, что тонкие лучики морщин разбежались от глаз, придав обычно суровому лицу добродушное выражение. — За смелость и готовность отстаивать свою позицию, а также за то, что первыми кинулись спасать других, вы, сьерры, удостаиваетесь…

Я распахнула глаза, наблюдая за тем, как три монеты высшего достоинства по очереди исчезают в прорези моей копилки.

— Поздравляю, — шепнул демон, о котором я успела забыть.

После экзамена по зельеварению все остальные дались мне легко, и домой на зимние каникулы я возвращалась с изрядно отяжелевшей копилкой-зачеткой, которую собиралась с гордостью продемонстрировать родителям.

— Ну что, готов? — спросила я Сандро, вытащив из ящика стола артефакт перемещений, присланный мне матушкой в конверте с письмом.

— Не готов, — ухмыльнулся демон. — Наш контакт недостаточно близкий, — он поиграл бровями. — Боюсь, когда мы понесемся сквозь открывшийся портал, ты можешь потерять меня по дороге.

И правда, для пущей надежности следовало обняться. Только я об этом подумала, как демон шагнул вперед и обвил меня руками, крепко вжав спиной в свою холодную грудь.

Всякий раз, когда я поднимала тему зимних каникул, удручающе коротких, — всего каких-то пять дней! — мне казалось, что Сандро напрягается. Думать о том, что он ревнует и не хочет отпускать меня к жениху, было приятно, но я прекрасно понимала, что обманываюсь. На самом деле мой замерзший, ехидный пленник не желал менять привычную обстановку — и только. Никаких иных объяснений его периодически хмурому виду не было и быть не могло. Демоны не умеют любить, единственное, что им нужно от земных женщин, — их магия или возможность согреться.

— Активирую медальон, — предупредила я и подцепила ногтем маленький замочек на боку серебряной пластинки.

Матушка встретила меня при полном параде, даже слуг позвала поприветствовать молодую госпожу, вернувшуюся домой. Отец был в отъезде, но матушка клятвенно заверила, что к ужину он обязательно явится, и подмигнула очень уж подозрительно. Я сразу догадалась, что она готовит сюрприз, и вряд ли приятный.

Так и оказалось.

— Я должна была молчать, — заметила она за столом, который накрыли специально к моему приезду, да не где-нибудь, а в большой парадной гостиной. — Но ты же сама знаешь, слово — золото, а молчание — серебро.

Вообще-то, говорили наоборот, но, похоже, матушка жила именно по такому принципу: все, что тебе известно, надо выложить сию же секунду.

Я напряглась в ожидании новостей.

— Дорогой Патрик просил не грузить тебя с дороги. Все эти путешествия магическими порталами крайне утомительны. — Она достала из кармана платок и принялась им обмахиваться, показывая, насколько те утомительны. — Но я же вижу, ты не дашь мне спокойствия, пока все не разведаешь. Ты у нас еще та болтушка.