Охота за миллионером (СИ) - Роман Виолетта - Страница 39

Их до сих пор не нашли. На часах уже девять вечера. С каждым часом надежда спасателей тает, а я ненавижу их всех и злюсь. Почему они не могут его найти? Почему такой толпой все это время ходят по лесу безрезультатно? Нет, этого просто не может быть! Он не может пропасть, он не может бросить нас с Мией! Я знаю своего мужа как никто другой. Он самый сильный, самый умный. Он найдет выход из любой ситуации! И из этой найдет! Просто нужно верить! Не терять надежды и ждать его. И он придет.

Захожу в дом. Уставшая, изможденная. Поднимаюсь по лестнице наверх.

Без Леона он такой темный, такой невозможно тихий. Поднимаюсь на второй этаж и осторожно заглядываю в детскую. Малышка уже спит. Няня в кресле, читает за ночником книгу. Глаза женщины воспалены, в них застыли слезы. Она спрашивает меня взглядом. Я качаю головой, отворачиваясь. Чувствую как начинает подкатывать ком.

Подхожу к чертенку и целую ее осторожно, дабы не разбудить. Провожу ладонью по маленьким кудряшкам отца. Как онапохожа на меня и на него одновременно. Завтра утром, первым делом Мия пойдет искать отца. И что мне ей сказать? Они договаривались о походе в Дисней-ленд. Папа никогда не дает пустых обещания, Мия это знает.

Чувствую, как подкатывает истерика. Все, я на пределе. Больше нет сил терпеть или ждать. С огромным комом в горле, выхожу из детской и спешу на балкон. Впервые за весь сложный день даю свободу своим слезам. Плачу так, какне плакала уже давно. Как маленькая. Потерянная девочка.

— Курьер, ты даже не думай, слышишь? — возвожу взгляд к небесам, произношу это со злостью в голосе. — Даже не мысли об этом! Мия ждет, я жду. Неделя хорошей девочки — это сущий пустяк. Я обещаю, что будет месяц! Если хочешь, могу продержаться и два. Но только вернись к нам, слышишь меня?

В ответ тишина. Только яркий свет луны освещает двор. Мне невероятно больно и плохо. И я не собираюсь свыкаться с такой реальностью.

Я всю ночь не спала. Несмотря на принятые успокоительные постоянно снились кошмары. Я куда-то падала, бежала. И это было ужасно. Распахнув глаза, осмотрелась по сторонам. Подушка Леона все еще была пустой и холодной. В груди кольнуло.

Схватила телефон, посмотрелана экран. Четыре утра. И в этот моментгаджет ожил в моих руках. Неизвестный номер. Дрожащими пальцами провела по экрану, принимая вызов.

— Лола, вас беспокоят из городского госпиталя. Выне могли бы сейчас приехать?

Сердце пропускает удар, а в ушах шумит.

— Его нашли? — спрашиваю, а у самой дрожит все. Вот-вот и в обмороксвалюсь.

— Нашли. Мы ждем вас.

***

Я мчалась к его палате так быстро, что, кажется, столкнула нескольких медсестер. Не знаю, но заранее прошу у них прощения. В этот момент мне было плевать абсолютно на все, главное узнать поскорей, что он цел. Увидеть его живым.

Когда я распахнула дверь и прошла внутрь, первое, что увидела — сидящих в комфортных креслах Леона и Рейна. Онизавтракали, и смеялись над какой-то программой, идущей по ящику.

Из глаз полились слезы. Я бросилась к нему на колени. Пробегая мимо, случайно скинула со столика стакан с апельсиновым соком.

— Ты жив, — выдохнула в облегчении. Боялась поверить, боялась, что все окажется только сном.

Немного отстранившись, заглянула в его глаза. Все еще не верила, трогала его пальцами, касалась его горячей кожи. Вот он, живой! Улыбается, смотрит на меня, желая что-то сказать, но от чего-то молчит.

Его руки обвивают мою талию, Леонзаглядывает в мои полные слез глаза, всматривается внимательно, то в один то во второй.

— Все в порядке, слышишь? Успокойся, Баунти, — произносит с улыбкой. Леон сгребает меня, прижимая к груди.

А потом начинается истерика. Словно все слезы за эти страшные часы неизвестности наконец-то выплескиваются наружу. Я плачу так громко, так сильно, что Рейн тактично покидает палату, дав возможность нам побыть наедине.

— Т-ш-ш — он гладит мои волосы. Он успокаивает меня, будто не с ним, а со мной случилось что-то страшное. Я не знаю, сколько все это длится. В один момент я просто устаю. Словно все силы покидают меня, словно все слезы выплаканы.

Леон отстраняется. Убирает влажные пряди волос с моего лица. Его губы кривит улыбка.

— Неужели ты думаешь, что я отброшу концы прямо перед своей неделей? Ты обещала мне быть послушной девочкой, а ради этого стоит выжить, — он игриво изгибает бровь.

Я смеюсь.

— Вообще-то, два месяца.

Не знаю, зачем я это говорю ему. Мое обещание прозвучало в полной тишине. Но сейчас я так счастлива! И мне не жалко для него ничего!

— Что?

Леон удивлен. Я улыбаюсь, смахивая с глаз слезы.

— Сегодня ночью, когда, я думала, что ты мог погибнуть, дала тебе обещание. Если вернешься к нам живым, два месяца буду послушной женой…

Нервный смешок слетает с его губ. Леон прижимается ко мне лбом.

— Ради этого точно стоило вернуться… — смеется, а потом его губы касаются моих. Нежно, с тоской. Я целую его, впервые за эти сутки, чувствую себя живой.

И в этот момент я понимаю одну важную вещь. Как бы искусно я не играла роль самодостаточной и гордой, этот мужчина — вся моя жизнь. Мой смысл, моя жажда. И если его не станет, я не знаю, что будет со мной…

Через пятнадцать минут в дверь стучится Рейн.

— Ребят, уже можно? Есть хочу, умираю, — смеется Стив, а я думаю о том, что друг Леона слишком непохож на него. Такой вежливый и понимающий, что просто ужас.

Мы смеемся. Леон возвращается к завтраку, а я устраиваюсь рядом. Беру телефон, набирая номер Ирмы.

— Жене твоей звоню, — произношу, глядя на Рейна. — У нее чуть инфаркт не случился.

Рейн кивает.

Голос Ирмы хриплый и какой-то потерянный. Я говорю ей новость, а она несколько минут молчит. Я уже начинаю опасаться за ее здоровье, как вдруг она произносит короткое, но емкое: Еду.

Мужчины все еще завтракают. А я рассматриваю их задумчиво. Всего по паре царапин на лицах — вот и все травмы. Врач сказал, что у Леона ушиб руки, а у Рейна ребра. И все. Они действительно счастливчики и родились в рубашках. Другого объяснения у меня нет.

— Где же вы были? Вас искал отряд спасателей. Прочесывали реку и лес…

Леон заканчивает с завтраком, поднимает наменя глаза.

— Мы перевернулись, еле зацепились за камни. Кое как выбравшись на берег, поняли, что потерялись. Течением сильно отнесло. Лодки нет, одежда мокрая, да и связи тоже не было с собой. Решили срезать через лес, — на этих словах Рейн смеется.

— Самое типичное решение всех жертв фильмов ужасов.

И это точно. Леон бросает гневный взгляд на друга. Теперь я понимаю, что было предложение.

— Пошли в лес. Не помню сколько блукали, — продолжает рассказ муж. — Но добрались до сторожки уже к темноте. Там лесничий живет, хороший мужик. В дом пустил нас, ну и дал одежду сухую. Стол накрыл, говорит, нет связи, утром пойдем. Накрыл нам стол, самогонки налил…

— Самогонка у него что надо, — хохотнул Рейн.

А вот мне совсем не смешно. То есть, пока мы тут с Ирмой убивались от неизвестности, рыдали и молились небесам, эти двое просто отдыхали. Пили, ели в какой-то сторожке. Ох, Леон…

Через полчаса дверь в палату раскрывается с грохотом, и в кабинет влетает Ирма. Едва ли не сносит с ног Рейна. Мы с Леоном сидим в обнимку и смотрим на них. Ирма плачет, причитает, а Рейн пытается ее успокоить.

— Идем. Я видел там есть пустая палата, — шепчет мне муж на ухо.

Перевожу на него удивленный взгляд.

— Ты на что намекаешь?

Леон пожимает плечами.

— Мне кажется, пришло время показать, как это, когда ты — хорошая девочка, Баунти.

Я злобно прищуриваюсь, понимая, к чему он клонит.

— Ты обещала… а долг святое дело, — Леон поднимает ладони вверх.

Ну разве можно отказать только что спавшемуся?

Поднимаюсь с его колен, ухмыльнувшись.

— Обещала, сделаю. Баунти слов на ветер не бросает.

Тяну Леона за руку. Он поднимается с кресла, следуя за мной. Когда мы оказываемся у выхода, нас окликает Ирма.