Малыш на миллион (СИ) - Лакс Айрин - Страница 40

— Я вас после гулянки чаем отпаивала. Вы траванулись? — спрашивает с обидой.

— Нет.

— Тогда не стоит сомневаться в моих умениях, — улыбнулась внезапно.

У меня на душе вмиг потеплело.

— Иди уже… Через пять минут жду в машине! Поедем вдвоем, без лишних людей. Довольна?

— Очень.

Заулыбалась. Постарался не улыбаться придурковато в ответ, отвернулся. Царевна Несмеяна улыбнулась. Нашел повод для радости… Ворчу про себя!

Однако тепло в груди не унимается.

Глава 31.2

Багратов

— Я готова.

— Ты даже переоделась? — удивлен.

Джинсы, толстовка, кроссовки для бега. За плечом рюкзачок.

— Мы же на обычную прогулку? — настораживается. — Без ресторанов и прочего.

— Без ресторанов и прочего. Если хочешь.

— Да, пожалуйста. Давно так просто не гуляла. Без сопровождения в виде свиты охраны.

— Я за десятерых, если что.

— Охотно верю.

Серафима забирается в салон машины, пристегивается.

— Один звонок сделать надо, — предупреждаю.

Кивает.

— Хамит, приготовь... Да, через полчаса буду. Заберу…

Серафима замирает.

— Мы едем смотреть поединок? — хмурится.

— Нет. В такое место я тебя точно не потащу. Не проси.

— Не буду. Я против таких развлечений.

— Мораль только не читай.

— И не собиралась. Мы слишком разные. Я бы ни за что не стала считать собачьи бои развлечением!

— Бои без правил тоже?

— Тоже.

— А я умею.

Вздыхает.

— Я и не сомневалась.

Откручивает крышку термоса, наливает в кружку, пробует кончиком острого язычка. Завораживает осторожность движений. Еще больше мурашит от вида ее язычка. Какой он омм... Проворный, остренький!

— И как? Вкусно? — спрашиваю.

— Вкус еще не разошелся, как следует, нужно подождать немного.  Можете потом попробовать, — предлагает.

Принюхиваюсь. В салоне разливается пряный запах.

— А что там?

— Много всего. Чай, кардамон, гвоздика, имбирь…

— Я такую бурду пить не стану.

— Вам все, что не из вашего мира, бурдой кажется?! — отворачивается.

— Ты обиделась, что ли?!

— Нет.

— Значит, обиделась. Хватит дуться по всякой ерунде. Мы вообще с тобой можем поговорить и провести время нормально, без грызни?

— Наверное? — спрашивает осторожно. 

— Без вопросительной интонации. Можем.

Ладонь так и тянется на острую девичью коленку. У этой девчонки даже бедра — тонкие, узкие. Я всегда другой типаж женщин предпочитал, но сейчас она для меня — чистый соблазн! Перед глазами темнеет от жара. Во рту пересыхает. Пить захотелось!

— Давай свой компот.

— Еще рано.  К тому же вы же сказали, что там бурда.

— Пить хочется. Из спортзала сумку не сменил. Воды нет. В ресторан ты не хочешь. Зажала свой компот?

— Нет, просто… Рано еще. Может показаться горьким. Из-за… из-за имбиря.

— Я не фанат сладких десертов. Дай глотнуть.

— Только немного.

Делаю два крупных глотка. Серафима ревностно отбирает у меня кружку.

— Рано еще пить! — даже чуть-чуть побледнела.

— Вот жадина! Че трясешься? Пить можно…

Вкус странноватый, конечно. Но надо с чего-то начинать мириться.

Ради такого я и блин горелый съем, не подавлюсь. Желудок у меня может и гвозди переварить!

Потерплю… Надоела поножовщина острыми взглядами.

Других взглядов от нее хочу — одурманенных страстью!

Глава 31.3

Багратов

— Приехали.

Серафима с опаской смотрит на одноэтажное здание.

— Там точно нет боев?

— Нет. Тут натаскивают только. Сиди, сейчас выведу…

Сам дойти не успеваю, навстречу выходит Хамит, ведет на поводке собаку. Присаживаюсь на корточки, треплю псину по голове.

— Ну привет, Марго. Не хочешь ты мне деньги приносить, да?

— Не хочет. Упрямая попалась, — цыкает Хамит. — Спокойная, как валенок. Дружелюбная слишком. Жаль. Такие данные хорошие — грудина мощная, хват хороший, лапы… Но нрав слишком кроткий.

— Другую тебе приведу.

— Опять девку? Кобеля лучше давай. Посмотрю, что можно сделать.

— Ладно, снимай с нее все, — киваю на обмундирование. — И намордник надень.

— Зачем? — удивляется. — Она добрая. Без команды даже муху не обидит.

— Это животное. Я не один. С девушкой. Они пугливые, больших собак опасаются.

— Как скажешь.

Хамит цепляет намордник. Машу Серафиме, чтобы выбралась из машины. Она подходит к нам осторожно.

— Вот видишь? — показываю. — Это и есть бесполезная, в плане прибыли, — показываю на Марго. — Она. А не то, что ты подумала.

Серафима с опаской смотрит в сторону собаки, стоит так, что выглядывает из-за меня и ныряет за спину, когда собака переводит взгляд на нее.

— Вылезай, трусишка. Она добрая. Да, Хамит?

— Не бойтесь, девушка. Марго совсем не годится для боев. Команды знает, на этом все. Бесполезное вложение, — замечает Хамит. 

— Бесполезное? — подает голос Серафима. — Она вроде… Выглядит не больной.

— Она и не больная. Просто не годится для того, для чего ее заводили, — объясняет Хамит. — Ее родители хорошо себя показали, рвали…

Чувствую, как такие слова коробят Серафиму. Ее аж ведет! Даю хнак Хамиту, чтобы замолчал. Затыкается.

— И что мне с тобой делать? — спрашиваю у Марго, почесав за ухом.

— Оставьте, — просит Серафима. — Что за порода? Я такую не знаю. 

— Кане-корсо. Преданные, энергичные, дружелюбные, но за своих порвут.

— Мощная.

— Боишься еще, что ли? Хамит, сними с нее это, — показываю. — Нагрудник с шипами и прочее. Выглядит угрожающе. Покрасовалась, толку нет.

Показываю Серафима собаку. После пяти минут уговоров Серафима решается подойти ближе, разрешаю псине обнюхать ее ладонь, объясняю собаке, что это свои. Кажется, поняла.

— Жалко. Может, не будете от нее избавляться? — просит Серафима, заглянув в глаза. — Зачем усыплять такую красивую и абсолютно здоровую собаку? 

— Ты решила, будто я хочу ее усыпить? — удивляюсь. — Нет, я другое имел в виду. Избавиться, то есть снять с дрессировки, отдать кому-то. Собака дрессированная, охранник из нее отличный. Да и в целом… Она же хорошая же, Хамит?

— Ага, хорошая, — лыбится заводчик, пялясь при этом не на собаку, а на Серафиму.

— Слышь, кретин… Ты не туда смотришь! — цежу сквозь зубы.

Хамит, стушевавшись, отдергивает взгляд. В другой раз я бы на месте ему челюсть за такие взгляды поправил, но сейчас приказываю себе сдерживаться.

Сима вроде идет на контакт, не хочу спугнуть… Начну морды кулаками квасить, точно посчитает за психа бешеного, за изверга.

Чудом сдерживаюсь, ограничиваюсь лишь взглядом. Но Хамит вроде не дурак, ему и взгляда хватает. Он передает поводок мне в руку.

Веду собаку в сторону внедорожника.

— Что решили? — уточняет Серафима.

— Еще не знаю. Марго мне предана, команды исполняет.  Я бы ее себе оставил, но времени не так много. С такими собаками заниматься надо. Ежедневно час-полтора, как минимум. Давать бегать, прыгать, играть энергично.

— А сегодня она уже бегала?

— Нет еще.

— Может быть, погуляем? — предлагает Серафима. — Если у вас есть время, конечно.

— Есть.

Марго послушно занимает место на заднем сиденье у окна.

— Я могу ее оставить. Если хочешь. Но при одном условии.

— Какое? 

Серафима поворачивает голову в мою сторону.

До моих губ доносится ее горячее дыхание. Скулы сводит от желания впиться в эти губки.

Что с нее требовать взамен? Какое условие выставить?! Скажет, опять дашь на дашь, обидится. Может быть, иначе попробовать?

— Я оставлю. Но заниматься ею буду только с тобой. Идет?

— Но вы же не каждый день бываете в доме.

— Будет повод бывать чаще. Как думаешь?

Замираю.

Она — тоже.

Прячет взгляд. Но выдыхает:

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Хорошо.

— Тогда поехали в парк. Выгуляем нашу собаку.