Малыш на миллион (СИ) - Лакс Айрин - Страница 7

— Никогда о второй дочери я не слышал.

— Я внебрачная дочь, — шелестит ответ.

Внебрачная? Мне-то какое дело?! Даже если Баженов каждую девку из прислуги обрюхатил и завел себе хоть сто детей на стороне, мне что с того?!

Однако Серафима так не считает. Девица набирает полные легкие воздуха. Она героически выпячивает вперед грудь.

Нет, не грудь. Скорее грудку. Грудочку крохотную! Там, где у всех красивых женщин рабочие, твердые шары, словно в боулинге, у Серафимы более чем скромная двоечка. В общем, ничего мужское во мне не отзывается на ее фигуру!

Пока я оцениваю ее так и сяк, девица набирает полные легкие воздуха и выдает:

— Вы хотели взять в жены дочь Баженова? Она перед вами! Я… готова стать вашей женой.

На последнем слове голос этой пигалицы с косой до задницы срывается, но смотрит она на меня так, словно делает одолжение.

Бред! Я ее в жены никогда не возьму, пусть даже не мечтает!

— Ты внебрачная дочь Баженова?

— Да, я дочь Баженова, — повторяет.

— Что-то я о тебе прежде не слышал. Почему же?

— Потому что я…

— Ша! — взмахиваю рукой. — Молчи, мышь. Вопрос был риторический.

Плевать я хотел на то, когда и с кем у Баженова был роман. Мне нужна его дочь — роскошная, красивая, фигуристая стерва-Ксана.

С ней хоть не стыдно выйти на свет, в люди появиться…

Ксана сразу же показалась мне опытный, прожженной. Кошечка с грязными повадками. С такой в постели не заскучаешь.

Совместил бы приятное с полезным. Вышло бы в самый раз.

Ждал одно, а получил… Ни черта не получил!

Подстав с деревенщинами я не потерплю. К тому же где папаша этого семейства?!

— Где Баженов?!

— Я не знаю.

— Не знаешь? — голос становится злее. — Тут знаю, там не знаю? Так иногда бывает. Но только не в твоем случае! Говори, как есть.

Поневоле пальцы крепче смыкаются на рукояти пистолета. Взгляд девицы намагничивается на пушку в моей руке. Она почти на меня не смотрит, но не сводит взгляда с оружия.

Кажется, будь ее воля, убежала бы, сверкая пятками. Но вместо этого стоит, натянутая, как струна.

— Когда я проснулась, в доме было уже пусто. Но на втором этаже, в кабинете…

Голос Серафимы становится тише и тише с каждым словом.

— Что в кабинете?!

Мне приходится подойти к ней почти вплотную, чтобы расслышать последние слова.

— Не знаю! Там кто-то лежит. И кровь! — выдает писклявым голосом девица и падает обратно на ступеньки.

Серафима начинает рыдать. Вот откуда у нее на подоле сорочки кровь!

— Сиди здесь. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Вздумаешь сбежать, из-под земли достану!

Даже не знаю, поняла ли мои слова. Но закивала быстро-быстро...

Я быстро поднимаюсь по лестнице. Коридор. Поворот направо. Вторая дверь.

Чуть-чуть приоткрыто. Распахиваю рывком, влетаю.

— Черт бы вас всех побрал! — рычу с порога, вляпавшись дорогой туфлей в кровь.

На полу лежит мужчина, полбашки отсутствует. Чем он в себя стрелял?! Какой калибр… Явно побольше, чтобы наверняка.

Баженов или нет? Ищу взглядом, как бы переступить через месиво. Наклоняюсь и разглядываю труп. Лица нет, но нужно понять, Баженов ли это. Труп еще ничего не значит! Баженов мог просто подставить свою смерть!

— Ой… Ой…. Ой… — доносятся до моего слуха судорожные всхлипы.

 Поднимаю взгляд. Серафима стоит рядом и трясется, как осиновый лист. Прижимает ладони ко рту и готовится реветь.

— Зачем ты сюда пришла? — рычу. — Вниз иди!

Серафима смотрит на мужчину.

— Это Георгий Владимирович? Его костюм...

Взгляд у Серафимы жалкий, потерянный. Кажется, она здесь уже побывала, если сорочка в крови. Но, очевидно, из-за шока Серафима не совсем поняла, что произошло. Или просто далеко не заходила.

Однако сейчас до нее точно дошла информация. Глаза девушки стекленеют, становятся мутными.

— Вон пошла. Не хватило, чтобы ты грохнулась! Некогда с тобой возиться. Сиди тихо и не шуми.

Предупреждение запоздало немного.

Бац. Падает, как подкошенная. Серафима шмякнулась в обморок. Еще и косой в кровь влезть умудрилась.

Красотень… Обхожу девушку стороной, достаю телефон, вызывая на место своих людей.

— Выезжайте! Срочно! Пригласите наших из органов, прикормленных… — называю адрес. — Жду! — бросаю взгляд на Серафиму без сознания. — И хотя бы одного медика, который мог бы привести человека в чувство и взять анализ крови и образцы для генетической экспертизы.

Мало ли что там в папке написано. На заборе тоже написано! Я и сам какие угодно филькины грамоты могу заказать! Мне нужны конкретные доказательства. Ставлю на то, что труп не Баженова. Скорее всего, этот скот хитрозадый решил подстроить свою смерть и левую девчонку мне подсунул вместо своей дочери.

Может быть, Серафима вообще не дочь Баженова! Взгляд привлекает толстая папка на рабочем столе.

На папке красуется надпись «Багратову».

Что внутри?

Глава 5

Багратов

Я успел лишь взять со стола папку, как Серафима зашевелилась. Пришлось отложить крайне занятное, должно быть, чтиво. Взяв папку, я выскользнул из кабинета, чтобы закрыть дверь. Увиденное меня не пугает. Однако девчонка не такая толстокожая. Лишние истерики мне не нужны.

Открыв глаза, Серафима сразу же взгляды бросает в сторону кабинета Баженова. Заметив, что дверь закрыта, выдыхает с облегчением, смотрит на меня осторожно, но с капелькой благодарности.

Бледная. В свете ламп ее глаза блестят неестественно. Зрачки большие, расширенные. Она немного заторможенная. Опоили снотворным, может быть?! Надо кровь на анализы взять.

— В кабинете лежит Георгий Владимирович?

— Почему ты так решила?

— Костюм его, рост, телосложение, даже кольца, с которыми он никогда не расставался… — роняет едва слышно.

На первый взгляд все так. Другой бы сразу ушел, чтобы к его грешкам еще и обвинение в убийстве не повесили! Но в то же время я знаю, как можно обстряпать смерть. Так что на тупой развод не поведусь.

Зуб даю, что Баженов сымитировал свою смерть и сбежал, прихватив родную дочурку! Обо мне ходят нехорошие, злые слухи. Что, если бы мне захотелось отыграться на той, что подвернулась под руку? Любой бы так сразу же подумал.

Очевидно, что на судьбу Серафимы Баженову плевать… Обращаю внимание и на то, как девчонка называет Баженова. Отцом, папой Серафима ни разу не назвала! Показатель того, что у Серафимы нет доверительных отношений с отцом.

— В доме живешь?

— Нет, — замахала головой. — Там же, где все слуги.

Работает в саду, живет в доме для слуг, отдельно. Все ясно. Сирота при живом отце. Очевидно, он ее даже за дочь не считал!

— Это Георгий Владимирович? — повторяет вопрос Серафима.

— Ты так решила из-за одежды. Я и на огородное чучело могу надеть костюм Баженова. Это ровным счетом ничего не значит, пока я не получу подтверждение.

— А вы все проверите? Есть шанс, что это не Георгий Владимирович?

— Само собой, проверю. До правды докопаюсь! Поэтому, если есть что рассказать, прямо сейчас говори. Где прислуга? Где Ксана? Куда сбежала?

— Ох…

Она выдает в ответ только это. Один единственный звук. Губы вытягиваются соблазнительным овалом. Они продолжают вызывающе алеть на ее бледном лице.

Девчонка не вписывается в стандарты, к которым я привык.  Единственное, что цепляет, это ее губешки. Четенькие такие, будто хирургом рисованные. Мой взгляд только туда и прикипает, словно магнитом тянет. Подавшись вперед, провожу по ее губам большим пальцем, растягивая контур.

— Вы чего?! — выдыхает испуганно, обжигая дыханием.

— Ничего.

Отпускаю. Не похоже на дело рук пластического хирурга.

Натуральные, что ли? Да ну… Давно таких красивых губ не видел. Атас, просто. В голове закрутились мысли неуместные мысли!  Зло отбрасываю эти мысли в сторону.

Смотрю в ее глаза, помутневшие от слез. Пытаюсь на губы не пялиться и не напарываться взглядом на острые ключицы. Они выступают через бледную кожу, тонкую, как бумага.