Наследники Тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 29

— Не-е-ет! — закричала Вера, пытаясь разорвать связавшую её липкую сеть, но та не поддавалась. — Нет! Нет!!

Главный монстр попытался схватить меч, но тут же отпрянул: ручка так раскалилась, что засветилась красным. Парень завалился на бок, изо рта вместо крови вырывалось пламя. Клинок становился всё тоньше и тоньше, огненными ручейками разбегаясь по телу, в застывших глазах молодого человека горели ярко-алые блики. Когда меч полностью истаял, полулюди повернулись к Вере. Под их жуткими, красно-синими взглядами она завопила, как оглашенная. Из стянувшей её паутины вылезла толстая нить и стала быстро набиваться в рот, превращая крик в сдавленное мычание. Вера в ужасе заколотилась на полу, завыла и…

…и проснулась.

— Чёрт! — ругнулся склонившийся над ней Серёжа. — А я уже по щекам вас лупить собрался!

— З-зачем? — удостоверившись, что одета, она с облегчением выдохнула.

— Затем, что вы тут выли, будто сейчас умрёте, если я вас не разбужу!.. Вы, вообще, как? Может, «Скорую» вызвать?

— Не надо… — помотала головой Вера. — Я… у меня бывают кошмары… а мы что, уже приехали?

— Ну да, — удивился Серёжа странно блуждающему взгляду пассажирки. — Если вы правильно назвали адрес, то вот ваш дом!

— А-а, да, ага! — она наконец-то пришла в себя и открыла дверцу. — Спасибо, что подвезли!

— Я должен проводить вас до квартиры, — напомнил оперативник, протягивая ей руку.

— Да я сама… — запротестовала было Вера, вылезая из машины.

— Нет уж! — отрезал Серёжа, окинув её цепким, подозрительным взглядом. — И провожу и доложу, как положено!

Анне всегда нравились сильные немногословные парни с прямым жёстким взглядом и грубоватой манерой поведения. Таким был её отец, он никогда не сюсюкался с дочерью, мог даже и затрещину влепить, но изредка и в пределах разумного, чётко дозируя силу. Даже если синяки и оставались, то, учитывая высокий болевой порог Анны, это всё равно были скорее удары по самолюбию, чем физическая расправа.

Мать Анны умерла от рака, ещё когда девочка училась в школе, и с тех пор она жила с отцом. Он воспитывал её как солдата: соблюдай дисциплину и делай, что велено, а плакать и жаловаться — удел никчёмных слабаков, которые не могут сами за себя постоять. Насилие побеждается только ещё большим насилием — такая вот нехитрая семейная философия привела к тому, что Анна никогда не боялась подраться, даже с мальчишками. Отца из-за этого часто вызывали к директору, и там он каждый раз защищал и оправдывал дочь, твёрдо, а порой и жестоко осаживая родителей-жалобщиков. Три раза доходило до того, что Анне приходилось менять школу, но зато она точно знала: что бы ни случилось, отец всегда будет на её стороне.

Он успел вырастить из девочки настоящего бойца: физически сильного, решительного и бескомпромиссного, прежде чем сам пал жертвой собственных принципов, не позволивших ему вовремя отступить, признать, что бывают обстоятельства, когда надо просто взять и засунуть свою гордость куда подальше. Вместо того чтобы пойти на соглашение и сдаться, ибо, как говорится, плетью обуха не перешибёшь, он продолжил добиваться своего, и тогда его просто устранили физически. Застрелили прямо в арке жилого дома. Лявис тогда только исполнилось двадцать четыре года, но она уже получила спортивное образование и работала тренером-инструктором в одном из фитнес клубов Москвы.

Полиция начала расследование, но Анну оно не очень-то волновало. Когда её допрашивали с пристрастием, она делала вид, что не в курсе отцовских знакомств и занятий, хотя это было не так. В последнее время он иногда привлекал её к своим делам как единственного человека, которому доверял безоглядно и собирался оставить все скопленные сбережения. Он чувствовал, что нажил слишком много врагов и хотел, чтобы дочь, случись чего, знала, где найти поддержку и средства к существованию, а от кого, напротив, лучше держаться подальше.

Поэтому у Анны имелись предположения, кто и почему убил отца, а также зацепки, как выйти на преступников, но она не желала выдавать эту информацию полицейским. Виновных она должна была найти сама и убить, глядя прямо в глаза. Никакие другие наказания Лявис не устраивали.

Полгода она посвятила этому делу, разыскав всех причастных: их оказалось трое, и она успела уничтожить двоих, прежде чем встретила на своём пути его — единственного и неповторимого мужчину, перевернувшего всю её жизнь. Звали его Борис Лихваткин и, волею судьбы, он искал того же человека, что и Анна Лявис, но она успела добраться до этого типа раньше, оставив Борису только бездыханное тело врага. Тогда-то Лихваткин девушкой и заинтересовался, стал к ней приглядываться, подумывая предложить работу с оплатой, достойной её талантов. А спустя пару месяцев подвернулся случай познакомиться поближе: Борис спас Лявис жизнь — отбил от бандитов, посланных третьим врагом отца, который, сложив два и два, хотел убить мстительницу первым.

Спаситель Анне сразу понравился: он был высок, строен, мышцы, как сталь, говорил мало, зато дрался и стрелял превосходно. А главное, узнав про месть за отца, помог ей добраться до последнего виновного и лично исполнить приговор, без лишних вопросов и идиотских уговоров не марать руки и сдать эту тварь полиции. Больше того, Лихваткин ещё и позаботился — а у него, к удивлению подопечной, были такие возможности! — чтобы по всем трём убийствам Анна избежала внимания правоохранительных органов.

После этого она влюбилась в Бориса без памяти, хоть и не созналась ему в этом. К тому времени они уже встречались, и секс у них каждый раз получался сногсшибательный. Борис тоже никогда не говорил Анне о любви, но она чувствовала кипевшую в нём страсть, и этого ей было вполне достаточно.

Он управлял интернет-магазином по продаже бытовой техники, но, как сразу поняла Анна, это было прикрытие. Основной заработок обеспечивала ему организация, которую Лихваткин называл просто «Компания». Туда же он поначалу хотел пристроить и Лявис — выполнять особые поручения, где требовались спортивные и бойцовские качества, однако после того, как они стали любовниками, передумал и пристроил её тренером в шикарный фитнес-центр с высокой почасовой оплатой и возможностью самой составлять рабочий график.

С одной стороны, Анне льстило, что Борис решил её поберечь, но с другой — она жаждала быть рядом, помогать ему в опасных вылазках и прикрывать спину, потому что чувствовала: однажды это спасёт ему жизнь. Даже не просто чувствовала — точно знала! хотя и не могла объяснить откуда.

Лихваткин был очень умён, необыкновенно силён, неутомим и самоуверен, и расскажи она ему о своих бабьих предчувствиях — только рассмеялся бы в ответ, поэтому Анна, конечно же, не стала говорить ему правду. Вместо этого она заявила, что жутко устала от ежедневной рутины, что Борис лишил её настоящих развлечений, а ей, как воздух, нужны адреналин, возбуждение и настоящий риск, иначе она совсем закиснет в этом дурацком фитнес-центре. «Ты невероятно крут и всегда контролируешь ситуацию, так доставь девушке удовольствие!» — просьба с таким подтекстом, да ещё и подкреплённая страстным сексом, имела куда как больше шансов быть услышанной.

Расчёт оказался верным, и Лихваткин стал иногда брать Лявис на задания «Компании», не слишком, по его мнению, опасные.

Однако порой беда приходит, откуда не ждёшь: во время одной такой, вроде бы спокойной, вылазки Анна, повинуясь обострившемуся чутью, закрыла Бориса от выстрела. Лихваткин и не предполагал, что, неподалёку от места встречи с опасным, но в принципе готовым на переговоры человеком, будет прятаться ещё один с мощным охотничьим арбалетом и слабыми нервами. Ещё меньше он ждал такой реакции от напарницы: не понимал, как она вообще узнала про выстрел. Объяснить этого она и сама не могла, просто кинулась под стрелу, заслонив возлюбленного собственным телом. Анна упала с пробитой грудью и наверняка умерла бы, не добейся Лихваткин применения новейшей экспериментальной супертерапии, которая сотворила настоящее чудо.