Цианид - Старк Кристина - Страница 12

– Просто праздник какой-то, – ответила я и выбрала чай со вкусом дыни. – Даже круче, чем шоколадные пуговки.

Митчелл подмигнул мне и сел напротив. Пробил трубочкой слой бумаги, которым был запечатан сверху стакан, и сделал глоток.

– Что случилось? – спросил он, касаясь пальцем синяка на тыльной стороне моей ладони.

– Ломкие сосуды, – ответила я.

Я часто врала о своих синяках и научилась отвечать быстро и без эмоций. – Стоит удариться, и я тут же покрываюсь синяками.

– С чем встретилась рука на этот раз?

С лицом Дерека.

– Не помню. Но раз уж мы заговорили о руках, то расскажи мне о своих татуировках. Что здесь написано? – и я коснулась букв на костяшках его пальцев. Потрогала все по порядку, перескакивая с пальца на палец. – «Felix Culpa». Что это значит?

– «Счастливая ошибка» на латыни, – пояснил он. Отпил чая и продолжил: – Или «благословенное падение». Означает что-то дерьмовое, что в итоге идет тебе на пользу. Католики обычно подразумевают грехопадение: мол, не было бы грехопадения – не было бы и человечества. Или казнь Иисуса: не случись она – не было бы искупления грехов. Это все и есть «Felix Culpa».

Я открыла рот, глядя на то, как легко он говорит о религии и значении латинских фраз. Честно признаться, я не думала, что получу настолько исчерпывающий ответ. Митчелл понял мое молчание по-своему. Рассмеялся и утер лоб.

– Прости, не хотел загрузить тебя. И к религии не имею никакого отношения. Просто эта фраза – она как зеркало моей жизни.

– Да вообще не загрузил! Наоборот, мне интересно! – выпалила я. – С тобой тоже случилось что-то плохое, что в итоге пошло тебе на пользу?

– Пожалуй, со всеми нами случается такое? – то ли спросил, то ли подытожил он.

Внезапно рядом с нашим столиком возник пожилой кореец с большим круглым животом, маленькой бородкой и двумя тарелками в руках. Митчелл поднялся и помог ему расставить все на столе. Я непонимающе захлопала ресницами.

– Я взял на себя смелость заказать нам ужин, – пояснил Митчелл. – И надеюсь, что тебе понравится. Не отказывайся, а не то Джун очень расстроится.

– Очень расстроюсь, – подтвердил кореец, комично грозя мне пальцем.

– Джун? Вы? Тот самый, который… – я прижала руку к губам. – Это ваш ресторан, да?

– Сегодня был мой, а завтра поглядим, – снова захихикал он. – Если эпидемия не пойдет на спад, то мы все в жо… В глубокой неопределенности.

Митчелл расхохотался и предложил Джуну поужинать с нами, но тот отказался. Похлопал Митчелла по плечу и сказал, что у него еще куча дел, так что он будет рад закончить их. Потом указал на наши тарелки и приказал есть скорее, пока не остыло.

Я давно не испытывала такого счастья и умиротворения, как в тот вечер с Митчеллом в ресторане «Кей-Таун». В один присест умяла тарелку стеклянной лапши с бобами, кимчи и салат из морепродуктов. Джун потом еще и десерт нам принес: рисовые пирожки с начинкой из сладкой фасоли. Я часто заказывала азиатскую еду, но она и близко не была такой вкусной. Должно быть, хорошая компания – она как дорогие специи: делает еду незабываемой. А компания Митчелла оказалась лучшей за очень долгое время. Я постоянно смеялась. Митчелл шутил и травил байки. Сказал, что когда Джун умрет, то ресторан достанется ему, потому что он Джуну дороже сына. Сам Джун, который в этот момент принес нам еще бабл-чая, сказал, что у него другие планы: он все продаст и купит себе и жене билеты на круизный лайнер.

«Хочешь сбежать от меня? Не выйдет, – сказал Митчелл, грозя ему зубочисткой. – Моя любовь к тебе одолеет океаны».

Джун предложил Митчеллу излить свою любовь на кого-то более симпатичного и менее лысого. «Вот на Ванессу, например».

Я расхохоталась в сотый раз за вечер. Митчелл повернулся ко мне, постучал пальцем по подбородку и сказал, что, пожалуй, это хорошая идея. Занимательная. По крайней мере, я-то уж точно не сбегу на круизный лайнер.

«Зависит от того, будут ли там пончики с шоколадными пуговками, – ответила я. – Если будут, то вынуждена тебя расстроить».

Из ресторана мы с Митчеллом вышли ближе к полуночи. Выкурили по сигарете, стоя под красным козырьком, увешанным фонариками.

– Я плохо на тебя влияю, – сказала я. – Ты снова куришь со мной.

Митчелл только рассмеялся, выдыхая дым в ночное небо. Мне нравилась его челюсть и легкая щетина на подбородке. Он умел выглядеть стильно. Дерек тратил много денег на одежду и аксессуары, обожал подчеркивать свой статус. Митчелл был стильным иначе. Я не заметила ни одного понтового лого на его одежде, но он выглядел роскошно. Казалось, заверни его даже в тряпье – и он сделает это тряпье актуальным. Надень на него мешок – и этот мешок захотят купить все модники мира. Он словно сам был стилем. Весь, начиная от вьющихся на макушке волос и выбритых висков и заканчивая буквами на костяшках его пальцев. Что-то бесконечно притягательное было в том, как он говорил, держал сигарету и смотрел на меня.

Ему было двадцать шесть: на год старше меня. Приехал в семнадцать лет в Дублин из провинции. Работал где придется, пока не встретил Джуна в прошлом году. «Кей-таун» стал его тихой гаванью, Джун – лучшим другом, а о прошлом Митчелл предпочел не говорить. Ни разу не упомянул о том, как жил, чем занимался, что за семья у него была.

Впрочем, я о своей жизни тоже не распространялась. Не хотелось портить этот вечер.

Митчелл довез меня до дома, пожелал спокойной ночи и сказал, что это был лучший вечер за долгое время. Я чувствовала то же самое. И еще странную необходимость найти любую причину, чтобы встретиться снова.

– У меня будет новогодний корпоратив на работе через две недели. Можно пригласить кого-то из семьи или друзей. Каждому выдали по два пригласительных. Хочешь заглянуть? Будет весело.

Митчелл запустил руку в волосы и спросил:

– Тот парень, с которым ты живешь, – вы вместе?

– Да, – кивнула я, внезапно холодея. Его вопрос резко вернул меня с небес на землю.

– Он тоже там будет, на банкете?

– Да. А что?

– Просто любопытно. У вас не все ладно, так?

Я запнулась и не смогла ответить на этот вопрос. Вопрос был слишком сложным, чтобы просто сказать «да» или «нет», а вдаваться в подробности я не хотела. Да и странно было вдруг начать обсуждать с Митчеллом мои отношения. Мне нравилась его компания, но мы были знакомы всего пару дней. Я по факту ничего о нем не знала. Кроме того, что мне так легко с ним, как никогда не было с Дереком.

– Мне показалось, что ты испугана до чертиков, когда сегодня открыла дверь, – заметил Митчелл, отстегнув ремень безопасности и повернувшись ко мне всем телом. – Я не хочу лезть к тебе в душу, поэтому просто скажу, что ты всегда можешь поговорить со мной. Мой отец страдал вспышками гнева, и я прекрасно знаю, что это такое и каково с этим жить.

Я повернула голову и посмотрела на его лицо. Он и сам не понял, как много важных слов сказал только что. Я словно шла все это время в кромешной тьме, а потом кто-то вдруг зажег звездочку над моей головой.

– На банкет приду, но не обещаю, что подойду к тебе близко. Не хочу давать твоим коллегам повод для сплетен, – улыбнулся он. – Больше всего меня интересует еда и разговоры после третьего стакана о философии и политике. Просто мечта провинциального мальчика, выросшего на ферме.

– Провинциальный мальчик? – повторила я, закатывая глаза. – Кто? Ты? Ну нет. У нас нашлось столько общих тем для разговора, сколько я даже с родителями не нахожу. И говоришь так связно, как не все мои коллеги говорят. И даже в столь юном возрасте успел изучить латынь. Страшно представить, что будет дальше!

– Президентский пост и сборник поэм, – рассмеялся Митчелл, нещадно подшучивая над собой, и снова вернулся к тому, с чего начал: – Мне показалось, что ты испугана. Если мои догадки верны и бывают минуты, когда ты не чувствуешь себя в безопасности рядом с ним, то мы можем придумать секретный код. Например, если ты позвонишь и закажешь «ангельские крылья» – я пойму, что ты хочешь увидеться и поговорить. А если попросишь «острые крылья», то я приеду с полицией так быстро, что у машины будет гореть резина. Как тебе такой план?