Цианид - Старк Кристина - Страница 14

И вот теперь у меня в почте были фотографии тех самых салатов. И курица в остром соусе. И пирожки из рисовой муки с начинкой из сладкой фасоли.

Пронзительная боль разлилась в сердце, я закрыла почту и – тут же открыла ее заново, заметив кое-что необычное. Мой взгляд метнулся к адресу отправителя, и я увидела, что это не адрес ресторана. Это был другой почтовый аккаунт, принадлежавший некому М. Макферсону.

Я резко встала со стула и тут же села обратно. Почему-то страшно нервничая, нажала на аватар отправителя и увидела там… горы Керри. Он отправил мне письмо со своего личного ящика. Теперь я знаю, куда писать, если захочу связаться с ним.

Мне нужно было успокоиться, прийти в себя. Я спустилась на кухню и заварила себе большую чашку чая с мятой и шалфеем.

– Снова болит живот? – поинтересовался Дерек, следя за мной краем глаза.

После того, как он выпорол меня, у него до сих пор продолжалась фаза «заботливый парень». Он ловил каждое мое движение, понимал каждый жест, даже вспомнил, что я часто пью травяной чай, когда чувствую боль.

– Все в порядке, – ответила я. – Просто захотелось чего-то без кофеина.

– Как там твоя желчнокаменная болезнь? Прошла? – спросил он.

С моей желчнокаменной болезнью была связана одна из самых сильных наших ссор.

Я долго принимала контрацептивы в виде таблеток. Начала сразу же, как только стала спать с Дереком. А через несколько месяцев у меня начались страшные, резкие боли в правом подреберье. Гастроэнтеролог сообщил мне, что у меня появились камни в желчном и это побочный эффект от приема контрацептивов. Он отправил меня к гинекологу, а тот запретил контрацептивы с эстрогеном. Категорически. Предложил перейти на другой тип гормонов – прогестерон.

Побочные эффекты прогестерона были еще хуже: меня стали мучать отеки – утром мои ступни просто не влезали в туфли, а лицо выглядело так, словно я пристрастилась к алкоголю. У меня полностью расстроился менструальный цикл: месячные приходили хаотично, беспорядочно и могли продолжаться две-три недели. Каждое утро начиналось с приклеивания прокладки: на всякий случай. Полностью пропало желание, чаще хотелось повеситься, чем заняться сексом (но тут сложно было сказать, что было причиной: контрацептивы или Дерек). И еще что-то страшное стало твориться с моим настроением. Оно менялось от веселья до тоски, причем быстро, часто и без видимых причин.

– Эмоциональная лабильность, – заключил врач, когда я пришла к нему снова. – Боюсь, никакие гормональные средства вам не подходят. Как насчет презервативов? А также могу предложить вам внутриматочную спираль.

Он рассказал о возможных побочных эффектах спирали, и я тут же отмела ее. Спираль часто вызывала обильные, болезненные месячные и ассоциировалась с высоким риском внематочной беременности.

– Может все-таки презервативы? – снова спросила врач.

Дерек ненавидел их. И я прекрасно знала почему. Тот стиль, характер сексуальной жизни, которую он предпочитал, никак не вязался с презервативами. Они требовали времени, паузы, нескольких секунд, чтобы надеть их – а этого у Дерека не было, когда он накидывался на меня, поддавшись мгновенной смене настроения. Все, чего ему хотелось, – абсолютная свобода действий и отсутствие любых преград. Он не желал отвлекаться. Он не хотел идти в спальню за презервативом, когда у него вдруг возникала потребность «наказать» меня прямо посреди гостиной.

Я попросила врача написать официальное заключение, что таблетки мне не подходят и он рекомендует презервативы или спираль, – и с этой бумагой пошла к Дереку. Набралась смелости и еще раз предложила ему подумать над презервативами.

Дерек пробежал по заключению глазами, смял его в комок и швырнул в мусор.

– Я же уже сто раз говорил тебе, что не хочу никаких резинок. Сто раз объяснял, а в сто первый не буду. Просто нет терпения.

– Я знаю, что говорил, но у нас нет иного выхода. Мое тело не переносит контрацептивы. Можно было бы поставить спираль, но…

– Да, что насчет спирали?

– У нее тоже есть свои побочные эффекты, и к тому же это инородное тело в организме, которое может повести себя как угодно. Может проткнуть стенку матки, если что-то пойдет не так. Может вызвать внематочную беременность…

– Стоп, но ты же даже не пробовала!

– И не хочу пробовать! Я ознакомилась с побочными эффектами и приняла решение. Это мое тело и я вольна решать…

– Вольна вынуждать меня натягивать резинку каждый раз – ты это хотела сказать?

– Я не знаю, что еще могу сделать. Врач ясно написал, что…

– Да на хер этого врача! Они просто обожают перестраховываться! Напишут что угодно, лишь бы никакой ответственности не брать! Я каждый день веду дела в суде и знаю, как работают эти проныры!

– В моем случае я испытала все побочные эффекты таблеток на своей шкуре. Причем тут врачи?

– Что ж, теперь поставь спираль.

– Дерек, этот предмет введут в мою матку, и он будет там всегда, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в год! Влияя на меня бог знает как! При этом для тебя надеть презерватив на несколько минут – это проблема?

– Да, это проблема! И я не позволю этой проблеме похерить нашу сексуальную жизнь. И точка. Ищи любое другое средство, но я категорически против резинки.

– Может рожать тебе по ребенку каждый год? – вскинула бровь я.

Дерек расхохотался и закатил глаза.

– Боюсь, ребенок будет покрупнее и покрикливее спирали!

Мне так и не удалось убедить его перейти на презервативы, и я таки поставила внутриматочную спираль. Это решение аукнулось мне мгновенно: периодически у меня открывалось такое сильное кровотечение и начинались такие сильные спазмы, что в день уходила пачка прокладок и горсть обезболивающего. Такого со мной раньше не было, так что причиной точно была спираль.

Я не могла взять в толк, почему именно я должна расплачиваться за то, что было нашим общим с Дереком делом. Почему именно мое тело должно быть экспериментальной базой для гормонов, спиралей и прочего. Почему это именно я должна служить потребностям моего мужчины и жертвовать собой в то время, как он мог бы просто разорвать пакетик и на пять минут надеть презерватив.

Что ж, видимо его ощущения были богом, храмом и сакральной святыней, а я и мое тело – всего лишь средством служения, алтарем и жертвенным барашком, который своей кровью должен заплатить за радость великолепного божества.

Но больше этого меня задевало то, что Дерек так и не оценил мою жертву и не понял, на что я пошла, лишь бы продолжать делать его жизнь удобной. Лишь бы он и дальше мог кончать в меня без последствий.

Дни менструаций стали вырванными из жизни днями, когда я не могла ни работать, ни отдыхать, но я не получила за это ни слова благодарности.

Теперь Дерек стоял на кухне рядом и невинно интересовался моим самочувствием и моей желчнокаменной болезнью. А я даже ответить ничего не могла: ком стоял в горле.

Я вернулась в комнату и снова открыла почтовый аккаунт. Снова кликнула на картинку отправителя и пару минут разглядывала горы Керри, упиваясь странной нежностью. Кнопка «Ответить» так и манила, и я поддалась этому порыву: «Привет, Митчелл. Спасибо за купончики на бабл-чай. Я немного приболела. А ты как?»

Мы начали переписываться.

Никакого криминала. Он никогда не писал ночью, не флиртовал и не делал двусмысленных намеков. Чаще мы просто говорили о чем-то нейтральном: о работе, погоде, политике, коронавирусе, строили догадки, вернется ли общество к тому, что было раньше, или мы обречены носить маски до смертного одра.

Разговаривая с ним, я чувствовала себя… спокойно. Умиротворенно. Как будто находилась в тихой гавани. Ловила себя на том, что улыбаюсь. Тревожность и взвинченность, которые появлялись после общения с Дереком, исчезали, стоило мне открыть переписку с Митчеллом.

Я отправила ему пригласительный билет на корпоратив. До праздника оставалось два дня. Следы от ремня почти сошли. Я купила платье, черное сатиновое на тонких бретельках, и оно село идеально.