Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос - Страница 23

Поднявшись на ноги, он смахнул со штанов осевший пепел и, встав напротив поглощающей магию мишени, представил себе сгорающую надпись, не выпуская из рук сосредоточенную силу. Одна за другой руны вспыхивали, разливаясь тёплой водой по телу, и оставляли отпечаток понимания сути этой энергии где-то в глубинах разума.

Мощь заклинания звонкими искрами пробежала меж пальцев. Приготовившись, Габриэль стремительно направил огненный поток в центр мишени, выпуская из себя шуршащую низким звоном силу, будто отравленное ядом острое копьё, и стальная пластина на стене покачнулась от врезавшейся в неё энергии. Тело, выплеснув волну магической концентрации, мгновенно ослабло, и опустошение, наступающее каждый раз, когда Габриэль работал с серьёзным волшебством, ясно дало знать о силе этого заклинания.

— Неслабо, неслабо, — уважительно прокомментировал из-за спины шипящий аргонианский голос. Фалько, подумав, добавил: — Теперь буду знать, что злить тебя не стоит.

— Просто опробовал новое заклинание.

— Если так шарахнуло “просто новое”, то я пошёл.

Рэл засмеялся, вмиг забыв о неприятном разговоре с Тавэлом.

— Рад, что ты в порядке. Я Габриэль.

— А я Джи Фалько. Откликаюсь также на Джифа, ящера, хвостатого, змеёныша, хвостатого змеёныша, а ещё на аргонианское отродье и “эй, ты”.

Габриэль невольно улыбнулся тому, с какой потрясающей самоиронией этот аргонианин умеет выставить все свои обидные прозвища. Это выдало в нём неунывающего, добродушного и жизнерадостного мера.

— Как твоя нога? — из вежливости поинтересовался Габриэль, стараясь не выдать то, что его это, в общем-то, мало волнует.

Фалько бодро ударил костылём о каменный пол:

— Через недельку будет как новая.

— И как это случилось?

— Стандартная ситуация. Был на задании, но стража увидела меня и закричала: “Сдавайся, убийца!” — а я дал дёру, — Джи был отличным актёром, потому что даже эмоции легионеров сумел передать, и Рэл снова засмеялся. — А потом мне прострелили ногу.

— Но контракт выполнил?

— А то. Прострелил череп с крыши. Кровища пол-улицы залила, — в голове возник образ растерзанного трупа Эланты, и Габриэль поспешил отогнать эти воспоминания и не представлять в красках подробности дела аргонианина. — А ты, говорят, тоже уже показал себя.

Не думать об Эланте не получилось, и Габриэль подвердил:

— Это была даэдролог с островов Саммерсет. Её убил зивилаи.

— Как же полезно быть магом, — с досадой ответил Джи, похвально кивнув.

Но Габриэль поспешил оправдаться:

— И всё-таки я больше верю мечу.

— У нас, кроме Тавэла, магов нет. — Фалько лениво потянулся. — Леонсия метает ножи, Мэри режет шеи кинжалом, а Агарн голыми руками любому мозги вышибет. Каста разбивает сердца девушкам своими романами.

Рэл усмехнулся.

— Если её читают, значит, им нравится.

— Да, девушки любят читать о чужих страданиях, — со знанием дела заметил аргонианин. — Я вот читал пару книг… для меня слишком романтично, но сюжеты увлекательные.

— Каста говорила, что никто из братьев её не читал.

— На жалость давит, — насмешливо шепнул он. — Но, стоит признать, с фантазией у неё отлично и несчастные случаи она подстраивает просто великолепно.

— Что за несчастные случаи?

— Особый вид работы, — пояснил Джи. — Можно даже считать отдельной специализацией. Иногда клиенты не хотят, чтобы убийство выглядело как убийство. И нам приходится изощряться. Хотя, как по мне, это весело.

— Не заскучаешь…

— Но я считаю, что идеальное оружие убийцы —лук и стрелы. — Он неожиданно приблизился и шёпотом признался: — Хотя на самом деле я просто боюсь вступать с кем-то в открытую схватку.

Рэл в который раз убедился, что с юмором у Фалько точно всё в порядке.

— Давно ты в Тёмном Братстве?

— Не очень. — он махнул рукой. — Чуть больше года. Вот Каста и Агарн — давно, лет десять уже точно. Мэри тоже новенькая, но младше меня.

— А Оргистры?

— Даже не спрашивай. Ты же видел Тавэла, дохлые кланфиры знают какой он век живёт. — Аргонианин ответил резче, чем обычно, словно говорить об альтмерах не хотел, но потом сам продолжил: — А с чего ты так на него?

— Неважно, — попытался отмахнуться Рэл, но насмехающийся взгляд аргонианина заставил говорить дальше: — Он начал читать мне морали и учить, где моё место в это жизни.

— А-а, — с улыбкой протянул ящер, — это он любит. Для него покопаться в чужой душе важнее, чем дышать.

— Ненавижу это, — бросил Габриэль, однако быстро понял, что и сам любит подумать о том, что творится в головах у других людей. — Опыты на нас ставит?

— Скорее… просто решает головоломки. Ему это нравится. И знаешь, если он так до тебя докопался, то, наверное, что-то увидел в тебе.

— Примета, что ли, такая? — усмехнулся Рэл, и Фалько рассмеялся.

— Только при нём так не шути. А то лежать тебе в придорожной канаве с перегрызенной шеей.

— То, что он шуток не любит, я уже понял.

— Так ему по статусу не положено, — заступился Фалько. — Он как-никак Палач. Дальше — только Чёрная Рука.

— Аркуэн?

— Она наш Уведомитель, да. Хотя мы её не так уж часто видим: она доверяет Тавэлу. И не зря. На самом деле куда чаще у нас можно увидеть другого человека.

— Кого?

— Тоже Уведомитель, какой-то старый друг Тавэла. Тип подозрительный и неприятный, но не хочется распускать слухи… — Габриэль посмотрел на Джи точно так же, как ящер смотрел на него минуту назад, требуя договаривать начатое. Ящер всем своим видом — блужданием взгляда по потолку, монотонным постукиванием костыля и интригующей интонацией, на которой оборвал предложение, — показывал, что ему неудержимо хочется кому-то рассказать эту историю. — Ладно, убедил. Несколько лет назад в подчинении у этого Уведомителя был предатель, который хотел истребить всё Тёмное Братство.

Фалько заговорил тихо и осторожно, боясь, что кто-то сможет подслушать их разговор. Рэла удивило, откуда этот парень столько всего знает, но спрашивать он не стал и справедливо заметил:

— И почему Уведомитель кажется тебе подозрительным? Не он же предал Тёмное Братство.

— Там всё было не так просто, Габриэль, — аргонианин, таинственно прошипев, покачал головой. — Предатель умер потом в какой-то битве, но от руки человека, а не от Ярости Ситиса. А ты же знаешь, что те, кто нарушают Догматы, караются самим Отцом.

— Может, Догматы — это просто религиозная брехня для поддержания порядка? — осмелился предположить Габриэль, за что мгновенно получил осуждающий взгляд Фалько в ответ.

— Так тоже советую тебе не шутить. Случаи были…

— Ну ладно-ладно, — сдался Габриэль, опасаясь нарваться на новую умело рассказанную байку о загадках и мистике. — Дальше что там?

— Так вот, — тут же оживился Джи, — Ситис не считал этого брата предателем и не карал его. Однако, когда этот парень умер, убийства братьев и сестёр прекратились, и Чёрная Рука решила, что это был именно он. Но не было ни расследований, ни улик, ни подтверждений такого обвинения, однако всё наладилось, и об этом все быстренько забыли. Все, кроме Люсьена Лашанса, того Уведомителя.

Фалько снова сделал профессиональную паузу, повесив напряжение в воздухе, и Габриэль даже успел подумать, что у этой истории на самом деле такой открытый финал, но аргонианин неспешно продолжил:

— Он опроверг решение самого Слушателя и начал своё собственное расследование, чтобы убедить всех, что его подчинённый не был виновен.

— Я бы тоже расстроился, если бы кто-то из моих людей оказался крысой.

— И это дошло бы до фанатизма? Если его человек не убивал, то возникает логичный вопрос: тогда кто?

— Уведомителя подставили?

— По крайней мере он сам так считает. Думаю, именно это они и обсуждают с Тавэлом.

— Надеюсь, они всё же ошибаются.

— Они и сами хотели бы ошибаться…

Что-что, а рассказывать истории, заставляющие кровь в венах забурлить от волнения, предчувствия витающей вокруг тайны и внезапно возникающего страха, Джи умел лучше кого-либо другого. Габриэль понимал, что это, скорее всего, очередная байка, ходящая между братьями, потому что им нужно было кормиться какими-то нелепыми слухами, но что-то в этой истории цепляло липкими окровавленными пальцами за глотку, засыхая комом внутри, и не отпускало долгое время.