Когда будущее стало чужим (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 15

В кабинет аккуратно зашел запыхавшийся секретарь, старающийся выровнять дыхание. Высший приоритет — это не шутки. Такое в последний раз было, когда с махараджей Гуджарата поссорились. Чуть до войны тогда дело не дошло.

— Повелитель. Если вкратце, то все Ардаширы без исключения либо брюнеты, либо темные шатены. Все до одного имели карие глаза. Сейчас готовят описания и фотографии, но это займет время.

— А бастарды? — спросил император.

— Известные нашим службам внебрачные дети тоже, повелитель.

— На какую глубину проследили? — спросила императрица.

— Точная информация есть за полторы тысячи лет. По более ранним персонам данные разрозненны.

— Портрет Ардашира первого в нашем собрании есть?

— Да, государь, в закрытой секции. Он кареглазый шатен, но чуть более светлый, чем остальные. Кровь Величайшего сказывается, — ответил секретарь.

— Ты это о чем? — переглянулась императорская чета. У обоих в глазах плескался ужас и понимание.

— Так Великий Пророк, прародитель их, да будет над ним вечная милость Ахурамазды, блондином был. С голубыми глазами, — секретарь был удивлен. Информация была общеизвестной.

— Вот тебе и «без баб», — обреченно подумал Салманасар, бессильно откинувшись в кресле. — Ведь все поняла дражайшая женушка, даже быстрее меня. Да что же происходит, в конце концов? Как такое может быть? Хотя, если это ОН во плоти, то это вполне возможно. ОН же сам почти бог. Ну почему в мое царствование? За что мне это?

Тремя днями позже. Окрестности озера Севан. Провинция Северное Урарту, княжество Ардашир.

Земли, прилегающие к восточному берегу озера Севан, были личной собственностью княжеской семьи. Тут, недалеко от небольшого городка, находилось загородное поместье Ардашира, в котором он любил отдыхать. Великолепный пляж, чистейшая вода и вид на горы примирял его с действительностью, здесь князь отдыхал душой. Тут было место, в котором было всегда хорошо и спокойно. И люди вокруг, простые и приветливые, тоже ему безумно нравились. Купаться только не всегда удается, вода холодная.

Он ждал императора, к его приезду готовили форель, которая водилась только здесь, в чистейшей ледяной воде. Никакой промышленности вокруг озера не было, а его загрязнение жесточайше каралось. Князь искренне любил эти места.

Император прибыл скромно, всего с одним флаером охраны. Он был один, без супруги, как и договаривались. Князь, впрочем, тоже. Ардашир ждал своего родственника на берегу, в большой беседке, уставленной мягкой мебелью. Безмолвные слуги поставили на стол форель, снятую только что с огня, открыли вино, и удалились. На беседку опустился полог, непроницаемый для слежки, а охрана взяла под контроль территорию. Впрочем, это было излишне. Периметр был прикрыт скорострельными роботизированными комплексами и беспилотниками. Но обычаи надо чтить! Что же теперь, из-за этих дурацких роботов Царский отряд распускать, что по традиции набирался из сирот со всего мира? Три тысячи лет они великих царей и императоров охраняли, элита ведь воинская. Император привез с собой большой ящик, на который князь смотрел с большим любопытством, но пока не комментировал.

— Любезный брат мой, давно не виделись, — с доброй улыбкой произнес Салманасар. — Очень рад тебя видеть в здравии. Мой подарок тебе — портрет твоего предка Ардашира первого, молекулярная копия, из запасников Ниневии.

— Вот это сюрприз! — искренне восхитился Ардашир. — Всю жизнь мечтал! В нашем собрании этот портрет не сохранился. Как сиятельная Атоса, как дети?

— Все хорошо, слава светлому богу. А императрица цветет, как всегда… Впрочем, ты же меня позвал не новую подтяжку моей жены обсудить, я правильно понимаю?

— Да, мой император, — вмиг убрал улыбку с лица князь. — У нас есть проблема, которую нужно обсудить.

— Ты про нашего общего предка, который решил посетить этот мир воплоти? — кинул пробный шар Салманасар, и попал в точку.

— Ты знаешь? — ошеломленно спросил Ардашир, который возблагодарил бога за то, что все-таки решил рассказать об этом.

— Обижаешь, — небрежно бросил Салманасар, — Я же все-таки Император.

— Сиятельной Атоссе мои поздравления, — с кислым видом бросил Ардашир. — Она, как всегда, неподражаема. Моя супруга, кстати, до этого не докопалась. Рекомендую форель, она тут бесподобна.

— Рассказывай все с самого начала, — сказал император, деловито пододвигая к себе тарелку. Он был наслышан о вкусовых качествах севанской форели.

Год 1837 от основания. Карфагенское княжество. Гульбахар.

Карфагенская княжна в полной мере оправдывала свое имя. Ее назвали весенней розой, и она ей действительно была. От бабки по отцу, дочери берберского вождя, она унаследовала яркую внешность, огромные глаза и длинные ресницы. А от матери из Бактрии — роскошные смоляные волосы до пояса. Она была самой красивой княжной из всех Великих Семей, и претендентов на ее руку было предостаточно, несмотря на довольно посредственные оценки в Школе, и то, что приданное было не слишком большим. Юные княжичи вились вокруг нее на всех ассамблеях, куда ежегодно ездили Великие Семьи, где была молодежь на выданье. Матери неодобрительно поджимали губы, ведь партия была так себе. Карфаген был далеко не самым сильным государством, которое на востоке примыкало в Нижнему Египту, а на Западе — к Мавритании. Южная граница уходила прямиком в пустыню Сахара, где жили племена туарегов, которые и не подозревали, что имеют счастье состоять в подданстве ахеменидского княжества. Промышленность была очень слаба, и Карфаген жил в основном за счет порта и производства оливкового масла, которое было тут просто великолепным, куда лучше испанского или критского.

Гульбахар была не только красива, но и крайне проста и незлопамятна, за что в Школе претерпела немыслимые муки, служа любимой мишенью всех юных стервочек, которые люто завидовали ее внешности. Она никогда не отвечала злом на зло, что было абсолютно нетипично для той среды, и не прибилась ни к одной группировке, на которые раскалывалось школьное сообщество, в надежде дожить до выпуска с неповрежденной психикой. Тем не менее, к изумлению классных дам, она закончила обучение всё такой же милашкой, будучи по успеваемости где-то в последней трети списка. Причем, по собственному признанию директрисы, это было ее личным провалом. Девочка была не только красива, но и очень умна. Если бы ей добавить стервозности и любви к интригам, то она бы птицей взлетела на трон любого княжества, было бы только желание. А вот желания как раз и не было. Гульбахар не нужна была власть и победы над соперницами. Ей хотелось простого женского счастья, о котором она читала в любовных романах, что иногда удавалось тайком проносить в Школу, пряча от острых глаз преподавателей.

И вот сейчас в ее жизни появилась настоящая тайна, о которой княжна не рассказала даже своим сестрам. Все произошло, как в одной из книжек, которые она так любила. Как-то раз, проснувшись от бьющего в глаза утреннего солнца, Гульбахар решила задернуть шторы поплотнее, и обнаружила на подоконнике запечатанное письмо. Сон слетел мигом, и она, усевшись на постели, подогнув ноги, жадно его раскрыла и начала читать.

С каждой строкой ее сердце билось все чаще, ведь кто-то объяснялся ей в любви в таких выражениях, что девочка семнадцати лет устоять не могла. В конце вместо подписи было нарисовано сердечко и буква А. Неужели это он? Тот самый княжич с Сардинии, с которым она танцевала на последней ассамблее. Только он удостоился дважды попасть в ее бальную книжку, а многим туда не светило попасть вовсе. Он был высок, красив и силен, как все выпускники Первой Сотни. Когда он вел ее в танце, то она ощущала себя на седьмом небе, мечтая, чтобы этот танец не заканчивался никогда. Ахемен, так его звали. Имя, данное в честь далекого предка, подходило, с ее точки зрения, как нельзя лучше. Древний император был силен, как бык. Или как ЕЁ Ахемен. Она так хотела, чтобы родители сосватали ее за него, и даже к матери подходила с этим вопросом. Но та лишь фыркнула, и сказала, что с ее внешностью, она подберет дочери куда более выгодную партию, чем второй сын князя Сардинии. Он же даже не наследник. Гульбахар тогда проплакала всю ночь.