Когда будущее стало чужим (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 40

Он выполз на берег, и от пронизывающего ветра ему стало еще холоднее. Так он просидел под мостом, пока не обсох. Никто его не побеспокоил, и Атаульф воспрянул духом. Надо идти! Он вылез из-под моста, и оторопел. На него смотрело дуло бронехода, стоящего в полусотне шагов.

— Дамы и господа! Объявлен карантин. Вы не можете покинуть территорию королевства Ингланд. Рекомендуем вернуться домой. При неподчинении и попытке нарушить границу будет открыт огонь на поражение. Благодарю за понимание! — раздался голос, который начал сниться Атаульфу в кошмарных снах.

— Мастер, у нас пересечение границы, третье за два дня, — докладывал молоденький офицер.

— Давайте начальника этих яйцеголовых сюда! Запись! — не выдержал Мастер.

— Есть! — коротко ответил офицер.

В кабинет зашел явно невоенный человек с выскобленной до блеска головой.

— Полюбуйся! — бросил ему разъяренный Мастер. — Еще один перешел на тот берег!

— Можно полюбопытствовать? — смущенно сказал ученый. — Фантазия человеческая не имеет границ, господин. Мы ставим заплатки в программы после каждого такого случая. Но пока они все еще удивляют.

— Если это не прекратится, то тебя неприятно удивлю я, — прошипел Мастер. — Еще один залет, и о годовом бонусе можешь забыть.

— Но, Мастер, — явно занервничал технарь. — Программа пока обкатывается. Это нормальный процесс. Если есть уязвимость, то мы ее оперативно устраняем. Это стандартная работа программного обеспечения на этом этапе. Я могу взглянуть?

— Смотри! — рявкнул Мастер.

— Дамы и господа! Объявлен карантин. Вы не можете покинуть территорию королевства Ингланд. Рекомендуем вернуться домой. При неподчинении и попытке нарушить границу будет открыт огонь на поражение. Благодарю за понимание!

Атаульф застыл, заворожённо глядя на дуло, смотрящее прямо на него. Уйти без шансов. Значит, он никуда не уйдет, и мозг заработал с неслыханной скоростью, выдав единственно верное решение.

— А я никакой Ингланд и не покидаю, — заявил он. — Я гражданин королевства Кент.

— Назовите имя и домашний адрес, — к его изумлению, сказала машина.

— Я тан Этельред нур Ардис. Портсмуда, вторая линия, дом сто два.

Он назвал имя и адрес мужа сестры, и теперь молился всем богам. Бронеход как будто бы даже задумался, выражая недоумение всем своим видом. Ну, или Атаульфу так показалось. Чего только не привидится в такой ситуации.

— Господин нур Ардис, вам надлежит проследовать домой. Мы не рекомендуем впредь посещать эту область. Тут проводится специальная карантинная операция. Извините за беспокойство, и хорошего дня!

Впервые в жизни Атаульф понял в полной мере значение расхожего выражения «ватные ноги». Он их больше не чувствовал. У него было ощущение, что еще шаг, и он упадет. Тем не менее, Атаульф двинулся в сторону от берега, переставляя ноги с видимым усилием. А бронеход, явно потеряв к нему интерес, развернулся в сторону и помчал, поднимая пыль.

Атаульф добрел до небольшого городка, который жил самой обычной жизнью. Глухой угол на окраине Европы всколыхнула невиданная доселе активность военных. В местечке, где главной новостью до сих пор был очередной приплод у кошки, быстро меняющиеся события обсуждались день и ночь. Уж больно непривычно все это было.

Таксист, который вез Атаульфа к сестре, трещал без умолку. Оказывается, тут все были убеждены, что Ингланд накрыла какая-то неведомая хвороба, которая не трогает детей. Поэтому император и король, дай светлый бог здоровья их величествам, позаботились о своих людях, и ввели неслыханно жесткий карантин. Да, они видели, как бронеходы расстреливают машины, лодки и людей, но они, жители Кента, только за. Вдруг и сюда эта зараза придет. Убереги Бог!

Такси остановилось около дома сестры ровно в тот момент, когда Атаульф уже почти решил убить эту болтливую скотину. Но тому повезло, они приехали раньше. Атаульф постучал в дверь, ему открыла сестра.

— Ты? — она пугливо прикрыла рот. — Но карантин? Болезнь!

— Нет никакой болезни, Эльза, — устало ответил Атаульф. — Это все вранье. Нас наказал император за то, что этот болван Эдмунд разрабатывал какое-то секретное оружие. Нашу страну просто стерли с лица земли ракетным ударом. Заплати водителю и скажи, наконец, что с моими детьми? Они добрались?

— Милдрет наняла такси. Она такая умница у тебя. Они спят, — сестра уже взяла себя в руки. — Конечно, проходи, братец!

— И не забудь, сестра, я гощу у тебя уже две недели! — сказал Атаульф, когда закрылась дверь.

7 день катастрофы. Брант.

— Ты не понимаешь, — говорил Брант пожилому фермеру, который сурово смотрел на них. — Вы все еще ничего не поняли. Скоро из городов побегут люди. Десятки тысяч людей. Они просто сметут вас. Сколько у тебя патронов? Ну, сотня, ну две! А что будешь делать потом? Ты и твоя семья сидите одни, и на милю вокруг ни души.

— А ты — мой спаситель, что ли? — с кривой усмешкой спросил фермер. — Ты такой же городской урод, который просто убежал первым, когда почуял проблемы. Мои сыновья тоже сбежали в город, не хотят гнуть спину на земле. Бездельники!

— Да, я — твой спаситель! — убежденно сказал Брант. — Во-первых, я знаю, как спрятать запасы зерна, пока не пройдет основная волна. Во-вторых, я знаю, что делать дальше.

— Что еще за волна? — спросил фермер. — Он был недалек, и масштаб проблем не осознал.

— Подумай, терпеливо сказал Брант. — Сейчас из всех городов побегут голодные люди. Они готовы на все ради еды и тепла. Через месяц начнутся холода, и люди будут замерзать прямо на улице. Долго ты продержишься тут со своей женой?

— Сколько я продержусь, мое дело. Проваливайте! — фермер был непреклонен.

— Да, идите отсюда, прощелыги, — поддержала мужа старая неопрятная баба, жена видимо.

Брант хотел что-то сказать, но не успел. Раздался выстрел, и фермер упал. Вторым выстрелом была убита его жена. Брант удивленно оглянулся, и увидел злые глаза Айкена.

— Ты рассчитывал, что он зарыдает тебе в плечо? — осипшим внезапно голосом спросил Айкен. — Это было неизбежно.

— Не рассчитывал, поэтому и машину с нашими семьями оставил так далеко, — честно признался Брант, — но убивать не хотел до последнего.

— Ножом в грудь, каждый! — дрожащим голосом сказала Эйлин.

— Зачем это? — удивился Брант.

— Надо научиться, — пояснила Эйлин. — Потому что больше так тянуть не получится. Убивать придется сразу, или убивать будут уже нас.

— Она права, — хмуро сказал Осмонд.

Он достал нож и неумело попытался воткнуть его в грудь старухе. Нож вошел на сантиметр.

— Не могу, — расстроено сказал он. — Еще раз.

И он, примерившись, с хеканьем вогнал нож по рукоять.

— Советую сделать то же самое, — посмотрел он на друзей хмурым взглядом. — Как будто руку тянет назад в последний момент.

Ребята вогнали свои ножи в трупы стариков, по несколько раз каждый, и расползлись по кустам. Их отчаянно рвало, до судорог, до желчи. Все же, они не были убийцами, и их изрядно трясло. А вот Бранта почему-то не рвало, и это всех удивило.

— Этих надо оттащить подальше, потом закопаем. Скажем родителям, что ферма была пустой, сказал Брант.

Ребята взяли стариков за ноги и потащили в густой подлесок, ярдов за двести от фермы. Через четверть часа, матери парней уже прибирались в доме, который был довольно запущенным. Они сделали вид, что не услышали выстрелов.

Следующие пару дней они провели, вкалывая, как каторжные. Все съестное, что было на ферме, включая запасы зерна, нужно было спрятать. А с этим были проблемы, его было, с одной стороны, слишком много, а с другой, слишком мало для голодной оравы, которую они ждали со дня на день. За эти два дня они убили уже десяток голодных людей, что пришли сюда из соседнего городка, и еще десяток семей, в которых были крепкие мужики с прямыми руками, оставили жить на ферме. Дальше залетных уже убивали топорами новенькие, так их повязали кровью. Им всем нужно было продержаться до весны и посеять новый урожай.