Двойник. Арка 2. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 2

— Какие маги всё-таки неженки, — не выдержав, хмыкнул Кермол. Я не стал с ним спорить — это действительно было так, редкие маги пускались в странствия, предлагая свой дар в отдалённых от цивилизации землях, гораздо проще обосноваться в каком-нибудь крупном городе: и все блага и удобства под боком, и в клиентах, как правило, недостатка нет. В состоятельных клиентах.

Я вновь потянулся к воде, и в следующую секунду поразился тому, как легко мне далось волшебство. Никакого напряжения, никакого сопротивления воды, минимум затрат с моей стороны — и вот передо мной стоит голем, в два раза больше того, что я сотворил первый раз со времени своего возвращения, и готовый нести нас четверых.

На этот раз я не стал никого предупреждать, чтобы что-то подстелили под голема: десять минут потерпят. Проследив, чтобы все уселись и без риска свалиться в самый неподходящий момент, я последним метнулся на своё место у шеи дракона и отдал приказ. В тот же миг дракон тяжело взлетел и по моему указанию направился на северо-восток.

Нам и в самом деле пришлось пролететь почти десять минут. На грифоне все это было гораздо быстрее, однако меня в этот момент заботило совершенно не это. Впервые с того момента, когда моя татуировка окунулась в зелье разрушения устойчивости к магии, я наконец-то нащупал предел своих сил, ко мне пришло чёткое понимание, что на все это дело я растратил половину своей энергии. Впереди показалась просека, которая приглянулась мне с самого начала как подходящая для дальнейшего пешего путешествия. Опустив голема, я соскользнул с него и принялся помогать спускаться остальным.

Фрайсаш легко соскользнул сам, без посторонней помощи. Кермолу я помог: орка немного пошатывало, что и неудивительно, так как он тоже боялся высоты. Бальхиор же в своих достаточно мобильных, но все же металлических доспехах умудрился примёрзнуть к дракону, так что на его вызволение пришлось дополнительно потратить силы: разморозив воду, нужно было тут же заморозить её обратно, дабы ревнительный дух мог удостовериться, что к нему вернулось всё, что было взято. После этих манипуляций орк с таисианом повели храмовника к ближайшему дереву, дабы тот мог прийти в себя — как выяснилось, бедняга боялся высоты ещё больше нас с Кермолом. Я же, сев на землю, закрыл глаза и сосредоточился. Мне предстояло мысленно сопроводить голема обратно к Ниаде, в нужный момент приказав ему обрушиться в реку потоком воды. Когда голем поднялся, то умудрился распугать стаю диких уток, которая, никому не мешая, ровным клином возвращалась на север после зимовья. Больше, к счастью, препятствий не было. В нужный момент придав голему форму воды, я, наконец, выдохнул и, открыв глаза, направился к остальным своим спутникам.

— Как самочувствие? — немедленно спросил Кермол.

— Спать хочется, — честно ответил я. Стоило признать, что и у магов были свои ограничения в использовании силы. Сила — это, знаете ли, не просто энергия, по приказу твоей мысли принимающая любые формы и исполняющая твои приказы. Нужен ещё и натренированный навык пропускать эту силу через себя для того, чтобы ее использовать. Аналогию можно провести с электропроводностью: провод может провести только то количество тока, на которое он рассчитан. Иными словами, теоретический специалист огня с неограниченным запасом силы может пускать огненные шары до бесконечности. Однако вызвать духа огня он уже не сможет — проводимости силы не хватит. Другое дело, что проводимость силы можно повышать практикой и тренировками, однако процесс этот долгий и далеко не всегда приятный.

— Тогда здесь и ночуем, — сказал Фрайсаш, сверяясь с картой, — до этих Древесников отсюда день пути, так что завтра все отдохнувшие и пойдём.

После этого таисиан и орк ушли на охоту, я же впервые остался один на один с Бальхиором.

Глава 2. Откровения храмовника.

Бальхиор всё ещё неважно себя чувствовал, так что распаковывать инвентарь для готовки я начал сам.

— Мне следует извиниться перед тобой, — негромко сказал я, доставая из сумки пшеничную крупу и соль.

— Прости, ты что-то сказал? — Бальхиор, в это время привалившийся к дереву и смотревший в другую сторону, повернулся ко мне.

— Сказал, — ответил я чуть громче, — что мне следует извиниться перед тобой.

— В самом деле, — храмовник не сдержал усмешки, — это за что же?

— За то, что обвинил тебя во лжи, когда мы говорили о казнённом тобой таисиане. Во время своего сна я… в общем… видел этого таисиана и… духовные проводники сообщили мне, что все его прегрешения — это правда. Я несправедливо обвинил тебя, и потому прошу прощения.

— Понятно, — Бальхиор снова отвернулся, — не переживай, меня таким обидеть тяжело. Я был готов морально к тому, что ты…

— Что я — что? — спросил я, устанавливая на прутья котелок и подзывая достаточное количество воды из ручья. Обычно я хожу к ручью с котелком пешком, так как очень уважаю свой дар, чтобы использовать его направо и налево как повод похвастаться и подчеркнуть свое превосходство над остальными. С другой стороны — я, как командир, должен использовать каждую возможность для того, чтобы разговорить своих спутников и узнать о них что-то новое, а когда мы находимся вместе, откровенничать не хочется никому.

— Меня инструктировали, как ты, — он на мгновение запнулся, выбирая подходящее слово, — ревностно относишься к несправедливости по отношению к другим таисианам. Иными словами, если перед тобой поставить спорящих человека и таисиана, чью сторону ты, скорее всего, примешь?

— Ну, для начала я выслушаю обоих, — недоуменно ответил я, — при чем тут иное отношение. Или ты хочешь сказать, что я использую двойные стандарты, и отношение ко всем разное?

— Не пойми меня неправильно, — осторожно ответил Бальхиор, — никто ни в чём тебя не обвиняет. Ты все-таки из иного мира, ты мало знаешь нашу историю и мало знаешь те причины, по которым таисианы занимают то положение, которое занимают.

— Ах вот в чём дело. То есть я не знаю чего-то очень нехорошего про таисианов, так ты считаешь? И что же это такое?

— Тебе будет лучше как-нибудь прочитать про это самому.

— Я почитаю обязательно. Однако и скажи и ты мне: стал ли ты свидетелем этих событий лично?

— Нет, — честно ответил храмовник.

— А твой отец, дед, прадед, более дальние родственники?

— Есть одна семейная история, передаётся от нашей прапрабабушки.

— Ну что ж, в таком случае я позволю себе напомнить, что историю пишут победители. Может, со стороны таисианов что-то и произошло, но не факт, что и со стороны людей не было чего-то подобного. А потом они просто победили и затёрли тёмные пятна, которые были им невыгодны. Так что даже это вряд ли меня обескуражит.

Бальхиор отвернулся, не став спорить со мной дальше. Видно было, что спор бессмысленный.

— Когда мы отпускали его в первый раз, — донёсся до меня его голос, — то предлагали ему стать храмовником. Естественно, мы не могли не заметить его дар подавлять магию, его бы ждал большой успех, согласись он. И ему даже не пришлось бы отрекаться от своего бога — Вампиры, к примеру, спокойно молятся своим богам в нашей церкви, почти везде им отведена своя часовенка. Но он отказался. Знаешь… я никогда не забуду презрения в его глазах. Не знаю почему — но, казалось, он всех нас люто ненавидит. За сам факт нашего существования. Откуда… вот откуда столько ненависти?

— Быть может, это знак того, что пора что-то менять? — вопросом на вопрос ответил я, — сколько можно продолжать притеснять таисианов? Почему они одни должны были выслуживаться за верительные, чтобы попасть на приличную работу? Да пусть и произошло что-то — но ведь это было двести лет назад! Таисианы тоже могут спросить — сколько ещё можно нас ненавидеть?

— Жизнь обычного человека тяжела, — ответил храмовник, — о чём после тяжёлого трудового дня можно ещё поговорить, когда все новости уже изговорены вдоль и поперек?