Изгнанник. Арка 3. Том 1 (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 7

Стянув с себя сапоги, я выразительно посмотрел на хозяина, немного угрожающе пошипел и, прижав обувь к себе, свернулся калачиком. Жёлтый, конечно, недовольно поджал губы, явно не испытывая радость от того, что в явно его собственную постель чужак вот так кладёт сапоги, но всё же возражать не стал. Как видно, красный рассказал ему не только про банан, но и то, при каких обстоятельствах этот самый банан был мне предложен. Я же, поспавший у красного от силы часа четыре, снова провалился в глубокий сон…

Глава 5. Дворец.

Когда я проснулся, то меня уже ждала тарелка с мясом рядом с постелью. Не став откладывать сие дело в долгий ящик, я приступил к еде. В отличие от дома красного, здесь к мясу не добавили ни соли, ни специй. Впрочем, нельзя было по одному только этому жесту судить о скупости хозяев. Их жилище явно было беднее, чем у красного, и, возможно, они сами не могли себе позволить специи. А, может, не употребляют их сознательно, чтобы лишний раз жажду не провоцировать.

Отставив тарелку и обувшись, я вышел в гостевую комнату. Там жёлтый и красный сидели в креслах напротив друг друга, опустив ноги в тазики с песком, и играли в какую-то игру на небольшом столике. Игра была немного похожа на шахматы, но именно что немного. Доска представляла собой внушительную, едва ли не метр на метр площадь, которая была размечена правильными шестиугольниками. Как я помнил из когда-то родных, заигранных до дыр третьих героев меча и магии, такие поля назывались гексами. Всего их было сто, то есть десять на десять. И ни одна фигура не походила на шахматную. Так, одна из фигурок представляла собой птицу, похожую на орла или сокола. Вторая — фигура в плаще. Третья — священник с кадилом. Четвёртая — грифон.

Само поле тоже не было пустым. На некоторых полях лежали фишки, красные, жёлтые, зелёные и синие. Кроме того, рядом с полем лежали две игральные кости, чёрная и белая, только граней на них было не шесть, а больше, десять или даже двенадцать. Демоны, увидев меня, благосклонно кивнули, после чего жёлтый скомандовал жене, и та тотчас принесла мне табурет. Благодарно кивнув, я сел и принялся наблюдать за игрой.

Конечно, красный и жёлтый то и дело смотрели на меня и пытались что-то объяснять, но я по-прежнему их никак не понимал. Впрочем, и из простого наблюдения удалось кое-что понять.

Например, ходов у игрока здесь был не один, а два. Вернее, два действия на каждый ход. Правда, как я понял, одной и той же фигурой нельзя было сделать два одинаковых действия подряд. То есть фигура могла совершить три типа действия: переместиться на соседнее поле, сбить вражескую фигуру или совершить действие, которое я определил как встать в защитную позицию. И если одна и та же фигура использует оба действия за один ход, то они обязательно должны быть разными. Либо можно было сделать ход или встать в защитную позицию двумя разными фигурами. Для защитной позиции использовались специальные чёрные фишки, которые подкладывались под фигуры. С каждой стороны было по пять таких фишек, и это означало, что максимум пять фигур могли занимать защитную позицию. Если фигура нападала на фигуру в защитной позиции, то обе фигуры гарантированно погибали и убирались с доски.

Все фигуры, играющие роль пешек, выглядели по-разному. При том, что у них было одинаковое гуманоидное тело, голова у каждого была своя. У одного — ящера, у второго — какого-то крупного зверя семейства кошачьих, возможно, тигра, у третьего — птичья, и так далее. В общем, пешками здесь выступал чуть ли не весь пантеон египетских богов.

Цветные фишки на поле тоже лежали не просто так. Красные, как я понял, представляли собой огненные местности, пересечь которые напрямую могли только грифоны, то есть перелететь. По крайней мере, за то время, которое я наблюдал за игрой, красный гекс не перепрыгнула ни одна другая фигура. Синие — водная поверхность, которую помимо грифонов могли преодолевать все пешки, то ли вплавь, то ли перепрыгивая. Вероятно, пересечение огненной или водной клетки считалось единственным исключением, когда одной фигуре позволялось сделать два шага.

В остальном игра не сильно отличалась от шахмат: если игроку удавалось провести фигуру до незащищённой, она её без проблем забирала. Между прочим, здесь остро проявилось, почему только пять фигур могли быть в защитной позиции. Ведь вывести одну фигуру из защитной позиции и поставить в неё другую — это те же два действия, то есть целый ход.

Жёлтая клетка представляла собой что-то вроде святилища: находившуюся там фигуру никак нельзя было атаковать. Однако, в противовес, когда жёлтый поставил рядом с фигурой красного в святилище незащищенного монаха, тот не стал его забирать. Вероятно, при выходе из святилища можно было только ходить и вставать в защитную позицию, атаковать же дозволялось только на следующий ход. Зелёное же поле было что-то вроде поля воскрешения: если на неё ступала фигура, то она могла вернуть такую же на поле боя, но только в том случае, если имеется аналогичная убитая фигура. В противном случае, вероятно, поле просто пропадает. Впрочем, судя по тому, как жёлтый, ступив на это поле пешкой, вернул на поле другую съеденную пешку, при таком варианте можно было вернуть любую из пешек. Я, правда, так и не смог понять, отличаются ли пешки хоть чем-нибудь, или им сделали разные головы только для красоты.

И ещё один интересный момент, проясняющий, для чего на доске лежат кости. Когда в бой вступали две одинаковые фигуры, не находящиеся в защитной позиции, игроки бросали кости, каждый свою. И, суля по тому, что жёлтый, напав своим грифонов на вражеского, после броска костей с коротким ругательством убрал его с доски, нападение было неудачным.

Вообще у жёлтого игра откровенно не пошла уже через пять минут, когда я подсел смотреть партию. Игра явно проходила среднюю стадию, когда множество фигур уже добрались до центра поля и были достаточно близко друг к другу. Жёлтый, напав на вражеские фигуры и проиграв четыре раза подряд, махнул рукой, признавая поражение, и смахнул фигуры и фишки в полотняной мешочек. После чего, встав, положил мне руку на плечо и снова указал на кадки.

Теперь уже недовольно вскочил красный. Он подошёл к жёлтому и показал ему один указательный палец. Жёлтый недовольно заворчал и показал три. Красный разразился бранью, с каждой секундой повышая голос. Я же подошёл к кадкам и принялся их изучать. Невероятно — все три были пусты! Я даже испытал лёгкую зависть: ну какой же жёлтый был расторопный. Я проспал от силы часа четыре, куда можно было за это время деть три кадки воды, да ещё так, чтобы не вызвать подозрений хотя бы у тех же соседей?

Демоны, тем временем, уже готовы были сцепиться в драке. При этом красный продолжал потрясать одним пальцем, а жёлтый — тремя. Понимая, что от этой драки не выиграет никто, я подошёл к ним и осторожно развёл по сторонам. Демоны так удивились, что даже не стали сопротивляться. Я же тем временем указал на кадки и показал два пальца. Спорщики так уставились на меня, словно не верили в то, что я понял, о чём они спорили. Но всё же оба согласно кивнули, понимая, что это единственный разумный в данном случае компромисс.

Спустя десять минут обе кадки были наполнены. И в этот раз усталось почти не коснулась меня, словно этот магический акт с каждым разом требовал всё меньше энергии. Но им об этом было знать необязательно. Как и в прошлый раз, я ненадолго присел на коврик, чтобы «отдышаться», после чего встал и указал на красного, давая тому понять, что готов идти к нему. Тот довольно улыбнулся и протянул мне плащ. Убедившись, что я правильно накинул ткань, и мой хвост из-под плаща торчать не будет, он накинул свой и первый вышел на улицу…

И я, выйдя вслед за ним, к своему удивлению, увидел, как снова плетутся демоны, теперь уже с пустыми вёдрами. Это что же такое, у них всего четыре часа на сон, на семью, на всё остальное? С другой стороны, откуда я знаю, как у них устроено тело и сколько ему нужно на отдых? Может, от жизни в подобных условиях эти существа так эволюционировали, что выносливость их выросла до уровня, позволяющего отдыхать всего два-три часа. А остальное время они вынуждены добывать воду…