Лионза Луане. Том 1 (СИ) - Либис Арсений - Страница 20

— Ты время зря не теряла, — сказала она Лионзе, паря под потолком, — но это не имеет значения.

Вампирша протянула руку, приманивая к себе шар. Он послушно полетел к ней.

— Какой же он… теплый… теплее любой крови…

Кармилла завороженно коснулась шара. Он моргнул, загудел и вспыхнул ярким светом. Лионза упала лицом вниз, Кармилла закричала от страшной боли.

— Нет! Не может быть! Ты… ты не хочешь принять меня! Нет!

Кармилла вспыхнула как старая ветошь и осыпалась на землю золой. Неведомая сила подняла Лионзу к потолку, где корчилась от мучения Кармилла. Ноги суккуба сами раздвинулись, и она почувствовала между них нестерпимый жар, а потом тепло и спокойствие. Чувство было такое, словно она играет с вульвой, поливая её струей теплой воды. Лионза плавно опустилась на пол, из её вагины бил луч света, но он становился все слабее и слабее, пока в подземелье вновь не стало темно. Лионза прижала руку чуть ниже груди. Все нормально. Оно на месте. Все так, как и должно быть. Все вернулось на круги своя. Или нет. А что если кто-то ещё теперь знает? Может, поэтому вернулась Лиорона? Как много вопросов, а ответов нет…

Надо выбираться отсюда, а то она упадет от усталости прямо на пол. Среди обломков, кукол и трупов. Кстати, один из пленников жив. Лионза развязала кляп.

— Сестра Лионза!

— Брат Адальберт… Где мы?

— В пыточной, под восточным фортом драконьеров, где же ещё? Эта тварь добралась даже сюда. Но Вы… Ваша отвага смогла остановить нечисть. Лионза! Сестра Лионза! Вы куда? Развяжите меня! Немедленно развяжите!

— Трррахать! Тррррахать!

— Хать! Хать! Хать! — отражалось от стен древнего храма.

— Заткнись, проклятая птица! — гаркнула ведьма. Ветер раздувал её длинные седые волосы, что выбились из-под капюшона старого плаща. Длинный острый нос был похож на клюв старого ворона, что сидел на её плече. Она стояла посреди огромного, некогда величественного зала, у полуразрушенного алтаря. Столько лет поисков, проб, ошибок. Ещё эти проклятые драконьеры всегда на хвосте. Но теперь это не важно. Скоро она получит своё. Всякий жаждущий всегда получает то, что хочет. Это непреложный закон. И она, Рагенильда Темнорожденная, наконец добилась своего. Пусть на это ушло почти семьдесят лет. Но теперь это не важно.

Она безмолвно застыла перед алтарем. Вернее, колодцем. Да, это было немного странно. Рагенильда ожидала, что увидит нечто величественное, вроде огромного черного алтаря Бертегизела, украшенного оскаленными черепами. Но в Храме Сокровенных Желаний все было иначе. Несмотря на то, что храм был столь огромен, будто построен ограми, алтарь был просто небольшим круглым колодцем, выложенным камнем. Он находился в самом центре залы, на полу которой была выложена карта мира. Колодец находился в самом её центре. Вернее, те кто рисовали эту карту, полагали, что центр мира находится вовсе не в городе Кра-Акен, а здесь, в пустошах Пограничных марок, что лежали между Цивилизованными королевствами и зверо-княжествами. Для всякого картографа это было бы нелепо, но для Рагенильды это было правдой. Её поиски заканчивались здесь. Это был центр её личного мира.

Ведьма сунула руку в котомку и достала потемневшую серебряную монету. Рука немного дрожала. Может старческое, а может волнение. Немудрено, все что осталось сделать это сказать слова древней молитвы и бросить эту монету в глубину колодца. Вроде бы так просто: сказать слова и бросить монету. Но чего стоило Рагенильде сначала узнать об этом храме, потом узнать слова нужной молитвы. Сложнее всего было с монетой. Какая попало не подходила. На ней должны были быть особые священные символы, сама монета должна была быть отчеканена из оскверненного демоном серебра. Но и это не всё: монете надо было приносить жертвы, обагрять раз за разом её в крови. Чем больше людей будет принесено в жертву, тем более могущественное и масштабное желание способна исполнить монета. Рагенильда всегда была последовательна и старательна. Своей монете она принесла полторы тысячи жертв. Богатых, бедных, людей, эльфов, гномов, даже лесных орков и одного горного дракона. Именно тогда ей заинтересовались эти проклятые рыцари Света. Ей даже пришлось принести одного, самого пронырливого в жертву. Сколько воспоминаний. Она потратила почти всю жизнь, чтобы сейчас этот колодец исполнил её самое заветное желание. Оно того стоило.

— Тррррахать! Трррахать!

— Захлопни клюв!

Рагенильда со злостью взмахнула крючковатой палкой, стараясь ударить ворона. Но тот увернулся тяжело махая черными крыльями. Ведьма едва не выронила монету. Конечно, её старый ворон Фиакр всегда говорил одно и то же похабное слово. Это её не смущало, Рагенильда все-таки не монашка, что заливается румянцем от слова «Задница». Просто сейчас его похабное карканье сбивало её торжественный и радостный настрой. Трахать. Все это суета, достижение цели — вот, что дает истинное наслаждение. В последний раз Рагенильда делала это полвека назад с обдолбанным следопытом. Не самые приятные воспоминания. Рагенильда представила эту сцену живо, словно она произошла с ней только что.

***

Это было сразу после первой жертвы, совсем юного паренька, что неосмотрительно согласился разделить ужин с одинокой путницей в лесу. Ведьма до сих пор помнила выражение его глаз, когда она вонзила ему кинжал под ребро. Это было искреннее удивление. Он ожидал от своей случайной знакомой чего угодно, только не этого. А зря. Но тогда она плохо умела избавляться от тел. Она просто закидала его сухими ветками и подожгла. Но тело не сгорело, лишь слегка подрумянилось. А по её следу пошли опытные эльфы-следопыты, ведь парень оказался внебрачным сыном местного лорда. И один из следопытов настиг её спустя несколько дней на Северо-Западном тракте. Это был очень странный и неприятный тип. От эльфа у него были только длинные остроконечные уши. Все прочее — от пьяного скота. Грязного, заросшего неряшливой бородой, с гнилыми зубами и глазами, блестящими от эльфийской настойки, которая позволяла бодрствовать несколько дней подряд.

— Наконец, я тебя догнал, маленькая дрянь! — сказал он, пахнув на неё смрадом изо рта. Раге выхватила кинжал, но он перехватил руку, вывернул так, что в запястье что-то хрустнуло.

— Ах ты, сучка… — сказал он, продолжая выкручивать ей руку. Он прижимал её к огромному дубу, раздвигая ноги коленом.

— За твою голову назначена щедрая награда, — шептал он ей в самое ухо, — но только за голову… Все остальное лорда мало волнует. Потому меня ждет двойная награда. Я буду тебя трахать… трахать… трахать. Снова и снова, пока не заполню все твои грязные дырки… Как тебе такая мысль, сучка?

Раге пыталась отвернуться, только чтоб не чувствовать этот ужасный запах, но он не давал этого сделать. Вот бы сейчас появился Элиассар и унес её прочь на своих могучих кожистых крыльях… Но чудес не бывает. Следопыт задрал её платье, схватил за ягодицы и грубо овладел ей, прижимая к стволу дерева. Его короткий толстый член напористо таранил её, причиняя даже не боль, а что-то тревожно-неприятное. Это можно было стерпеть, что нельзя сказать о вони изо рта и гнусном бормотании:

— Я буду тебя трахать… трахать… трахать… пока не польется изо всех щелей…

Он видимо очень распалился, Рагенильда с ужасом почувствовала, как его мерзкий отросток становится все горячее и горячее, как он начинает пульсировать, чтобы осквернить её своим липким семенем. Но он неожиданно закричал. И это явно был не крик наслаждения. В его волосы и глаза вцепился Фиакр. Рагенильда не теряла времени. Она схватила выпавший кинжал левой рукой и нанесла удар в сердце. Так уж вышло, что ведьма одинаково хорошо владела обеими руками.

Она обессиленно опустилась у остывающего тела. Кровь толчками выходила из раны на груди, короткий член продолжал раскачиваться. Ей на плечо сел Фиакр и закаркал, противно передразнивая интонации мертвеца:

— Тррррахать! Тррррахать!