Бог-Император, к доске! Том 4 (СИ) - "Архимаг" - Страница 7

— Здесь никого не было много-много лет, — сказал я, — Если бы отец оставил здесь ловушки, он бы наверняка предупредил бы о них в своём письме.

— Логично, — признала леди Вышнегорская.

Пролёт за пролётом мы спускались вниз. Над нашими головами гудели и моргали старые лампы. Лаборатория каким-то чудом продолжала функционировать. Все эти время она работала на непонятном источнике энергии. Может быть Дар? Но ведь Дар не работает без человека, своего носителя. Если человек умирает, то его Дар обычно пропадает вместе с ним.

Скорей всего лабораторию записывали через кабель, подключенные к электросистеме дома. Правда, отжирать электричество такая лаборатория должна порядочно.

По моим подсчетам мы спустились… этажей на двадцать, как минимум. Глубина впечатляла. Даже предположить не могу, каким образом Дмитрию Вышнегорскому удалось построить это загадочное место. Это было сильно ниже, чем даже уровень метро. Без большого количества рабочих и специалистов такого не построить. Тем более незаметно. Да ещё и в центре города! Плюс Дмитрий Вышнегорский как-то должен был обеспечить молчание работников.

Что-то мне подсказывает, без особого специализированного Дара подобное незаметно не выкопать и не соорудить. Но дело заключалось в том, что у Дмитрия Вышнегорского Дара не было. Может быть, он работал не один, а в паре с кем-то?

Наконец, мы достигли самого нижнего уровня. Площадка, на которой мы оказались, со стороны выглядела как промышленный закуток на заводе. Металлические части створок лифта покрывала ржавчина, на полу разлилась лужа, от которой несло то ли бензином, то ли мазутом, то ли ещё чем-то химическим. Стены, когда-то белоснежные, давно пожелтели под натиском времени. Время под землей словно застыло. Часы над входом в лифтовую шахту тоже замерли. В этом месте теперь было вечно без пяти минут полночь.

Весь подземный комплекс, если верить леди Вышнегорской, представлял собой блок двести метров длинной. В некоторых частях он был разделен на отсеки, соединенные узкими коридорами.

В глубину, по моим прикидкам, шахта под поместьем уходила метров на пятьдесят, как минимум. Полагаю, это требовалось для незаметности и безопасности. За стенами блока находились механизмы — насосы и резервуары, предназначенные для откачки грунтовых вод, чтобы лабораторию не затопили подземные источники. Периодически насосы включались и осушали баки.

Звуки при этом механизмы издавали довольно-таки громкие. Мария вздрагивала каждый раз от резкого пуска двигателей, тихо ойкала и придвигалась ко мне, словно искала защиты. Да и я, честно говоря, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Место, в котором мы оказались, выглядело довольно-таки мрачно.

Чтобы всё это отгрохать и заставить работать, отцу, похоже, пришлось изрядно потратиться. Но казна тогда еще богатого и уважаемого рода Вышнегорских вполне позволяла подобные расходы.

— Изначально Дима делал всё это, чтобы найти лекарство для Иры, — тихо произнесла леди Вышнегорская, — Но в какой-то момент он, кажется, обнаружил нечто такое, что очень сильно повлияло на все его мировоззрение.

— Да, безусловно так и есть, — я кивнул.

Первое помещение, в котором мы оказались, оказалось чем-то вроде склада технических приборов, вышедших из строя.

Я взял с полки и повертел в руках тепловизионную камеру. Подобное устройство улавливает излучаемые объектами тепловые инфракрасные волны. С ее помощью можно ориентироваться в темноте и находить различных живых существ по изучаемому ими теплу. Также данное устройство обнаруживает протечки и теплопотери в конструкциях. Судя по наличию USB-разъема в камере, все данные с неё можно было загружать в компьютер.

Рядом с камерой находилось ещё много разных устройств, например измеритель электромагнитного поля, камера-регистратор ночного видения с инфракрасной подсветкой. Первый умел находить опасные для жизни электромагнитные излучения. Вроде бы призраки и прочие паранормальные сущности — это и есть некие электромагнитные излучения с точки зрения науки?

Второй прибор, то есть камера-регистратор, должна реагировать на движение. Встроенная инфракрасная подсветка позволяет устройству фотографировать и записывать видео в полной темноте без приборов ночного видения.

И для чего это все требовалось Вышнегорскому? Для каких исследований? Призраков, что ли ловил?

— Такое ощущение, что отец в этой лаборатории занимался поиском каких-то паранормальных явлений, — сказал я, — Призраков, духов или что-то в том же роде.

— В детстве мы с подружками пугали друг друга страшными историями, — тихо произнесла Мария Вышнегорская, — Считалось, что если в комнате вдруг резко упала температура — значит, в помещении находятся потусторонние сущности.

— Скорее, это признак отключенных батарей, — хмыкнул я, — Но градусников я поблизости не наблюдаю…

— В лабораториях для определения температуры обычно используют инфракрасные электронные термометры, — внезапно сказала Мария, — Излучение от предмета поступает на чувствительный элемент термометра через оптическую систему. И так определяется температура.

— Откуда ты это знаешь? — покосился я на леди Вышнегорскую.

— Ну я же не зря в школе училась, — улыбнулась она, — Я даже в кружке уфологов какое-то время состояла и наслушалась там всякого… Правда, не особо долго, мне быстро наскучило.

— И чему тебя там научили?

— Ой… — Мария задумалась, — Там вечно мерили электромагнитное поле. Типа его скачки означают присутствие рядом всякого потустороннего, пришельцев, аномалий или призраков. Это чуть ли не главный инструмент изучения всякого неведомого. Глупости какие, да?

Я не ответил, продолжая рассматривать приборы, разложенные на полках. Может быть они смогут дать подсказку к тому, чем занимался здесь отец?

Гигрометр — прибор для измерения влажности. Судя по показаниям прибора, влажность помещения составляла аж девяносто девять процентов. Супервлажно. Механизмы по откачке воды плохо справляются со своими обязанностями. Также температура застыла на отметке в пятнадцать градусов. Но нам с Марией было не холодно, духовная сила согревала нас.

— Злые силы, согласно поверьям, умеют изменять погоду, а данное устройство позволяет отслеживать её изменения, — произнесла Мария, проследив за моим взглядом.

Анемометр — прибор для измерения скорости движения газов и воздушных потоков, например, в вентиляции. Колебания воздуха — частый признак присутствия духа.

— Все это — довольно-таки дешевые устройства, — заметила Мария, — Гигрометр так вообще копейки стоит. А анемометр можно изготовить вообще своими силами.

— Полагаю, дальше, по мере углубления в лабораторию, устройства будут куда более серьезные и сложные, — сказал я, — И дорогие. Какие-нибудь установки по захвату торсионных полей или что-то в том же духе.

— Ой… — ужаснулась Мария, — Впервые слышу такие странные слова.

Больше в помещении не было ничего интересного. Скорей всего это реально было что-то вроде склада отработавших своё приборов. Мы продолжили путь в следующий отсек.

Туннель, по которому мы шли, казался бесконечным, и только слабое сияние нашей с Марией духовной силы высвечивало очертания дальних дверей. Лампы работать перестали. Некоторые из них были и вовсе разбиты, осколки валялись на полу. Никаких признаков людей или иной жизни. Лаборатория выглядела заброшенной. Как будто сотрудники оставили её много-много лет назад и забыли о её существовании. Интересно, что с ними случилось? Их всех отловили ТСБ и казнили, как и Вышнегорского? Или соратники Дмитрия забились в самые темные углы и стараются не привлекать к себе внимание?

На стене я увидел плакат, где крупными буквами были написаны правила для сотрудников, работающих в лаборатории.