Соблазн Черного (СИ) - Зайцева Мария - Страница 21

Правда, что-то мне подсказывало, что найдут меня не скоро. Веника, судя по всему, никто не узнал, связать как-либо его со мной… Ну, это постараться надо. Разве что Вову тряханут опять, поинтересуются, с кем это я зависала прошлой ночью. Они-то думают, что с Вовой.

Но до этого еще много времени пройдет.

А еще я почему-то думала, что берлога Зверя секретная. И явно не значится в адресах. Скорее всего, вообще незаконная.

Ну кто будет жить в гараже, скажите мне?

Нет, в Мюнхене последнее время такое поветрие появилось. Выкупали склады, нежилые помещения, перестраивали под хостелы в стиле лофт. Я даже один такой расписывала по заданию знакомого дизайнера…

Но это же там. А здесь , в России… Вряд ли.

И потому нас найдут не скоро. А, может, вообще не найдут…

В этот момент мне так хотелось, чтоб не нашли. Эгоистично хотелось исчезнуть с радаров, чтоб забыли уже, наконец!

Все равно никто из них про меня ничего не знал. Сомневаюсь, что Коля или Витя в курсе, кто такие райтеры.

Да они даже моими планами на будущее не интересовались! Как я живу, не спрашивали!

Все взрослые мужики в моей жизни с одержимостью старались только подчинить меня, поработить, заставить делать то, что им хочется.

Пошли они нахер, контролеры.

Рука с талии сползла на задницу. Дыхание стало глубже.

Я мгновенно напряглась, приподняла голову, уткнулась подбородком куда-то в центр завлекательной татушки на груди Веника. Я ее обязательно нарисую. Потом.

И встретила прямой горячий взгляд синих глаз.

Ого…

Опыта у меня, конечно, немного, но уже понятно, что кому-то мало того, что происходило совсем недавно.

А мне вот как бы достаточно!

Все болит же!

Пока не шевелюсь, комфортно.

Но шевелиться-то страшно!

- Пошли в душ?

Хотела нейтрально. Вышло жалобно.

Веник еще посмотрел на меня, подумал. И кивнул.

Аккуратно сел, мягко удерживая меня за задницу обеими большими ладонями, потом поднялся на ноги, легко, и меня поднял, так и не ссаживая с талии.

Я только и успела, что ойкнуть, да ногами его обхватить.

И тут же почувствовала, как в задницу упирается член. Готовый к дальнейшей схватке.

Но я же… Помыться хотя бы… И вообще… Больно!

- Веник, Ве-ник, - торопливо забормотала я, пока он, мягко ступая, легко и плавно нес меня в сторону душевой кабины, - я как бы… Просто помыться… Потому что если ты хочешь… То я не буду. Больно же!

- Ничего, Веснушка… И помоемся тоже.

Он, не останавливаясь, мягко прикусил меня за шею, заурчал, как животное, тихо, но раскатисто.

Я только в волнении крепче сжала руки и ноги, повиснув на нем, как обезьянка на баобабе.

Черт… Кажется, я слегка недооценила количество властных мужиков в моей жизни.

Их не двое уже.

Вернее, их двое где-то там.

И один здесь, со мной.

С женщиной надо разговаривать после секса.

Это Черный уяснил чуть ли не с первого своего постельного опыта. Любая хочет разговоров, обниманий, там, тисканий всяких… В принципе, он никогда не был против.

Надо, значит обнимем. Надо, значит пошепчем чего-нибудь приятное. Надо, значит потискаем.

Ему самому особо не требовалось. Разве что, когда планы на второй заход имелись.

А имелись они не всегда.

По-разному бывало.

Как-то одна телка во время секса дико утомившая его болтовней, причем, настолько, что пришлось ей реально рот перематывать какой-то тряпкой, чтоб заткнулась, после секса, валяясь в кровати, скучно ныла про то, какие все мужики козлы.

И что им бы только доверчивостью воспользоваться, а потом даже и не позвонят… И косила на хмуро одевающегося Черного лиловым глазом. Как лошадь, бля.

Хотел Черный тогда страшный секрет рассказать, почему мужики ей не перезванивают, да не стал.

Стоит пасть открыть, и начнется… Время потеряешь только. Ну ее нахер.

Скорее всего, именно так и думали все те козлы, что нагло пользовались доверчивостью, а потом ставили на ее номер ник «Нудная овца».

Короче говоря, ласки и разговоры после секса – это прямой путь к головной боли, если не хочешь продолжения.

Веснушка почему-то особо не разговаривала.

Лежала, водила пальчиками по его татухам, делая щекотно и приятно. Черный, напрягшийся сначала немного и приготовившийся утешать, потому что, в его понимании, сейчас чего-то невьебенно важное произошло, и вообще… Девочек-целочек у него не было, как они себя могут вести после секса – хер его знает… Может, она плакать примется о своей потерянной женской чести. Или как там у них это называется?

Веснушка, в принципе, была не из таких, по крайней мере, та Веснушка, которую он помнил. Просто так она слезы бы не лила.

Вот по делу – это да.

Совсем недавно, буквально минут десять назад, все было очень по делу.

Член у него нихера не маленький, а Веснушка – нежная и крошечная.

Больно, наверно,  пиздец как.

Черного накрыло волной запоздалого стыда просто от того, что ей было больно именно в тот момент, когда ему -  нереально хорошо. Настолько хорошо, что не сдерживался. Не мог. Как подросток, только наращивал и наращивал темп, ловя свой кайф. Еще и хрень какую-то собственническую нес.

Хотя…

Вообще это не хрень.

Чистая правда.

Веснушка – его. Теперь уже навсегда.

Может, это самонадеянно, может у нее другое мнение…

Но у него есть время, чтоб поменять ее мнение. На то, которое нужно ему. На правильное.

Именно этим Черный и собирался заниматься весь день.

А мир… Мир подождет. Все проблемы подождут.

Все эти странные мужики, таскающие его Веснушку за локти к черным тачкам, про которых он еще прояснит, кстати, обязательно.

Все эти Вороны, Кирики , недовольные утырки, потерявшие из-за него бабки…

Все это вторично.

А первично то, что сейчас его девочка лежит на его груди, касаясь острыми сосками кожи, будоража, заводя. То, что она , задумавшись, расслабив лицо и мечтательно улыбаясь, водит тонкими пальчиками по контуру татух, щекотно и приятно.

То, что она не плачет больше. А поглядывает внимательно, осторожно , и губки ее пухлые, которым вообще не нужна помада, не задерживается она на них, когда Черный рядом, манят поцеловать. Сильно манят.

И в комплексе все опять заводит.

Лена , ерзнув попой вниз, явно ощутила возрождение жизни, распахнула удивлённо глазки.

Что, Веснушка, не ожидала, что ли?

Так ты вскоре вообще удивишься. Потому что и в обычное время, с проходной девкой Черный запросто мог по  несколько часов играть.

А тут, с  Веснушкой… Как бы теперь сдержаться еще. Потому что ей может быть еще больнее во второй раз, чем в первый.

И надо бы перетерпеть. Учесть это все.

Но она смотрела так, что в голове, конечно, мысли благородные появлялись, вот только в организм не транслировались.

Налицо проблема, как на уроках истории.

Когда верхи не хотят, а низы – могут. И очень даже хотят.

Хотя, на истории, кажется, все наоборот было.

Но похер.

В жизни, у Черного, именно так.

И если она не прекратит сейчас смотреть такими глазищами, то низы заткнут верхи.

Уже затыкают!

- Пошли в душ?

Веснушка тоже не дура. Почувствовала для своей жопки опасность. Попыталась переключить. Но при одной мысли про нее, в душе, в пене, мокренькой и распаренной… Бляяяя…

Да легко!

Черный поднялся одним слитным движением, подхватил пискнувшую Лену , усаживая на живот, заставляя обнять себя ногами. Не удержался, ерзнул членом по заднице, насладился полноценным и таким вкусным испугом в широко раскрытых глазах.

Ох, Веснушка, если ты хотела немного сбавить обороты, то поведение выбрала в корне неверное. В корне.

- Веник… Веник… Я просто помыться, Веник, я…

Она бормотала что-то бессвязное, цепляясь за него, и панически ерзая влажной промежностью по животу, не догадываясь, что еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу.