Очень светлые неприятности (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 57

На этот раз люди дружненько пошумели, заставив короля улыбаться.

— Молодцы. Вот это я называю командной работой. Хвалю!

— Рады стараться, ваше величество! — заорал кто-то, но его не поддержали.

— Вижу, вижу, — Барабас кивнул, — стараетесь. Но ради праздника должны меня порадовать сильнее. Подарки приготовили? Сейчас к вам спустится казначей, ему все презенты сдадите под запись. И сразу цену ему называйте, чтобы потом не пересчитывать. Я завтра проверю, кто сколько потратил.

Над площадью раздался дружный тяжёлый вздох.

— Это ещё что?! — король нахмурился. — Почему я слышу недовольство? Праздник? Праздник. Извольте дарить подарки! Ишь, нашлись жадины. Я из вас жадность-то выбью! Вы у меня станете щедрыми!

Он потряс кулаком.

— Да если бы не я, вы бы вообще по миру пошли! Я единственный сохраняю богатство королевства! Двадцать лет вами, дурнями, командую. А вы только и трясётесь над своим кошельком. Да если бы я не сел на трон, когда эта дурочка-принцесса сбежала, вы бы с голоду померли!

— Врёшь, собака!

Гора капусты за спиной Сени взорвалась. Кочаны раскатились по всей площади, будто отрубленные головы, напугав тёток и голубей.

Вся толпа разом повернулась, разглядывая Дитя Тьмы, стоящую во весь рост на телеге. Лицо девочки пылало гневом, а в глазах была такая жуть, что некоторые девицы попадали в обморок.

— Врёшь! — Дитя выставила ногу и подняла вверх кулачок. — Ты сам принцессу продал Тьме! Избавился от сироты и захватил трон!

— Молчи! — Барабас заверещал как резаный и затопал ногами.

— Узурпатор!

— За-мол-чи! Ты лгунья! Принцесса сбежала, а ты ничего не знае…

— Я и есть принцесса.

Дитя встала в величественную позу, глядя на Барабаса свысока.

— Ты…

— Я Тьмарина Эдуардовна Карагонская. Наследная принцесса, дочь Эдуарда Тридцать Пятого и Анны Прекраснейшей. И я обвиняю тебя, Барабас, в предательстве, торговле мной, узурпации власти и краже леденцов у детей!

— Неправда! Не крал я никакие леденцы. Я их вообще не люблю.

— Слышите, люди? — Дитя обвела толпу взглядом. — Он отрицает только леденцы, а остальное всё правда! Он сам сознался!

— А-а-а-а!

На другой стороне площади раздался крик. В сторону девочки, рассекая толпу, как ледокол, бежала женщина.

— Тьмаринка, милая! Деточка!

Дитя Тьмы моргнула. Раз, другой, третий.

— Тётя Элиза?!

Женщина наконец добралась до телеги. В последний момент она споткнулась и чуть не упала на брусчатку. Но удержалась и обняла ноги Дитя Тьмы.

— Тьмариночка! Бедная моя девочка! Ты нашлась!

По щекам женщины бежали слёзы. Она обернулась, нашла взглядом Барабаса и погрозила ему кулаком.

— Узурпатор! Сволочь! Козёл! Да как ты посмел, родную племянницу?

На лице короля появилась усмешка.

— Враньё. Стража, взять их!

Никто из стражников не успел и с места двинуться, как на булыжники площади спрыгнул Сеня. Сорвал с себя тряпки, отбросил шляпу, оставшись в начищенных сияющих доспехах.

— Угук.

Монстр указал на Барабаса, на себя и провёл пальцем латной перчатки по горлу.

— Угук!

В руке Сени появился двуручный меч, и монстр неторопливо двинулся к дворцу.

— Стража!

А Сеня всё так же двигался вперёд, выписывая сверкающие восьмёрки огромным клинком. Толпа разбежалась с его пути, но уходить люди не спешили, собираясь досмотреть представление до конца.

— Стража!

Барабас чуть не охрип от крика. Но бородатые воины в кольчугах не торопились бросаться наперерез монстру. Топтались на своих местах, делали вид, что проверяют оружие, и ждали команды от начальства.

Рыцарь, командующий гарнизоном, медлил с приказом — дёргал себя за длинный седой ус и всматривался в лицо Дитя Тьмы. Старый вояка помнил предыдущего короля и его дочь. Сейчас он сравнивал девочку и образ из памяти, не зная, как поступить.

— Я сам с тобой разделаюсь!

Барабас обнажил меч. Он был плохим человеком, подлым, жадным, злым, но трусом он не был.

— Сейчас я спущусь, — он смерил взглядом высоту балкона, не решаясь прыгать, — и встречу тебя в тронном зале.

Хлопнули двери на балконе, звеня стёклами. Беззвучно закрылись тяжёлые створки дверей парадного входа, пропустив монстра внутрь. Толпа ахнула и качнулась ближе, желая услышать, что же будет происходить внутри.

— У-у-у-у!

Во дворце страшно завыло, будто ветер в печной трубе. Зазвенело железо, перемежаясь топотом.

— Р-р-р-р!

От рыка толпа отшатнулась в ужасе и тут же вернулась обратно.

— Дзынь!

Стальной дребезг заставил людей на площади поморщиться.

Что-то тяжело ухнуло, словно уронили на пол большой мешок с картошкой. И следом всё смолкло.

А через минуту из дворца вышел Сеня. Меча с ним не было. Зато в руке он сжимал золотую королевскую корону.

Народ затаил дыхание. Монстр прошёл через площадь, остановился перед девочкой, опустился на колено и протянул корону.

— Угук!

Дитя несколько мгновений молчала, затем медленно взяла венец, подняла и возложила сама себе на голову.

— Слава королеве Тьмарине!

Площадь взорвалась криками. И только Сеня молчал, глядя на Дитя Тьмы снизу вверх.

Весь день замок гудел, как табор кочевых хобгоблинов. Все праздновали, веселились, ели, пили, пускали фейерверки и поднимали тосты за новую королеву. Не отставал от жителей королевства и Сеня — закусывал, принимал поздравления и подмигивал, доводя до счастливых обмороков девиц. И только Дитя Тьмы сидела за столом задумчивая, то хмурясь, то улыбаясь.

А на следующее утро проснулась, едва поднялось солнце, и растолкала Сеню.

— Вставай, лежебока! У нас куча дел лежит несделанная.

— Угук?

Монстр посмотрел на неё одним глазом и попытался натянуть на себя одеяло.

— Встава-а-ай! Надо наводить порядок в замке. Распустились тут без меня, понимаешь.

До самого полудня Дитя носилась по замку, заглядывая в каждую щёлочку и отдавая приказы.

— Это что? Портрет Барабаса? Снять и продать гоблинам. Не знаю, пусть детей им пугают.

— Это кто? Родственник? Гостит уже полгода? На обеды не скидывается? Отправить домой, здесь не гостиница.

— Книги должников? Такие толстые?! Вычеркнуть бедняков, крестьян и лавочников. Что? Богатых тоже? Фигушки, обойдутся.

— Набор золотых вилок на двести персон? Заверните, я с собой заберу.

— Почему трон такой пыльный? Протереть немедленно!

— А, это ты, тётя Элиза? Привет! Заходи на ужин, я пока занята.

— Кто запретил проветривать комнаты? Барабас? Отменяю! Проветривать три раз в день.

— Сеня, ты чего, устал? Ладно, иди пообедай, а я продолжу обход.

Монстр вытер пот со лба и отправился в обеденный зал подкрепить силы.

Повара работали не покладая рук, обеспечивая едой сурового рыцаря. Три перемены блюд за полчаса! Главный повар умывался слезами умиления, глядя, как Сеня поглощает еду, угукая и работая вилкой, будто фехтуя мечом.

— Посмотрите на него! — Повар выглянул из-за двери и сложил руки на груди. — Гениальнейший укус! А как он ест мои булочки! По десять за раз! Идеальный едок! Потрясающе! Эй вы, лентяи, тащите быстрее жаркое, господин рыцарь уже закончил с фаршированным поросёнком!

Но умиление главповара нарушила Дитя. Вошла в зал, зыркнула по сторонам и приказала закрыть двери снаружи.

Девочка села напротив монстра и несколько минут наблюдала, как он ест. Пока Сеня не почувствовал взгляд и отложил вилку.

— Угук?

— Да, кое-что случилось, — Дитя вздохнула, — я нашла и вспомнила.

— Угук?

— Вот, посмотри.

Она протянула ему серебряный медальон на цепочке. Сеня осторожно взял его щупальцем, осмотрел со всех сторон и нажал маленький рычажок на боку.

Медальон открылся, как раковина двустворчатого моллюска. На одной половинке был портрет мужчины, улыбающегося, с добрыми глазами. На другой — прекрасной женщины с лучистым взглядом.