Первый. Бывший. Единственный (СИ) - Суботина Татия - Страница 12

– Ошибаешься, –  потер двумя пальцами переносицу мужчина.

Только вот Вася его уже не услышала.

– Иннокентий Петрович, – подскочил Артур.

– Все в порядке, – выставил ладонь мужчина, откровенно солгав.

Он был очень далек от порядка. И ведь планировал, готовился, просчитывал примирение с женой наперед, но все пошло наперекосяк!

И Васю не убедил в своей невиновности. И, похоже, только туже затянул петлю на шее.

«Откуда все же у нее такая уверенность насчет любовницы? – задавался вопросом он. – И что она знает про его ошибку с Загорской?»

То, что Вася оказалась вчера у гостиницы как раз в тот момент, когда Инга воспылала к нему чувствами… представлялось сюрреалистично. Но на случайность все равно не списывалось, как бы Дубравину ни хотелось обратного.

Он собирался выяснить, в чем именно его обвиняют, чтобы выбрать наиболее выгодную стратегию защиты и не ляпнуть лишнего.

Но разговора сейчас все равно не сложилось бы. Поэтому пришлось отпустить супругу с подругой, отступить.

Дубравину и самому остыть не мешало, а то только еще больше дров наломает.

– Да! – рявкнул мужчина, отвечая на телефонный звонок, что никак не прекращался.

– Чувствую, ты в настроении, – хмыкнул Стас. – И даже спрашивать не буду, что случилось. Все потом, Кеша. Сейчас я добавлю тебе головняк. Хочешь?

– Изнываю просто, – буркнул Дубравин. У него опять стало ломить в висках. – Выкладывай, что случилось?

– Финны отказались от сделки.

– Что значит отказались? – не понял Иннокентий. – Все же было согласовано! Сегодня только нужные документы подписать осталось.

– На меня-то глотку не рви, – фыркнул Богомолов. – Им оказалось важно, чтобы ты лично присутствовал на подписании.

– Без меня в ручках чернила закончились?

Помощник предупреждал его о встрече, но Дубравин верил, что сможет усидеть на двух стульях. И с женой помирится, и к подписанию договора с иностранцами успеет. В итоге получилось как с той бабкой в сказке про золотую рыбку…

– Твое отсутствие они восприняли как оскорбление, – не среагировал на его сарказм Стас. – Возможно, еще получится все исправить, только заниматься этим придется тебе, а не через посредников.

Дубравин выругался. Все было очень не вовремя.

И проблемы с Васей, и финны эти…

– Я знаю, что у тебя много и других дел, но здесь прокатит лишь твоя личная заинтересованность. И, Кеша…

– Что еще?

– Рейтинг на две позиции упал. Многие успели посмотреть видео с твоей женой в главной роли, а спецы Агапова запустили в работу троллей и распространили по сети треш, что, мол, из-за таких, как Вася, и погибают дети на дорогах.

– Вообще-то это она едва жизни не лишилась! – сжал кулаки Дубравин.

– Конкуренты не дремлют, Кеша, – вздохнул Стас. – Пока ты где-то шатаешься…

– Я решаю свои личные проблемы. Имею я на это право?

– Нет, – припечатал его друг. – Если хочешь прийти победителем в этой гонке, то никаких личных проблем до результатов голосования. У тебя вообще должна быть безупречная жизнь, избиратели не любят пятна на солнце.

Дубравин швырнул букет и опять позволил себе не сдерживаться в выражениях.

– Потом пар выпустишь, – хмыкнул Богомолов, который стал свидетелем его излияний. – Что хоть случилось?

Кеша сел в машину и скомандовал ехать в офис.

– Вася не ночевала дома.

– Вот это новость, – присвистнул друг. – Заработалась?

– Хоть бы. Она обвиняет меня в измене.

– Интересно, – протянул Богомолов. – Инга?

Они столько лет дружили, почти что выросли вместе, что Стас научился понимать его с полуслова.

– Клянется, что ни при чем.

– И ты ей веришь?

– Нет, – поджал губы Дубравин. – Но доказать пока ничего не могу. Вася вменяет мне любовницу.

– Один раз не считается, Кеша. Жене этого говорить не стоит, не поймет. Ревнующей женщине, возомнившей себя преданной, вообще сложно что-либо доказать. Пусть успокоится немного, потом поймет, что такого мужа, как ты, ей терять невыгодно. Никуда она не денется, Дубравин.

– Вася со мной не из-за денег или положения, – скрипнул зубами он.

– Конечно-конечно, – тут же согласился Богомолов. – Только ты забываешь, что человек всегда выбирает то местечко, где ему теплее и сытнее. Это инстинкт выживания, он в нас заложен с рождения.

– Стас, прекращай. – У Дубравина совершенно не было желания слушать весь этот бред. У него и без лишних вливаний в уши все внутри подгорало.

– Про Матвея она уже знает?

Кеша зажмурился.

– Нет.

– Это хорошо. Значит, у нее на тебя ничего нет, а бабьи сомнения и ревность легко можно задавить на корню. К тому же твоя Василиса всегда казалась мне здравомыслящей женщиной, – ответил Богомолов. – Тебе нужно сейчас задуматься о другом: если такие выверты всплыли, то конкуренты вышли на другой уровень игры.

– Думаешь, грязное белье станут выворачивать?

– Будь оно у тебя, и давно полоскали бы в прессе. Но мы тебя, Кеша, отмыли до блеска. Ты чище, чем слеза младенца, – сказал Стас. – И все же стоит поостеречься сейчас. Будь начеку.

Дубравин всегда был начеку, привык к сильным позициям и выигрышам, так что непростительно расслабился. Вот это и решило сейчас вылезти ему боком…

– Ненавижу его, ненавижу, – как мантру твердила я себе, пока ехала на такси домой. Нужно было собрать документы, вещи и деньги на первое время.

Обворовывать Дубравина я не собиралась, но и уходить с голой задницей тоже. Все же я не била баклуши рядом с ним эти почти семь лет. Имею право на свой кусочек пирога? Да и компенсацию за моральный ущерб никто не отменял.

Кеша даже не потрудился, чтобы оправдаться в моих глазах и опротестовать уличения его в супружеской неверности.

«Дорогая, ты все не так поняла», – не прозвучало.

Конечно, и видео от доброжелателя я ему не показала, решила придержать у себя, пока не выясню все. Если уж отправлять мужа в нокаут, то качественно, надолго и за все сразу.

А для этого мне не хватало подготовки. К тому же стоило и о разводе задуматься. Просто так Дубравин меня явно не отпустит, шумиху поднять тоже не даст, а терпеть обиду и делать вид, что все в порядке, я точно не смогу.

Меня бы устроило, чтобы Кеша валялся в ногах, целовал дорожку, по которой я прошла, и вымаливал прощение.  Это потешило бы мое самолюбие, но боль не загасило бы. Да и не такого Дубравина я полюбила, нечего и стараться лепить из него кого-то другого.

Кеша привык носить все в себе, переваривать случившееся и скрывать собственные эмоции. Он был похож на вулкан, когда прорывало который, всем становилось мало места.

Правда, я никогда не боялась попасть под раздачу, чувствуя себя рядом с мужем в полной безопасности. Вот и сегодня могла дергать тигра за усы с уверенностью, что Кеша не нанесет ответный удар.

Впрочем, с меня и наличия любовницы хватило. Больше Дубравину бить не надо было, в груди и так зияла огромная дыра размером с половину земного шара.

Я даже рукой прикоснулась к центру груди, чтобы убедиться: мои впечатления подводят и на самом деле физически ничего не изменилось.

– Что вы там бормочете, дамочка? – подмигнул мне таксист через зеркало заднего вида.

Марго мы давно высадили и теперь ехали по моему маршруту. Подруга отправилась по делам, я ей выплакалась в плечо, но целый день ныть и отнимать чужое время тоже не собиралась. Нужно было собирать себя по частям и двигаться дальше.

«В каком направлении? – все крутилось у меня в голове. – Потом решим. Главное – идти».

– Далеко еще до места, говорю?

– Скоро приедем, не волнуйтесь.

– Обещали домчать с ветерком, а волочитесь как черепаха. В этом все мужчины, – картинно вздохнула я. – У вас всегда слова с действиями расходятся, стоило бы уже привыкнуть.

– Феминистка? – скривился таксист.

– Реалистка, – хмыкнула я.

– Один черт, – сказал он. – Не знаешь ты хорошего мужика, вот и бесишься.