Первый. Бывший. Единственный (СИ) - Суботина Татия - Страница 68

Но ящик Пандоры оказался вскрыт, и мне приходилось принимать все, что вылезало оттуда на свет, как неизбежное зло.

– Помнишь, ты говорила мне приглядеться к близкому окружению? Ты уже тогда знала, что Богомолов нечист на руку?

– Догадывалась, – кивнула я. – После того, как вместо ожидаемой дружеской помощи получила неприличное предложение, запугивания и запрещенные вещества в коктейль.

– Что?! – вскочил на ноги Дубравин.

– Думаешь, я сама напилась и вытворяла не пойми что в клубе на камеру? Тогда ты совсем не знаешь, на что я способна, – эти слова отдавали горечью у меня на языке, как и понимание, что мы наткнулись на обоюдоострый меч.

Ведь думали, что самые близкие друг у друга, а на деле оказались просто… незнакомцами, играющими в семью.

– Очень жаль, что я не смог разобраться со всем сразу, что мы не нашли сил поговорить и выяснить все, как взрослые люди.

– Когда болит, обычно не до разговоров, Дубравин, – сказала я. – Очень страшно получить еще один удар, поэтому ты действуешь на опережение.

Рана, оставшаяся на месте, откуда я выдирала свои чувства к нему, беспокоила меня до сих пор. Не заживала.

– Если бы все можно было вернуть назад… – выдохнул Дубравин.

Кеша был первым мужчиной, которого я по-настоящему полюбила. И… боюсь, что единственным. Сколько я ни пыталась, а мое сердце не отзывалось новой любовью, но на бывшего реагировало неожиданно остро и ярко. Обидно.

– Но это невозможно. Да и уже не нужно.

– Вась…

– Я одного понять не могу. Зачем Стас все это затеял? – резко вернула разговор в относительно безопасное русло я.

Дубравин пожал плечами.

– Он был связан с людьми, которым я прищемил хвост. Попытка закрыть подпольные казино оказалась патовой идеей. Едва я рубил одну голову этой гидре, как на ее месте появлялись еще три, – сказал он. – Поэтому очистить город от мусора не вышло, зато меня из него вычистили.

– Я даже не в курсе, что ты этим занимался, – нахмурилась я. – Ты мне никогда не говорил.

– Я вообще не люблю говорить о работе, ты же знаешь…

«Знала, – отозвался мой внутренний голос. – Или нет».

Уверенности теперь не было.

– Да и не хотелось вмешивать тебя во все это, – поморщился он. – Я сам измазался в этом, пока все решилось.

– И я в стороне не осталась.

– Не осталась, – поджал губы Дубравин. – По моей вине.

На это я ничего не ответила. Слов не было. Да и тоскливое чувство, которое разрасталось в моей груди, не сопутствовало разговорам.

Я опустила голову, вперив взгляд в пол, но все равно продолжила чувствовать пристальное внимание бывшего. Он словно что-то выискивал во мне глазами… Нашел ли?

– Впрочем, истинную причину предательства Стаса мы все равно никогда не узнаем. Он мертв.

– Как мертв? – ахнула я.

– Разбился на машине вместе с Ингой. Еще семь лет назад, – сказал Дубравин. – Я уверен, что и Загорская была у него на коротком поводке, они вместе спланировали все и провернули. Там, в отеле, у меня с ней ничего не было. Я тебе не врал, Вася.

– Врал, Кеша, – покачала головой я. – Сына скрывал. Связь с другой женщиной. Или хочешь сказать, что ты нашел Матвея в капусте?

– Сына скрывал, – помрачнел бывший муж. – Это правда, но Матвей…

Мы опять бежали по кругу, а я ведь так мечтала вырваться из этой дикой карусели!

– Хватит, – прикрыла ладонью рот Дубравина я. – Не надо больше подробностей. Это все в прошлом.

Наша семейная жизнь оказалась разменной монетой в играх чужих людей. Это понимание удручало и выбивало почву из-под ног. А еще сильнее расстраивало, что, по сути, мы с Дубравиным все сделали собственными руками. Ранили друг друга, втоптали в грязь нашу любовь, разорвали ее на куски…

Сами. Ну и пусть, что кто-то направил нас в нужное русло, решение-то было за нами. Каждое решение. И от этой горькой правды тоже невозможно было скрыться.

Он кивнул, прижался губами к моим пальцам, а меня сразу током шарахнуло от этого простого поцелуя.

Я дернулась.

– Все, – сказала я, зажав перекись в кулаке. – До свадьбы заживет.

– Ловлю тебя на слове.

Я кинулась торопливо собирать аптечку, руки не слушались, внутри все дрожало. Дубравин опять сумел выбить меня из привычной зоны комфорта.

– У тебя же с тем белобрысым тогда ничего не было, правда? – вдруг спросил он. – Знаю, что не было…

– Раз знаешь, то зачем спрашиваешь?

И пусть я стояла спиной к мужчине, но все равно продолжала его чувствовать, будто связь, пролегшая между нами, не рвалась никогда.

Дубравин подошел ближе. Оперся ладонями о столешницу, аккурат рядом с моими. Даже сантиметра расстояния не оставил.

– А с Грабовским?

Я поджала губы.

– Разве и на этот вопрос у тебя нет ответа?

Дубравин ничего не сказал. Лишь уткнулся носом в мою макушку и шумно задышал.

Я застыла, не в силах пошевелиться. Между нами сейчас творилось что-то необъяснимое. Воронка закручивалась, воздух становился гуще, а жар в груди все нарастал. И щемящая боль от потери чего-то важного всколыхнулась, выглянула из того уголка души, куда я ее с трудом засунула.

– Зачем? – через какое-то время спросил он.

Нить разговора была утеряна, но мне она и не требовалась, чтобы понять, о чем именно бывший спрашивал.

– Отомстить тебе хотела. Клин клином вышибить.

– Получилось?

– Как видишь, – обтекаемо ответила я, оставив ему простор для фантазии.

Как видишь, да или, как видишь, нет…

Дубравин обнял меня, прижав к себе сильно-сильно. У меня даже дыхание на мгновение оборвалось. От лавины тех почти забытых чувств, что тут же откликнулись внутри.

– Что ты делаешь? – почему-то шепотом поинтересовалась я.

– Мне кажется, мы как-то неправильно начали, Вася. Давай, заново?

– Заново?

– Выходи за меня замуж. Опять.

– Дубравин…

– Не спорь, послушай меня, – попросил он. – А если я тебе так противен, давай заключим фиктивный брак.

– Фиктивный брак?

Я вспотела и почти валилась с ног от усталости, но продолжала махать лопатой.

Звучало, конечно, странно. Да и смотрелось, наверное, тоже. Особенно если учесть тот факт, что в сарае стояла современная снегоуборочная машинка – камень преткновения между мной и дочкой.

И все же вместо удобной техники я отдала предпочтение старой проверенной лопате. Не было лучше способа снять напряжение, чем загрузить себя физической работой.

Руки уже едва поднимались, но я стискивала черенок лопаты с такой силой, словно от этого зависела моя жизнь.

В каком-то роде именно так все и было…

– Фиктивный брак? – словно наяву слышала собственный удивленный голос я, вновь и вновь прокручивая в голове наш разговор с Дубравиным.

– Руслане нужен отец, а я не хочу с тобой воевать, – сказал бывший муж и тут же выставил указательный палец вверх – всем понятный жест внимания, чтобы я не успела его перебить. – Я знаю, ты упрямая и будешь драться до последней капли крови, но… разве это нужно нашей дочери?

– Моей.

– Нашей, – поджал губы Дубравин. – Ты же не только упрямая, но и умная, Василиса, подумай, кто в первую очередь пострадает от войны между нами?

– Руслана, – вынуждена была я признать.

Как бы я ни храбрилась, а у бывшего мужа были и связи, и возможности, и причины сделать ДНК-экспертизу. И когда у него на руках будет засвидетельствованное отцовство…

Я дергала тигра за усы, пыжилась, но понимала, что проиграю в прямой схватке с ним. Из-за страха я нападала первой, но Дубравина это не останавливало.

– Разве ты для нее этого хочешь?

– Не дави на меня, – разозлилась я.

У Дубравина был дар находить и нажимать на нужные точки, чтобы добиться своего. Мне это в нем никогда не нравилось.

– А я не хочу этой крови. Неужели мы мало ее друг другу выпили семь лет назад? – спросил бывший муж. Он вновь обнял меня со спины, а мне не хотелось вырываться. Так и стояли, пока Дубравин не ляпнул: – Давай заключим договор и сойдемся. Не ради себя, ради дочери.