За семью замками. Внутри (СИ) - Акулова Мария - Страница 21

Он на какое-то время отстранился, достал из кармана оставшихся на полу джинсов презерватив, отбросил фольгу, раскатал все под таким же пристальным взглядом Агаты, снова приблизился, снова прижался головкой к промежности. Ей, наверное, сейчас уже хотелось полноценного секса далеко не так, как парой минут ранее, но она не пыталась ни тормозить, ни отказывать.

Обвила ногами бока, вжалась пятками в ягодицы, смотрела в глаза, приоткрыла рот, приглашая…

Им по-прежнему было влажно… А стало еще лучше, когда Костя опустился сначала к одной груди, втянул сосок, прикусил, отпустил, подул, лизнул, снова сжал не больно… Потом к другой…

Она откликается на ласки. Это хорошо.

Ее приятно ласкать. Это вообще замечательно.

Потому что он как-то отвык. Не был диким эгоистом. Но слишком давно имел дело с кем-то, чье удовольствие казалось первичным. Да в принципе прямо-таки важным.

— Погнали, что ли…

Оторвался от груди, вернулся к лицу. Шепнул в ее — по-прежнему открытые губы, как бы приглашающие…

Точно так же, как и раскрытые бедра…

Толкнулся коротко… Почувствовал, как она туго обхватывает головку… Немного сжалась… Самую малость. Вероятно, просто новые ощущения…

А ему не новые. Но пиздец приятные. Все таки после долгого флирта — тоже круто. Не так обыденно. Будто и сам дорвался. Хотя… Он же правда дорвался. Во снах у них с Агатой уже было. Теперь вот будет и в реальности.

Второе движение сделал чуть глубже… На третьем полностью уже не выходил — немного назад — сильнее вперед…

И снова… И снова… И…

В какой-то момент она зажмурилась, Костя оторвался, навис, кивнул, как бы спрашивая…

— Все нормально…

Агата замотала головой, говоря тихо, не сильно уверенно, но…

Костя вышел, посмотрел вниз…

Кровь была, но немного.

— Точно? — он дал ей еще один шанс, Агата им не воспользовалась. Потянулась губами к губам, подалась навстречу… Приняла в себя…

— Ты болтать сюда пришел? — шепнула, вызывая у Кости улыбку… А еще желание забить болт на благородство… Да и в принципе забить. Потому что он пришел не за разговорами.

Прижался носом к ее скуле, сделал еще несколько движений, чувствуя, что она напряжена, но позволяет… Пытается снова расслабиться, скорее всего отвлечься от боли…

Вряд ли резкой, иначе кричала бы… Вероятно, ей просто необычно и не очень приятно.

— Сможешь кончить дважды — цветочки подарю… — понемногу ускоряя темп и глубину проникновений, Костя шепнул, усмехаясь…

Чувствуя, что Агата делает то же самое…

Потом же она поворачивает голову, ждет, что он поймет — принцессе нужны поцелуи.

Их языки встречаются, девичьи пальцы вжимаются с силой в мужские ягодицы…

Она снова подается навстречу… Он опять ускоряется и усиливает…

Будто сам чувствует, как ее боль отступает…

Она чуть меняет позу, чтобы колени повыше — ей так комфортней… А в какой-то момент забывает о том, что они вроде как целуются, и начинает постанывать, тянет его язык, посасывая…

Так, что Косте очевидно: девочка очень хочет цветочки и снова кончить. Так сильно, что это безумно заводит.

Ее стоны и действия. Ее бесстрашие и откровенность.

То, что у нее получается поймать свой второй оргазм с того самого первого повсеместно болезненного раза. На сей раз с ним внутри.

И Костя улетает следом почти сразу, как она начинает сокращаться.

С чувством выполненного долга и огромного удовольствия.

Секс с пьяненькой Замочком даже круче, чем он представлял.

Костя полусидел-полулежал, забросил под голову руку, а на бедра — угол одеяла. Агата — рядом, на животе. Совсем без одеяла. Уткнувшись подбородком в ладони, изучая его… Пока он наконец-то окидывает взглядом ее спальню.

Пока не получил свое — ему было пофигу, кажется. А теперь интересно…

Прокручивая в голове случившееся, Агата чувствовала себя небывало хорошо. Не странно и не страшно.

Ей не было ужасно больно. Только момент прям остро-остро. А дальше — больше непривычно и туго. Но с каждым новым движением — все лучше.

И теперь он висит ей цветочки. Потому что она правда кончила дважды. Не имитировала и не играла. Просто в какой-то момент в сочетании ощущений стало резко преобладать растущее с каждым новым движением удовольствие. Немного мазохистское, наверное, потому что действительно ведь это не чистая приятность. Но слишком сильное, чтобы не накрыло волной.

Чувствуя, что очень хочется, Агата подползла поближе к Косте, уткнулась носом в его плечо, коснулась губами. Потом оттолкнулась, глянула в лицо.

Он оторвался от шкафа со старыми — еще отцовскими, а до этого его родителей — книгами, глянул на нее, вздернув бровь.

— Мерить будешь? — спросил, кивая на вполне заметный бугор под одеялом. Усмехнулся, когда Агата замотала головой, снова прижимаясь лбом к его плечу.

— Нет. Мне все понятно. Устраивает.

— Я очень рад, Замочек.

Улыбнулась, услышав привычное обращение…

От мысли, что не по телефону… И что не снится… По коже пошли мурашки.

Агата вдруг поняла, что за все это время, с тех самых пор, как Костя вошел и начал целовать, не вспомнила о шраме даже. И сейчас тоже… Вспомнила, но безразлично. Он ее везде целовал. И в него тоже. И не брезговал. И смотрел так, что понятно… Ему правда все равно. Ему просто очень нравится она — влюбленная. Не отказавшая. Открывшая и открывшаяся. Почти все замки он уже взломал. Остались только самые сокровенные.

— У тебя тут курить где можно?

Костя спросил, Агата снова вскинула взгляд, немного щурясь…

— Ты куришь?

Он раньше не говорил. А ей ведь казалось, что она знает о нем уже так много. Об этом незнакомце, который вписался в ее неидеальный интерьер идеально.

— После секса иногда. Хочешь, тебя угощу. Может ты тоже куришь, просто еще не знаешь…

Пусть он явно собирался вставать, но как-то вдруг передумал. Нажал на плечо Агаты, заставляя перевернуться, упасть на спину, навис сверху, улыбнулся, увидел, что Агата тоже улыбается…

— Ты красивый. Я сначала думала, что урод какой-то прыщавый… А ты… Если бы у меня были подруги и я скинула твои фото — не поверили бы, что такой у меня первый…

Агата говорила честно, Костя улыбался все шире. Ему явно было приятно. И явно же глубинно посрать. Смазливое лицо наверняка открывает много дверей и сердец. Он просто этим пользуется.

Судя по тому, как выглядит, ухаживает за собой. Зачем — Агата даже не взялась бы предугадывать. Сама ведь тоже ухаживала, но явно не для кого-то. Разве что…

Вот сейчас ей было безумно приятно, что Косте нравится ее гладить, целовать, ласкать. Он все это делал практически несознательно. И не только для себя.

Скользил по животу в сторону, нырял под поясницу, сжимал ягодицы опять…

Прижимался губами к шее, целовал, прикусывал…

— Мы там перерыв должны были обсудить с тобой. Давай его не будет. Неделя воздержания, Замочек. И тут ты такая… Мягонькая. Вкусненькая. Голенькая.

Эти все обманчиво ласковые «еньки» отзывались в Агате пожаром. Она помнила, что Костя умеет совсем не так — жестко и требовательно. Сейчас же просто дурачится. И ей это очень нравилось. Настолько, что она пробежалась пальцами все по тем же плечам — твердым-твердым, по шее, зарылась в волосы, прижала его голову еще сильнее к своей шее, улыбнулась, глядя в потолок, ощущая всё-всё-всё, что он делает…

— Тебе завтра во сколько на работу? — Агата спросила внезапно, Костя внезапно же оторвался. Посмотрел в ее лицо с прищуром. От глаз до губ. Прижался к ним. В них же ответил…

— Я скоро уеду.

Он не собирался оставаться у Замочка на всю ночь.

Пришел. Увидел. Победил.

В планах было победить еще раз, воспользоваться душем и свалить. Потому что завтра много работы.

Но она, кажется, видела все немного иначе. Замерла сначала, потом задвигалась, отползая…

Только он не дал, придержал. Посмотрел требовательно.