Увести за 60 дней (СИ) - Волкова Дарья - Страница 12

- Ну что тут непонятного! – фыркнула Валерия. – Я хочу его наказать. Чтобы как следует измучился чувством вины. А потом, через две или три недели… смотря как он будет вымаливать прощение… хотя у нас сроки поджимают по дате регистрации, кажется… значит, наверное, через две недели… или меньше… я его прощу. А там уже и свадьба. Теперь, Лиля, вам все понятно?

В этот момент данная не более пяти минут назад пламенная клятва самой себе была самою же собой и так же пламенно аннулирована. Потому что цинизм сказанного Лерой если не превзошел, то равен был подлости мной сделанного. Эпичная битва, да. Куда там Годзилле против Кинг-Конга.

- Да, Валерия, теперь мне все совершенно понятно, - я недрогнувшей рукой взяла чашку с кофе – но скрючив пальцы так, чтобы спрятать ногти. – Можете не сомневаться - я все сделаю, как вы сказали.

- Ну вот теперь я вижу, что с вами и в самом деле можно работать, - Лера отсалютовала мне чашкой с кофе. – Я вам сообщу, когда можно будет давать зеленый свет. И помните, о нашей договоренности никто не должен знать.

- Конечно.

Меня буквально трясло от ярости. То есть, до такого состояния, когда хочется вопить дурниной, пинать ногами урны и толкать прохожих.

Ах ты жаба! Циничная хладнокровная жаба! Прощения у нее вымаливать надо! Чтобы он чувством вины измучился! И никакой речи о собственных попранных чувствах, об оскорбленной гордости и о разбитом сердце даже намека нет! Чистый и голый расчет.

Да ты… ты просто недостойная его! И я буду не я, если не… Даже если я не смогу вызвать у него чувства к себе – Валерии я Даню точно не отдам! Она его просто не заслуживает.

Поток моих бессвязных мыслей прервал звонок мобильного. Я остановилась и достала телефон из кармана джинсов.

Данил.

Вся ярость, воздух и вообще все – покинуло меня мгновенно. Чудом мне удалось принять звонок и тихо сказать:

- Алло.

- Лиля, здравствуйте. Это Данил Доценко.

- Добрый день, Данил.

- Ни черта он не добрый, Лиля, - хрипло и невесело ответил он. Почти слово в слово за Лерой. У меня жутко больно екнуло слева. – Мне нужна ваша помощь.

- Что я могу для… - почти сорвавшееся с губ «тебя» я чудом успела поймать, - … для вас сделать?

- Давайте встретимся.

Третий за день. Серпу… или ложке… или чему там еще… сегодня придётся хорошенько потрудиться. А еще говорят, что бог троицу любит. Я, правда, не была уверена, что эта народная мудрость применима к моей ситуации.

Назначив встречу – через сорок минут и уже в третьем по счету кафе – я вернула телефон в задний карман. И не смогла сдвинуться с места. Я осознала вдруг, что через сорок минут мы с ним встретимся. Впервые - вдвоем. Только он и я. Правда, мы уже были вдвоем, но…

Спустя пять минут я сидела на скамейке и яростно кусала мороженое. Оно было холодным, и это меня слегка отрезвило. Я даже смогла ужаснуться, что выгляжу после вчерашних коньяка с огурцами, сегодняшнего нагоняя от отца и двух разговоров про свадьбу – ну вот вообще не как нежный цветок. На голове хаос, из одежды джинсы и первая попавшаяся дома футболка – желтая и с пятном от кофе на груди. А, теперь еще и от мороженого.

Ой, все.

Данил приехал первым. И встал мне навстречу, когда я влетела на открытую веранду кафе. И стул передо мной отодвинул. Как же он хорошо воспитан! Я думала о чем угодно, только не о том, для чего мы встретились.

Но для нашей встречи имелась одна очень конкретная причина.

- Данил, что случилось? - я заставила себя первой начать разговор. И заставила себя посмотреть, наконец, ему в лицо.

Выглядел Данил неважно. Под глазами залегли какие-то тусклые тени, углы рта заломами опустили глубокие складки. И рубашка была какого-то неприятного грязно-серого цвета.

- Катастрофа случилось, Лиля, - резко ответил Данил. А потом внезапно спросил: - Вы с Лерой говорили сегодня?

Врать не было смысла. Более того, врать сейчас было опасно. И я кивнула.

- Значит, вы все знаете… - бесцветно проговорил Данил. Взял в руки чашку, отставил. Ветер, пролетевший по летней веранде кафе, заставил меня вздрогнуть. А Данил вдруг вытащил из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет и зажигалку. – Лиля, вы курите?

- Иногда, - растерянно ответила я.

- Вот и у меня сегодня то самое «иногда», - он резким движением вытряхнул из пачки сигарету и прикурил.

Какие же у него красивые губы… Скулы резко очертились, когда Данил затянулся. Он все равно был красив – этакий печальный падший ангел. Господи, какая же чушь лезет в голову…

- Извините, Лиля, - докурив, он затушил сигарету. – Мне просто надо было как-то… собраться с мыслями. Значит, вы в курсе. О том, что произошло.

- В самых общих чертах, - осторожно ответила я. И поймала себя на мысли, что ресурс страха и удивления я на сегодня исчерпала. Совсем.

- Да к черту эти подробности, - криво усмехнулся Данил. Потянулся за очередной сигаретой. – А знаете, что во всем этом самое забавное? Что я не помню, как это все произошло! Нет, это не типичные мужские отмазки – это не я, это другое, ты не то подумала и все такое! – он раздраженным движением руки отогнал в сторону дым. – Я в самом деле ни черта не помню, как это все… произошло! А знаете, почему?

- Нет, - пискнула я. Я чувствовала, что вот этот, третий разговор, меня утягивает куда-то - в страшное и неведомое, словно в воронку. И лишает собственной воли.

- Потому что Платоша приволок текилу! – рявкнул Данил. – А я как мальчишка поддался на этот развод – что как это так, провожать меня в женатую жизнь пивом - это не по-пацански. А после текилы я уснул, точнее, просто вырубился, и ни хрена не помню, - он выпустил длинную и прямую струю дыма в сторону. – Платоша сегодня передо мной раза три на колени пытался бухнуться, клянется и божится, что не вызывал шлюх.

Я издала какой-то звук – больше всего, кажется, он напоминал, как если бы в болотную жижу что-то уронили – большое, объемистое и тяжелое. Булькнуло, хлюпнуло, чавкнуло. Шлюха? Я – шлюха?!

- Простите, Лиля, - Данил, поддерживая традицию сегодняшнего дня, совершенно иначе интерпретировал мою… реакцию. – Я приношу извинения за это грубое слово. Но откуда-то же она взялась, эта… эта особа. Никто не знает – откуда! - очередная сигарета была потушена и тут же прикурена новая. – Она откуда-то взялась - никто не знает, откуда. А потом она прислала Лере… видео.

Данил передернул плечами, будто ему внезапно стало зябко. А его красивое лицо исказила гримаса отвращения. Даже не так. Отвращения, омерзения, гадливости. И эти все эмоции, Лилечка, адресованы тебе. И тому, что ты с ним делала.

Вот сейчас мне стало дурно по-настоящему. Дурно так, что я остро захотела встать - и убежать. Чтобы не видеть и не слышать. Но я не была уверена в ногах. Мне казалось, что у меня их попросту нет.

- Простите, Лиля, я не должен был вываливать на вас все это. Но просто я не знаю, кому еще… Да просто вы в это все вовлечены и… - он вздохнул, поперхнулся дымом – и затушил сигарету окончательно. - Вся ситуация настолько… нелепая. Вопросов много. Ответов нет. Понимаете, из ниоткуда взялась вот эта дрянь… извините… но, это так. А потом всплыло это видео. Вывод напрашивается один.

- Какой? - откуда-то взявшимся сухим тоном спросила я.

- А вывод такой, - мрачно ответил Данил. – Что в пятницу на моей даче был человек, который это все срежиссировал. Которого я считал… до сих пор считаю… своим другом. Это он вызвал эту… девицу, она сняла видео, как… - он снова передёрнул плечами. – Неважно. А потом это видео отправила моей невесте. Понимаете, Лиля, я был уверен, что в пятницу со мной вместе были мои друзья. А получается, один из них – крыса. Подлая крыса!

Я не знала, что на это ответить. Воронка, что чудилась мне в начале разговора, таки засосала меня полностью, лишив воли и способности мыслить. А еще мне было больно. Очень больно. Я протянула руку – и теперь уже я прикурила сигарету. Данил смотрела на меня, прищурив глаз. Без удивления.