Нарушая все запреты (СИ) - Акулова Мария - Страница 20

Наверное, всё же хорошо, что вот сейчас приехала…

Гаврила будто мешкает, отступает обратно даже не сразу после того, как за «Ладой» закрывается дверь подъезда.

Поле хочется выплюнуть: «да пошел ты уже!», но держится. Скандала не будет. Тихо уйдет.

Дверь в его квартиру закрывается, Поля ступает вниз.

Успевает пройти мимо, сделать три шага по лестнице, когда зажатый в руке мобильный щекочет ладонь вибрацией.

Полина ускоряется, даже смотреть не хочет…

Ступает на новый пролет, когда в спину летит:

– Поль, стой…

Кровь тут же вскипает и бьет в лицо – щеки и виски. Вместо того, чтобы послушаться, Поля сжимает зубы и ускоряется.

– Поль!!!

Гаврила кричит, спускаясь следом.

Но, наверное, не так-то хочет догнать. Потому что отстает. А может это она летит.

– Упадешь же, Полька!!!

Ругается, каркая…

Потому что она реально заплетается в ногах. Не грохается, потому что придержалась за перилла. Оглядывается, взглядом режет спускающегося следом Гаврилу. Он хмурый. Кривится. Одной рукой держится так же, как она – за перилла. Другую вжимает в бок.

Слабак. А так не скажешь…

– Не твое собачье дело…

Поля шипит нарочно обидно. Гаврила кривится сильнее, но продолжает сокращать дистанцию.

Отнимает руку от бока, пытается схватить её за руку…

Но хрен там.

Поля выворачивает и снова вниз…

– Поля… Поля… Полька, блять…

Он при ней раньше не ругался – и самой понятно было, что от неё такие слова тоже не приветствует. Но тут не сдержался.

Поймал всё же.

На первом этаже. Потому что Полю подставил замок.

Гаврила сжал до боли её талию и дернул в сторону.

В угол загнал, выставил руку, вроде как давая понять – не выпустит…

Дышал тяжело в затылок. Когда она – с ненавистью в стену.

Вонючего подъезда.

Если не летишь на крыльях – всё кажется другим.

– Пусти, – Полина требует, испепеляя взглядом руку. На Гаврилу не смотрит – желания нет.

Только он не слушает. Рука на месте. Тело ещё ближе – он делает шаг.

– Ну чего ты, а? Я же сказал, завтра…

Помириться пытается. Тянется к её лицу, а Поля брыкается. Толкает плечом:

– Сегодня эту трахнешь, завтра меня? – шипит, ненавидя.

– Поль…

И сильнее, когда он повторяет ее имя, будто вкладывая в простое обращение дополнительный смысл.

– Пусти, урод.

Поля требует, Гаврила мотает головой.

– Нет. Поль. Идем наверх. Пожалуйста…

Его настойчивость злит немыслимо. Хочется то ли топнуть ногой, то ли ударить.

– Полюшка…

А Гаврила почему-то расценивает ее молчание, как замешательство. Пытается прижаться губами к коже за ухом. Лаской взять.

Бесит.

– Не трогай меня, – Поля не сдерживается – двигает локтем куда-то под мужские ребра. Не сильно. Она вообще очень сомневается, что может таким образом заставить его отпустить, но…

– Черт… – Гаврила ругается сдавленно, шипит, отступает…

Путь свободен, а Полина замирает. Через плечо смотрит, как Гаврила сжимает в бок две руки уже. Он чуть согнут, отворачивается… Хватает ртом воздух...

Подходит к другой стене. В нее – кулаком. В кулак – лбом. Он кривится и дышит так глубоко, что ноздри раздувает…

– Что с тобой? – вопрос Полины зависает в тишине. Гаврила не торопится отвечать, а у нее снова, как чуть раньше – ускоряется сердечный ритм и багровеют щеки. – Гаврила…

Она кликает, парень скашивает взгляд мельком…

– Что с тобой? – её повторный вопрос звучит уже иначе. В голосе нет раздражения. Тревога там.

Она уйти может, но чувствует – пожалеет…

Скользит взглядом по парню. Неладное подмечает…

Он всё так же держится за бок. Серый будто...

Поля разворачивается и ступает к нему. Накрывает своей ладонью его кисть.

– Пусти.

Дрожит, прося…

Он же головой из стороны в сторону.

Поля тянет настойчивей, Гаврила сильнее в себя вжимает.

– Гаврила…

Поля поднимает взгляд, на профиль его смотрит. По сути просит посмотреть в ответ, пусть и без слов.

Ее пальцы гладят покрытую венами кисть. Обида в миг забыта.

Гаврила понемногу выравнивает дыхание. Постепенно жмет на свой же бок меньше…

Отнимает руку, когда Поля совсем легонько тянет…

Визуально Поля ничего не видит. Снова ищет его глаза.

– Можно?

Спрашивает, а получив кивок – тянет майку вверх.

Там, куда она с таким удовольствием заехала, довольно толстая марлевая повязка. У Поли пересыхает в горле, она холодеет…

– Давай в квартиру поднимемся. Пожалуйста. Мне присесть бы…

А на следующую просьбу Гаврилы реагирует уже серией быстрых кивков.

Господи… Это же был чей-то нож…

– Нужно повязку снять, посмотреть…

Стоило им оказаться в квартире, Поля тут же снова потянулась к Гавриле. Он ещё держал руку на боку, но его, вероятно, отпускало – потому что шел прямо, кривился реже.

Дотронуться не позволил. Выставил ладонь, как бы прося не спешить. Поле тут же сделалось плохо – стыдно и тоже больно.

Она его с таким садизмом локтем…

Если бы знала…

– Не надо, Поль. Всё хорошо…

А он улыбается. Закрывает дверь. Тянется к ее лицу. Гладит щеку…

Лицо – светлое. Эмоции – чистые. Не злится. Горбится и тянется.

Губами к губам.

Поля отвечает, запрокидывая голову.

Когда Гаврилы отрывается, она шепчет:

– Прости… – Кожу тут же щекочет облачко выпущенного теплого воздуха – Гаврила хмыкает. – Как ты понял, что я…

– По запаху. – Своим ответом удивляет. Знает это, снова гладит лицо. Смотрит открыто… – Духи твои. Ты из лифта вышла – запах оставила. Подумал сначала, что мерещится. Набрал, услышал, что несешься и жужжишь…

Поля кивнула, чувствуя, как сердце сжимается. Он ее запах помнит. Он правда влюблен…

– Кто она? – девушка спрашивает, поднимая взгляд после нескольких секунд, когда смотрела вниз – на прижавшуюся к боку кисть.

Уточнять Гавриле не приходится. И на дурака он не падает. Немного хмурится, вздыхает.

– Лада. Хорошая знакомая. Медсестра. Она меня… Штопала. В больницу обратиться я не мог. Потом пришла несколько раз перевязку делать.

Слова складываются ладно. Поля верит, но обидно всё равно…

– Что случилось? – спрашивает, сводя брови на переносице. С высокой вероятностью он отвечать не захочет. Это ясно. Он вообще не хотел, чтобы знала. Придумал легенду. И к себе завтра не позвал бы, чтобы не испугать. – Это из-за меня? Марик? Или тот…

Не было дня, чтобы Поля не замирала хотя бы на секунду, думая о том, что Гаврилу могут найти и отомстить. Очень боялась, что его выходки всплывут и выйдут боком. Получилось же… Не ошиблась?

Ей жалко так, что на глазах против воли выступают слезы. Гаврила их видит, но в ответ улыбается…

– Не из-за тебя, Поль. Сам виноват. Зазевался…

– Людей не режут, когда они зазевываются.

Она говорит вполне логичные вещи, а Гаврила снова реагирует улыбкой. Будто глупость. Будто ребенка слушает.

Опять к губам – она ждет ответа, но открывает свои…

Чувствует прикосновение ими. Потом щекой. За ухом. Ловит шеей…

Там Гаврила задерживается.

Поля осторожно едет по его рукам, одна из которых влитой ложится на ее талию… Стискивает мужские плечи…

Это всегда одинаково на нее действует – отзывается пульсацией внизу живота и выделением слюны…

– Какая ты, Поль… Дурею…

Гаврила признается, снова по тому же маршруту возвращается к лицу… Подбородок целует. Под ним тоже, когда Поля запрокидывает голову. Но почти сразу – снова губы. Она подставляет…

И снова в голове «Господи…».

Он ранен, с ним страшное случилось, а они в темном коридоре целуются.

Гаврила внятно не объяснится – это понятно. Но он же сесть хотел.

Поля снимает с себя мужскую руку, тянет:

– Идем… У тебя есть еще бинт? Антисептик? Там швы же? Я посмотрю…

Конечно, она в жизни таким не занималась, но чувствует, что обязана.