В поисках правосудия: Арест активов - Браудер Билл - Страница 26

Тем не менее нужно было продолжать работать. В конце июля меня пригласили выступить в Институте Аспена с докладом о законе Магнитского. Этот институт — международный аналитический центр, здесь регулярно проводятся семинары, куда приглашают активистов, предпринимателей, политиков и журналистов для обсуждения самых разных тем. Кампус института расположен вдоль реки Роринг-Форк — одного из самых идиллических мест на земле. На семинар я поехал вместе со своим семнадцатилетним сыном Дэвидом, надеясь, что ему здесь понравится.

В конце первого дня семинара все были приглашены на коктейльный прием в Центре Дёрра и Хозьера (англ. Doerr-Hosier Center) — главном зале приемов Института Аспена. Дэвид только что поступил в Стэнфордский университет и был рад оказаться среди известных предпринимателей Кремниевой долины, а я был рад провести с ним время.

Прием подходил к концу, а небо затягивали тучи. С гор в долину Аспен-Вэлли надвигался сильный шторм.

 — Прости, Дэвид, но нам пора, — поторапливал я сына, который болтал с молодым венчурным предпринимателем. Не успели мы выйти, как разразился ливень.

Я позвонил своему другу Пьеру, который приехал из Бельгии к нам погостить. Он подбросил нас на семинар, а потом отправился в город за покупками.

— Пьер, ты случайно не рядом с институтом? Погода не располагает к прогулке.

— Вам повезло! Я недалеко. Буду минут через пять.

К Центру Дёрра и Хозьера со стороны дороги вела пешеходная дорожка, так что Пьер не смог бы подъехать прямо к нам. Получив его эсэмэску о том, что он подъехал и ждет нас в тупике, где останавливались все машины, мы вышли из центра.

Зонтов с собой у нас не было, поэтому мы бросились бегом к машине, прикрывая голову руками от ливня. В эту минуту буквально из ниоткуда появилась женщина, которая приближалась ко мне, выкрикивая на ходу: «Господин Браудер! Господин Браудер!»

У нее был довольно неприятный голос. На секунду мы оба остановились. Я щурился, пытаясь разглядеть ее сквозь потоки дождя, но не узнавал. И вдруг я заметил, что на ней не было бейджика Института Аспена, как у всех приглашенных на семинар.

Тут меня словно громом поразило. Сработал инстинкт «бей или беги», и разом вернулись все плохие предчувствия, мучившие меня месяц назад в Лондоне. Кто бы это ни был, я чувствовал, что добра от этой женщины ждать не стоит. Я схватил Дэвида и бросился бежать.

Она тоже побежала, продолжая кричать еще громче. Но я не обращал внимания. Единственное, о чем я думал в ту минуту, так это о том, что нам с Дэвидом надо поскорее добраться до машины. Дэвид вырвался вперед. Я оглянулся и увидел, что к женщине присоединился мужчина, который тоже бежал за нами.

И в эту секунду небеса разверзлись, и ливень превратился в стену воды.

Дэвид первым подбежал к машине и обернулся. На его мокром лице была растерянность.

— В машину! — выкрикнул я. Открыв дверь, он запрыгнул на переднее сиденье. Через секунду добежал и я, чуть не врезавшись в нее. Задняя дверь открылась — и вот я уже внутри. Пьер неторопливо копался в айфоне, не замечая, что происходит вокруг.

— Пьер, газу! — закричал я.

Он посмотрел на меня, пытаясь понять, шучу я или нет. «Вперед!» — вопил я. До него дошло. Отбросив свой айфон, он переключил передачу и привел автомобиль в дви­жение.

Институт Аспена — это, по сути, пешеходная зона, и мы не могли просто взять и втопить газ. При выезде из тупика к машине подбежал тот мужчина, что преследовал нас, и бросил что-то на лобовое стекло. Это что-то застряло под дворниками, которые яростно метались из стороны в сторону. Пьеру пришлось остановиться. Из-за каскада лившейся воды и предмета на лобовом стекле ему было не видно дорогу. Не мешкая ни секунды, Дэвид выпрыгнул из авто, вытащил предмет из-под дворников, швырнул его на землю и запрыгнул обратно.

 — Что это было? — спросил я.

— Не знаю, — крикнул он.

Дав газу, мы оставили институт позади и помчались по мокрым улицам Аспена.

Я оглянулся посмотреть, не преследуют ли нас, а Пьер завопил:

— Что, черт возьми, происходит?

— Не знаю, — ответил я. — Ясно только, что дело дрянь.

Я был рад тому, что мы в безопасности. Но радость омрачалась тем, что враги выследили меня в Аспене.

Вернувшись домой, я рассказал супруге, что произошло. Хотя это наверняка были американцы, я знал, что они связаны с россиянами.

— Если Кремль знает, что мы здесь, — сказал я, — нам нужно уезжать.

Я и так должен был на следующий день возвращаться в Лондон, чтобы обсудить с моим британским издателем выпуск моей первой книги «Красный циркуляр». Но после всего, что с нами случилось, я не хотел оставлять свою семью и попросил Елену собраться.

Елена на удивление спокойно произнесла: «Конечно, нам не нужно уезжать, Билл».

Когда мы впервые встретились в Москве, Елена работала главным антикризисным управляющим в американской пиар-компании — практически недоступная должность для молодой женщины в такой патриархальной и душной стране, как Россия, — и никогда не позволяла панике взять верх.

— Тогда я никуда не полечу, — сказал я.

— Нет, — ответила она. — Книга очень важна. Тебе нужно ехать. Кроме того, здесь Пьер и Дэвид. И мы всегда можем позвонить Стиву. — Наш друг Стив был местным и заядлым охотником с внушительной коллекцией ружей. — Поезжай в Лондон.

Наверное, она была права. Я всегда чувствовал, что моя супруга — как врач по редким тропическим болезням, и я был болен именно одной из них. Мне несказанно повезло в жизни, что со мной была именно она, помогая мне вынести все эти испытания.

На следующий день я вылетел в Лондон с пересадкой в Денвере. Ожидая рейс из Денвера, я позвонил супруге, и она включила камеру в «Фейс-тайме».

Стоял прекрасный солнечный день. Дети притащили на дорожку, ведущую к дому, разбрызгиватель для полива газонов и, смеясь, бегали друг за другом под струями воды.

Через час, уже ночью, я летел в Лондон. Представляя детишек, играющих около дома, я погрузился в глубокий сон.

Около полудня следующего дня я прошел таможню в Хитроу и отправил эсэмэску Елене о том, что благополучно добрался до Лондона. В Аспене едва рассвело, и ее молниеносный ответный звонок меня удивил.

— Билл, они приставали к нашим детям! — сказала она голосом, близким к истерике.

— Кто? Когда?

— Вчера во второй половине дня двое мужчин подошли к нашему дому. Дети играли на улице. Один спросил: «А твой папа дома?»

— Что?

— Вероника ответила ему: «Нет». А он опять: «А где он?» Она испугалась и убежала с остальными детьми в дом. А он им вслед что-то кричал. Дальше другой начал названивать в дверь. Мы забаррикадировались в подвале. — Переведя дыхание, она продолжила: — Мне страшно здесь оставаться.

За все пятнадцать лет, что мы вместе, я никогда не слышал, чтобы она была так испугана. Я проверил расписание рейсов. Первый самолет в Колорадо вылетал только на следующий день, и пока меня там нет, нам нужна была помощь.

Стив был первым, кому я позвонил. Он жил на небольшом ранчо в предгорьях, к западу от города. Услышав о произошедшем, он взял инициативу в свои руки: «Не волнуйся, Билл, с твоей семьей ничего не случится. Я с двумя приятелями немедленно еду к тебе, и мы будем наблюдать за домом».

Второй звонок был Полу Монтелеони в Нью-Йорк. Как прокурор, он мало что мог сделать сам, поэтому привлек специального агента Хаймана, а тот, в свою очередь, связался с начальником полиции Аспена. (Он связался бы и со своими коллегами по национальной безопасности, но их ближайший офис — в городе Сентенниал (тоже в штате Колорадо), в четырех часах езды.)

Я регулярно просматривал полицейские сводки в местной газете «Аспен Таймс». Самыми громкими преступлениями в городе были редкие случаи вождения в нетрезвом виде, мелкие кражи в магазинах и потасовки в барах; в остальном в местном отделении полиции всегда было спокойно. И так как шериф совсем не хотел видеть свой город в центре крупного международного скандала с участием российских бандитов, он немедленно позвонил мне.