Цель оправдывает средства. Том четвертый (СИ) - Модус Илья Сергеевич - Страница 46

— Урок понятен, — тихо произнес он. Ох, как же он злится. Лишь бы стул не прожег — он из редкой породы альдераанского дерева, подарок королевы. Не хотелось бы, чтобы пожарище из синей задницы уничтожило такую ценность.

— В таком случае, дерзайте: адмирал Ар’алани ждет извинений, — произнес я, посмотрев на указанную девушку. Та сидела, не шелохнувшись, смотря прямо перед собой.

Кажется, я, наконец, раскрыл причину ее «просадки» по тактике и стратегии в моем присутствии. Воспитание в тех ужасных условиях, какие для нее создал папаша, слегка тронули ее головешку. И девушка интуитивно пасует, сдает, «глупеет» рядом с волевым и категоричным мужчиной, близким для нее. Потому что в ее голове это все тот же психотип папаши. Которого, давайте быть откровенными, она боялась до усрачки. И если не в плане физического насилия, то в вопросах психической зависимости от одобрения с его стороны и наказания за неудачи.

Са’тан’нуруодо молчал. Сейчас в его голове шаблонный образ жизни семьи Нуруодо, в котором он мог без затей «кошмарить» кого-либо, разрывался с ужасающими реалиями действительности. Вероятно, сейчас перед ним сидел первый за всю жизнь разумный, которого он не мог запугать, шантажировать, подкупить или раздавить авторитетом.

И недвусмысленность угрозы прямо говорила сама за себя — шутки кончились.

— Я приношу вам свои извинения, леди Ар’алани, — он поднялся со своего места, одернул китель и вперил свой взгляд в дочь. — Мое поведение было непростительным и грубым. Признаю, что был не прав.

— Ваши извинения приняты, Патриарх, — скороговоркой произнесла девушка, продолжая смотреть в свою пустую тарелку.

— Благодарю всех за участие, — произнес я, давая понять девушкам, что представление закончилось. Са’тан’нуруодо, увидев, что двадцать четыре красавицы покидают столовую, правильно понял, что настало время настоящего разговора. Кивнув в сторону двери, выпроводил адмирала Гелара.

Когда закончилась процессия уходящих, хрустнул пальцами, закинув ногу на ногу, посмотрел на единственного разумного оставшегося за столом.

— Доедайте, Патриарх, — произнес я, указав на стоящие перед ним «вкусности». — Преподанный урок вы поняли, но не до конца. Так давайте закрепим ваше озарение, чтобы вы наконец осознали всю «прелесть» происходящего и запомнили его на всю жизнь.

Скрипнув зубами так, что это донеслось до меня, несмотря на двадцатиметровую столешницу, разделяющую нас, Патриарх Второй Правящей семьи отгрузил себе мяса килликов в кисло-сладком соусе. В ОЧЕНЬ кисло-сладком.

Считается, что световой кнут — это извращение, более опасное для самого владельца, чем для его противников.

Так думают идиоты, которые не знают об этом оружии ничего.

Бывшая датомирская ведьма Малария знала. Ее противник — нет.

С характерным треском и легким свистом кончик хлыста прошел сквозь цевье трандошанского дезинтегратора, развалив его на две малопригодные для дальнейшего использования части. Смертоносный гибкий энергетический заряд продолжил движение, впившись в правый глаз рептилии, прошел сквозь кости черепа, мозг, мгновенно испарив его часть и вскипятив остальное, после чего, проделав аккуратное отверстие в затылке, вернулся назад.

Безжизненное тело рухнуло на колени, обезображенное лицо врезалось в поверхность гладкой поверхности — превращенной из могучей ветви в подобие пешеходной дорожки — дерева врошир.

Световой кнут, по инерции описав широкую разомкнутую петлю над ее головой, с шипением испарился в рукояти.

Девушка, размяв шею, огляделась.

Всюду, куда хватало глаз — трупы трандошанских работорговцев. Десятка полтора, может больше. Все как один — погибшие от ее светового кнута.

— Неразумные, — хмыкнула она, движением руки и Силы расчищая себе путь. Тела, сброшенные с дерева, полетели вниз, где станут добычей падальщиков и более удачливых хищников, которые разорвут жесткое мясо до того, как оно начнет разлагаться на тех уровнях гигантских деревьев, куда не проникает естественный свет.

Не обращая внимания на шум грохочущей перестрелки, Малайя прогулочным спокойным шагом двигалась по деревянному переходу от одного колоссального дерева до другого.

Вуки не строили зданий в привычном для этого слова смысле.

Они использовали особенности местности — переплетающиеся ветви огромных деревьев врошир, врастающих друг в друга, превращающихся в огромные паутины растительности, достаточно крепкие, чтобы на них можно было разместить звездный разрушитель.

Жилища вуки располагались в выдолбленных стволах этих же деревьев, между которыми население планеты Кашиик передвигалось при помощи своих огромных когтей, сокрытых в могучих лапах. Тысячелетия жизни на этой планете превратили вуки в неистовых бойцов — иначе выжить здесь просто невозможно.

Потому и непонятно: почему такая воинственная технически подкованная раса, не в состоянии дать отпор раз и навсегда каким-то работорговцам, что регулярно совершают пиратские рейды, похищая детей и подростков, ради продажи их на черном рынке рабов.

— Генерал, — она ответила на вызов комлинка. — Головные эшелоны продвигаются по верхним уровням. Большое сопротивление.

— И вас это останавливает, маршал Нейо? — холодно спросила она у командира 91-го штурмового корпуса. Некогда подразделение возглавляла магистр-джедай Стасс Аллие, которая после Первой демаркации границ, вошла в состав Темного совета Вечной Империи. А после периода безвластия, вошедшего в историю Закуула официально, как «Кризис власти», а в обиходе как «Кризис веры» — поскольку мало кто верил в то, что Бессмертный Император и в самом деле бессмертный — пропала в неизвестном направлении. Как и Луминара Ундули.

Малария, закончившая обучение на Коррибане в аккурат перед Конкордианским соглашением, приняла обязанность стратегического командира корпуса. И первым же заданием для нее стала очистка Кашиика от трандошан.

— Никак нет, мэм, — также спокойно ответил командир корпуса. — Информирую, что вы вырвались далеко вперед.

Выскочившего из убежища вуки — превращенного в темницу для них же — трандошанина, обвешанного термодетонаторами, что та банта блохами, Малайа захватила Силой, сконцентрировавшись, провела манипуляции с предохранителями и отбросила смертника в сторону. Вспышка барадиевого пламени озарила ветвистую тень, испарив небольшой участок кроны.

— Я справлюсь, маршал, — заверила она. — Делайте свою работу. К концу дня с лагерем работорговцев должно быть покончено.

Когда до входа в темницу оставалось всего несколько метров, оттуда выбежал еще один рептилоид. Но на этот раз — с ручным повторителем.

Да, световой кнут имеет недостатки. Один из которых — невозможность столь же легко и просто парировать бластерные выстрелы. Да и вообще, против скорострельного оружия ее аналог светового меча не особо эффективен.

Зато на ее стороне Сила.

Ускорившись с помощью всеобъемлющей энергии, бывшая датомирская ведьма, не отличающаяся цветастостью оттенков кожных покровов и облаченная в легкие доспехи, превратилась в размытую серую тень, которая практически мгновенно оказалась рядом с трандошанином.

Удар бронированным, но хрупким на вид, кулаком вбил кадык в горло рептилии, заставив того отшатнуться назад. Но Малайю так просто было не провести.

Схватив одной рукой противника за ворот куртки, она Рывком подтянула его к себе, нанеся удар коленом в живот, саданула локтем в сгорбившуюся от боли спину, опрокинув врага на поверхность широкой ветви. Не удостоив его взглядом, вонзила металлическую шпильку сапога в шею задыхающейся рептилии, раздробив шейный отдел позвоночника.

С отвратительным чавканьем вытащив каблук из раны, как ни в чем не бывало продолжила свой путь.

Пересекая арочный проем, заменяющий вуки двери, она, по подсказке Силы, уклонилась от удара вибромеча, который должен был раскроить ее от плеча до лодыжки. Крутанулась на одной ноге, припечатав другой еще одного работорговца к стене. Оставив его оседать с разбитой головой по коре благородного дерева, она повернулась к сидящим в клетках малышам вуки, среди которых имелся и внук правителя планеты — бывшего республиканского сенатора, а ныне — Верховного вождя Яруа. Собственно, именно за этим мальчишкой она и привела свой корпус сюда, в самую непролазную глушь Кашиика.