Имя шторма - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 2

Напротив командора сидел человек в плаще. Капюшон привычно прятал его лицо.

– Варвары закрыли проход через Туман, – из-под темной ткани голос доносился гулко и хрипло, словно гость был простужен. – И я пока не вижу возможности попасть на фьорды.

– А ведь вас рекомендуют как человека, для которого нет невозможных заданий, – позволил себе толику насмешки командор, но его гость даже не шелохнулся, и Грей вновь стал серьезным. – Я нашел выход. Вероятно, единственный. Мои люди доложили, что завтра варвары откроют тайный проход для сестры Андерса Эриксона и ее мужа. Предатель решил спрятать родственницу от глаз Конфедерации.

Командор усмехнулся и щелкнул пультом, зажигая висящий на стене экран. Панель показала изображение молодой темноволосой женщины и ее полноватого спутника.

– Это Хельга и Бран Линдбург. Вы займете место последнего.

Гость в плаще едва слышно хмыкнул.

– Даже модификация не сделает меня господином Линдбургом. Лишь придаст отдаленное сходство.

– Этого будет достаточно, – оборвал командор. – Эриксон ждет родственников в Нероальдафе. В… одном из городов фьордов. Встречать вас и вести через Туман будут варвары. А они никогда не видели чету Линдбург. Естественно, в Нероальдафе супруги не попадут. Ваша задача – оказаться на фьордах и… исчезнуть. Это понятно?

– Более чем. Полагаю, мне нужна спутница. Но я не работаю в паре. И не потерплю рядом с собой соглядатая. Так что не думайте навязать мне кого-то из вашего ведомства.

– Я знаю ваши условия.

Командор нажал кнопку коммуникатора.

– Краус, выведи на мой экран изображения девушек, находящихся сейчас под следствием. Параметры: возраст от двадцати до тридцати лет, темные волосы, светлые глаза, сухощавая. Срочно.

– Да, командор, – ответил коммуникатор и на несколько минут замолчал.

Потом экран мигнул, на нем появились сигналистические фотографии арестантки – в анфас и в профиль. На них была молодая брюнетка. Минуту мужчины рассматривали изображение. Девушка выглядела одновременно испуганной и дерзкой, возможно, из-за длинной косой челки, выкрашенной в яркий синий цвет. Лицо с резкими скулами и широко расставленными светло-серыми глазами казалось слишком волевым, чтобы быть миловидным. В левой брови и ноздре девушки сверкали камушки.

Гость командора едва слышно хмыкнул.

Коммуникатор снова ожил:

– Наиболее подходящий вариант – Миранда Коллинз, двадцать четыре года. Родилась и до двенадцати лет проживала в Окламе, с родителями и двумя братьями. После гибели старшего брата семья перебралась в столицу. Миранда и ее младший брат Алекс являются студентами спортивного университета…

– За что задержана? – оборвал командор.

– Хулиганство и нарушение статьи 206, пункт 10. Сегодня утром задержанная запустила огненного фантома в виде дракона. Прямо посреди города. Ее подельники сумели скрыться от прибывшего патруля…

– Так это она запустила в небо хёгга? – подался вперед Этан Грей. И вдруг расхохотался, что было ему совершенно несвойственно. – Ну надо же! Богиня возмездия сегодня необычно быстра на расправу! – оборвал он смех и сухо велел: – Арестованную доставить в центр госбезопасности. Немедленно.

– Приказ принят, командор.

Этан Грей откинулся на спинку кресла. Его спутник смотрел на экран, но вопросов не задавал.

***

«Тебе понравится, Мира, оторвемся не по-детски, Мира! – говорил мой чокнутый брат и его такой же чокнутый друг. – Не будь занудой, Мира, давай развлечемся!»

Развлеклись.

Алекс и Джет сейчас уже пьют чай на кухне их маленькой съёмной квартирки и веселятся, вспоминая это утро. А вот я сижу в тесной камере, смотрю на крошечное окно с железными прутьями и не могу поверить, что все это реально. И что я действительно оказалась за решёткой.

– Эй, сестренка, это будет весело! – убеждал меня Алекс.

Теперь я могла бы ему сказать, что это совсем не весело. Вот ни капельки. Нет, запускать фантома оказалось забавно, и когда призрачное чудовище взмыло к верхним этажам небоскреба – даже дух захватило. Но вот на этом все развлечение и закончилось. Алекс и Джет со всех ног ломанулись к кустам, а я вот замешкалась. Парящий над головой дракон завораживал. Конечно, я и раньше видела огненных фантомов. Здесь, в столице, на праздники их запускают целыми пачками. Даже в Окламе развлекают публику подобными представлениями. Огненные птицы и звери, колесницы и люди несутся по воздуху, вызывая восторг у зрителей. Но с некоторых пор во всех городах стали взлетать к небесам не звери и птицы, а драконы. Вот и брат поддался этой лихорадке, охватившей всю Конфедерацию!

Я потерла лоб и снова обвела взглядом узкую конуру с двумя рядами скамеек. На противоположной стороне дремала жутковатого вида женщина, рядом высилась какая-то куча тряпья. От нее так сильно разило вонью, что в первые минуты за решеткой я думала – умру от одного лишь запаха.

Я стиснула зубы. Вот бы и Алекс посидел тут и подышал тюремными ароматами, может, это отбило бы у него желание безобразничать! Но мой везунчик-брат, как всегда, успел смыться, а все наказание достанется мне! Так бывало и в детстве, когда Алекс разбивал кувшины и тарелки, пачкал одежду или пугал соседскую старушку Анну, а потом смотрел с невинным лицом и без малейшего сожаления сваливал все на старшую сестру. Удивительно, но даже родители, знающие пакостливую натуру Алекса, все равно ему верили.

И вот зачем я ввязалась в эту авантюру? Вот зачем?

Я притиснулась ближе к окну, стараясь дышать ртом.

Может, все дело в Джете. В том, что он мне нравится. Пожалуй, даже больше, чем нравится! И когда Алекс начал рассказывать о новой забаве, я не смогла приказать, чтобы брат оставил эти глупости! Хотелось выглядеть перед Джетом смелой и рискованной.

Я скривилась от собственной глупости.

Алекс и Джет познакомились в университете и сразу стали лучшими друзьями. У них обоих была тяга к лихим авантюрам и розыгрышам, так что два красавчика постоянно ставили на уши все учебное заведение. Не вылететь в первый же семестр за свои развлечения им помогли лишь выдающиеся спортивные таланты. Оба выступали за сборную университета по плаванию и всегда брали призовые места.

Куча тряпья зашевелилась, развернулась, и вонь стала такой невыносимой, что я закашлялась.

– Девушки, дымка не найдется? – сипло пробасила куча, оказавшаяся мужчиной. Ну, вероятно, мужчиной. Он был настолько грязным, что сказать точно вряд ли возможно.

Я вскочила и прилипла к стене, надеясь дотянуться до окна. Но это не помогло. Не в силах больше выносить помойную вонь, я рванула к решетке и забарабанила по ней.

– Выпустите меня! – заорала я в глубину тюрьмы. – Я ничего не сделала! Да это был всего лишь огненный фантом! Просто забава! Вы не имеете права держать меня здесь!

Из полумрака показался мужчина в форме.

– Миранда Коллинз, на выход, – объявил он, и я чуть не взвыла от радости.

Да куда угодно, только бы подальше от этого убивающего запаха!

Железная дверь лязгнула и открылась, я вылетела в коридор.

– Следуйте за мной, – велел законник.

Я послушно и почти вприпрыжку понеслась за быстро удаляющимся мужчиной.

Конечно, как и все, я слышала сплетни о фьордах. Пару месяцев назад по всем каналам показывали огромного дракона, взлетающего над домами. Ох, что тогда было! Конфедерация словно с ума сошла! Все говорили о драконах. Спорили, перекрикивали друг друга! Нам грозит гибель от внезапно обнаруженной формы жизни? Это подделка и провокация? Опасны ли фьорды? Что случилось с переселенками? Разговоры не умолкают по сей день, а споры лишь разгораются. Наш мир разделился на тех, кто верит в существование драконов, и тех, кто считает это очередной «липой». Видео почти сразу нарекли подделкой, свидетели исчезли. А кто не исчез, того признали сумасшедшими. На каждое доказательство приводилась куча опровержений. Вслед за первым шокирующим видео в сети конфер-нэт появилось сразу несколько похожих и тут же – подробный отчет, как создать подобный ролик с дополненной реальностью. Как создать реалистичного дракона. В конце концов, мы живем в мире, где каждый школьник умеет монтировать видеоролики со всякими монстрами. Что уж говорить о профессионалах подобного дела? Поэтому никто не знал, чему действительно стоит верить. Власти Конфедерации отмалчивались и ограничивались сухим: «Идет разбирательство, данные не разглашаются».