За тысячи лет до армагеддона (СИ) - Сопов Валерий - Страница 49

Впрочем особых навыков от нас и не требуется. В силу непонятных причин погруженца тянет к энергетическому ядру чужого мира как железную гайку к магниту. Теоретики выдвигают различные гипотезы касательно этого феномена, потом опровергают их, короче развлекаются в свое удовольствие за государственный счет.

По жизни это притяжение проявляется в том, что выстраиваются цепочка событий, часто совершенно нелепых, иногда просто невероятных, которые бульдозером подталкивают погруженца на встречу с артефактом.

И в итоги сердце чужого мира в кармане у героя, которого тут же выбрасывает назад в родной ему вселенную.

Это обеспечивает нашему миру дополнительную стабильность и препятствует распространению иррационального хаоса.

В принципе я понимаю озабоченность представителей власти имущих. Возникающие время от времени на поверхности Земли аномальные зоны, настроения никому не подымают.

С другой стороны спрашивается, ну кому мог помещать лес, который внезапно вырос в Сахаре. Там и площади то всего километров десять на десять. Песка жалко стало? Нафиг надо было лес танками атаковать. Теперь сразу две проблемы, как ржавые танки отволочь куда подальше и как уговорить танкистов прекратить прыгать по деревьям и вернутся назад на службу. И просто себе проблема, на самом деле так себе проблемка, превратилась в нечто глобальное, способное разрушить не одну политическую карьеру

Отсюда и произрастает желание натаскать себе как можно больше энергетических ядер и защитится от хаоса.

Да вот только стабильность нашего мира достигается за счет дестабилизации альтернативных веток, из которых мы самым бессовестным образом воруем артефакты, тем самым провоцируя их коллапс. При этом никто не хочет задуматься о том, что когда рванет, когда сколлапсирует хотя бы одна ветка, начнется цепная реакция слияния и мало никому не покажется. Все закончится всеобъемлющим Ничто. Великим Зеро.

Я сидел в кресле, опутанный с ног до головы датчиками и с безысходностью ожидал того момента, когда мой зам. Сергей Олегович, в обиходе Серый, он же еще один неудачник, причисленный к сонму погруженцев, наденет мне на голову шлем биообратной связи. Лучше бы он мне на голову терновый венец одел и руки к деревяшке гвоздями приколотил. Люди далекие от проблемы просто не представляют, какой ужас испытывает подопытная крыска, из числа тех самых пятерых Избранных, когда растворяется в чужой личности, а затем, по возвращению, пытается восстановить самоидентичность.

Казалось бы, а кто собственно мешает мне проявить гражданскую позицию и послать все это к едрени фени. Сама по себе потеря одного из пяти погруженцев пробьет изрядную брешь в процессе присвоения энергетических ядер в пользу родной ветки мильтиверуса. А учитывая то, что из оставшихся четырех — один мой друг — Серый, которого при должном желании я смогу подбить на любую авантюру, а трое других — на всю голову отмороженные америкосы, от которых даже их непосредственное начальство старается держатся подальше — нравятся мне эти ребята, нам с Серым еще долго предстоит эволюционировать до их уровня неадекватности. Так вот, учитывая все это, сама программа погружений вполне может накрыться медным тазом.

Только, как говорит еще один мой друг, он же кандидат каких то там наук, а по совместительству научный сотрудник лаборатории, которую я имею несчастье возглавлять, Слава Кузнецов:

— Всякая хрень имеет много гитик.

И я с сожалением вынужден признать, что одна из этих чертовых гитик не позволяет мне послать все эти погружения нахрен.

Вся эта сумятица мыслей и ощущений медленно шевелилась в моей голове, отвлекая от того факта, что через некоторое время мне таки придется взять из рук Серого злополучный шлем. Надеть его на голову и оказаться в незнакомом месте, в неопределенном времени и самое гнусное — в теле совершенно чуждого мне человека. «Ладно, нечего тянуть кошку за хвост» — буркнул я смирившись с неизбежным. «Если речь идет о Славкиной Матильде, то я не возражаю» — парировал Серый, помогая водрузить мне на голову шлем биообратной связи.