Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия - Страница 21

Вячеслав что-то пробормотал и тяжело вздохнул во сне. Его лицо сейчас выглядело еще моложе, совсем мальчишеским и трогательно беззащитным. "Сколько же ему лет?" - подумала Наташа. Потом ей стало неловко: свалилась парню на голову, да еще и кровать заняла.

Наташа тихонько встала и набросила на Вячеслава плед. А потом, чувствуя, что голова все еще сонная (значит, еще очень рано, около четырех часов утра) снова прилегла на кровать, укрывшись пикейным покрывалом в бело-синий ромбик. Под ним тоже было тепло, и Наташа снова заснула.

Проснулась она от визга циркулярных пил и чьих-то бодрых голосов с улицы. Открыв глаза, она увидела, что в комнате уже светло. Аккуратно сложенный плед лежит в кресле. Чашки, из которых они накануне пили чай, убраны.

Наташа села, приглаживая взлохмаченные волосы, и тут в комнату вошел Вячеслав с полотенцем и бритвенными принадлежностями в руках, такой свежий и улыбчивый, как будто выспался в удобной постели, а не коротал ночь за столом.

- Доброе утро, Наташа, - сказал он. - Я вас не разбудил?

-- Спала, как Буратино, -- заверила Наташа, запоздало вспомнив, что все-таки уснула, даже не почистив зубы, не приняв душ и маски "Овернайт" при ней не было. И как она сейчас выглядит перед ослепительно молодым и энергичным Вячеславом?..

Но Томилин как ни в чем не бывало предложил ей кофе, достал из тумбочки банку "Форте" и кипятильник и сообщил, что умывальня - на этаже, а МЧС уже расчищает тротуар. Через час-полтора можно будет выехать из общежития.

Выйдя из комнаты с полотенцем, охапкой своей высохшей одежды тюбиком зубной пасты и новой запечатанной зубной щеткой, Наташа снова столкнулась с Соней Завьяловой. Девушка даже не ответила на Наташино "Доброе утро", смерив ее внимательным, сканирующим взглядом.

Душевая оказалась свободна, и Наташа быстро юркнула в кабинку. А то еще кто-нибудь ее увидит, и уже к обеду новость о том, что автор "Развязки" провела ночь в мансарде, пойдет гулять по всему театральному Питеру, обрастая подробностями, как снежный ком.

Наташа с наслаждением растерлась полотенцем и натянула джинсы и блузку. По крайней мере, если теперь ее увидят, она будет уже в своей одежде, а не в мужском спортивном костюме... У дверцы уже кто-то нетерпеливо сопел и покашливал, и Наташа на всякий случай уткнулась носом в полотенце, делая вид, что промакивает лицо. Но молодой артист из кордебалета все равно вытаращился на нее во все глаза. И Наташа безнадежно опустила полотенце. Все равно узнал...

-- Вам душ нужен? - вежливо спросила она. - Проходите.

Пока она чистила зубы, в умывалку под разными предлогами заглянул весь этаж. "Я всего лишь пережидала бурю и ждала, пока с проезда уберут дерево! - обозлилась Навицкая. - А если кто-то начнет домысливать всякую отсебятину, это проблемы его больной головы, а не мои! Я ничего крамольного не совершила, и краснеть мне не с чего. А эти любопытные Варвары обоего пола все понимают явно в меру своей испорченности!"

У комнаты Вячеслава она приостановилась, услышав голос Сони и свое имя.

- Слава, будь с ней осторожен! Мне Стас Вяземский о ней говорил, что Наталья давно замужем, и у них крепкая семья...

- Я знаю, и рад за них, - ответил Томилин.

- У них растет сын, и разводиться с мужем она не собирается...

- Это хорошо. Но я не понимаю, чего должен опасаться.

- Я не хочу, чтобы ты стал чьей-то кратковременной игрушкой! - напрямую сказала Соня. - Есть женщины, любящие порезвиться на стороне просто для новизны ощущений; есть такие, которые даже не скрывают это от мужей и обсуждают с ними свои развлечения, а мужья охотно делятся с ними своими пикантными подробностями. Но для тебя это было бы унизительно...

- Наталья не из таких, - так же спокойно ответил Вячеслав. - И у нее в мыслях не было ничего подобного. Как и у меня.

- Скажи это любой другой мужчина, я бы сомневалась, - после паузы сказала Соня. - Но тебе верю.

Наташа бесшумно выскользнула назад на лестницу, когда дверь комнаты Томилина начала открываться. Закурив, она чертыхнулась про себя: и Завьялова все поняла по-своему, вот только им с Томилиным в самом деле нечего стыдиться и не в чем оправдываться. Если люди так превратно толкуют дружбу, участие и взаимовыручку, их можно только пожалеть: больное общество, где все хорошее представляется чуть ли не преступлением.

Соня вышла на лестницу с кастрюлькой и пакетом "Макфы", неодобрительно покосившись на сигарету, и молча спустилась на этаж.

Вслед за ней на площадку вышел Вячеслав.

- Кофе уже готов, - сообщил он.

- Спасибо. И извините, что так получилось.

- Как? - не понял артист.

- Ну, что я буквально оккупировала вашу комнату, заняла кровать, да еще и проблемы вам создала.

- Пустяки, - на щеках Вячеслава появились ямочки. - Как говорил Карлссон, дело житейское!

Пока они пили кофе с печеньем и сырными крекерами, за окном уже закончили пилить и убирать дерево.

- Его вывернуло с корнями, - сказал Вячеслав, - можете себе представить, какая была буря. Как хорошо, что вы успели добраться до общаги!

Он покачал головой и тихо сказал:

- Лет двести, а то и больше, судя по толщине ствола, это дерево могло помнить еще восстание декабристов... Сколько бурь пережило, в войну устояло...

- Да... - Наташа посмотрела в окно, где на тротуаре остались уже только пронзительно-желтые щепки. - Так бывает, что буря валит самые крупные и могучие деревья. А всякая мелочь там нагнется, там прогнется - смотришь, и устояла... Смотрите, сколько поросли оно оставило!

- И в ваших романах есть схожие мысли.

- Вы их уже прочитали?

- Читаю. Уже шестой. Беру их в библиотеке Литреса.

После кофе уже можно было выезжать. Возле глубокой ямы, оставленной вывернутыми корнями, Наташа притормозила. Асфальт был разорван, как бумага. Московский проспект, усыпанный обломками, обрывками и осколками, напоминал скриншот к какому-нибудь "Сталкеру". Буря погуляла на славу.

Уланов и Младшенький встретили жену и мать с радостью. А Наташа почему-то вспомнила, как Соня пересказывала Вячеславу слова Стаса Вяземского: "У них крепкий брак, у них растет сын, будь с ней осторожнее..." И, может, мысль о скучающих нимфоманках, бегающих налево с такой же легкостью, как она ходит покурить, Соне подбросил тоже Вяземский. "Стасу обязательно перемывать мне кости, да еще в таком ключе?! Могу себе вообразить, что она подумала, встретив меня возле его комнаты! И уже готова спасать Томилина от беспутной бабенки, вздумавшей порезвиться! Вот же твою мать..."