Солги обо мне (СИ) - Субботина Айя - Страница 56

Но, как и все неидеальное в этом мире, мое жизненное кредо тоже не всегда работает на сто процентов. Когда я летел на остров с кольцом, я был уверен, что после такой демонстрации ее ценности в моих глазах, Ника сдаст все свои бастионы. Даже мысленно поставил галочку напротив ее имени в основном меню. То есть, в моей голове не было даже тени мысли, что будет, если она не возьмет мое кольцо. Поэтому, к такому удару я не был готов. И она меня зацепила за самое больное.

Первая женщина за много лет, которой это удалось.

Кто-то скажет, что когда такое происходит - нужно радоваться, потому что что это, как не «та самая, единственная, способная растопить сердце старого циника?» Ни хуя подобного. Потому что я не старый циник, а зрелая бессердечная тварь, и единственное, что я чувствую после таких проколов - желание крепким пинком вышвырнуть такого умника подальше из своей жизни. И если бы Ника не была такой «вкусной» лично для моих внутренних демонов - ее, как и многих других, постигла бы именно эта участь, и я бы ни на мгновение не пожалел об этом.

Но Ника - это Ника.

Я вспоминаю, как прекрасна она была в свете софитов, как красиво смотрит на меня с обложек и фотографий в интернете. В особенности хороша она там, где на заднем фоне есть я. В скором времени мы будем стоять рядом. И уже она, а не скучный мертвый свет прожектора, будет меня освещать.

Ради такой перспективы я готов простить многое. В том числе - отказ. Но небольшую моральную порку она все-таки заслужила. Порку «чувством вины» - самую мягкую из тех, что я практикую. Исключительно потому что в глубине души я довольно сильно к ней расположен и, как бы там ни было, вижу потенциал.

Ника мягко переплетает свои пальцы с моими. Я никак ей не помогаю - позволяю руке безвольно висеть вдоль тела и никак не откликаюсь на ее попытку меня задобрить. Пусть еще постарается, чтобы наука пошла впрок.

— Просто… но… - Ее голос звучит сбивчиво и довольно искренне. - Твое предложение было слишком неожиданным… Мы так мало знакомы. Я растерялась. Честно. Ты меня просто… ошарашил.

Я мысленно усмехаюсь: «Конечно, девочка, на то и был расчет». Внешне же - я сама непроницаемость и холодность. Пусть старается больше, если хочет меня растопить.

— Когда женщина западает мужчине в душу, - напускаю меланхоличный вид, - у него нет ни одной реальной причины выжидать не только лишние месяцы, но даже дни. Я думал, что после всех усилий, которые я приложил, чтобы дважды найти тебя и вернуть в свою жизнь, ты давно избавилась от глупых мыслей о том, что у нас что-то слишком рано или слишком быстро.

Чувствую ее дыхание у себя между лопаток, а потом неуверенное касание рук там же.

Всхлипывание, которое она очень пыталась подавить.

Это настолько ласкает слух, что я даже слегка «оттаиваю» и подаюсь назад, чувствуя, как ее мокрый нос трется об мою спину, а короткие ногти царапают кожу под лопаткой. Вообще я категорически не люблю никакую боль в свою сторону, но конкретно сейчас это даже приятно.

— Ты в моей голове, Ника, и в моем сердце. Не вижу смысла скрывать очевидные вещи. Не знаю, чем вызвал в тебе сомнения относительно моего отношения к тебе. Мне казалось, когда женщина нравится мужчине, он просто обязан о ней заботиться. А если не просто нравится, а накрепко поселилась у его в мыслях, то такую женщину нужно вести в ЗАГС. Не потрахаться ради сиюминутного удовольствия, не сожительствовать, потому что так удобнее и так принято, а вести в ЗАГС. Из уважения и к себе, и к женщине, и к сделанному выбору.

Мой внутренний циник делает скорбную рожу. Да да, я знаю, что весь этот благородный пафос действует только на романтических куколок, но как раз такую я и собираюсь получить.

— Ты правда хочешь, чтобы я стала твоей женой? По-настоящему? – она почти шепчет.

— Я летел сюда с этой мыслью. И пока не знаю, что с ней делать дальше. Да, девочка, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Потому что люблю тебя и потому что даже в мыслях не представляю еще кого-то рядом с собой. Я надеялся, что это взаимно, но, видимо…

— Я согласна, - торопливо, не давая мне закончить, говорит она.

Ну надо же. Я оцениваю взглядом красивую оранжевую линию заката над идеально ровной поверхностью спокойного океана. Ладно, есть кое-что, к чему я до сих пор еще не успел в достаточной степени огрубеть.

Красивые моменты. Идеальные. Как вот этот.

Даже жаль, что поблизости нет ни единой живой души, чтобы сделать идеально иллюстрирующий мою жизнь кадр: дорогой эксклюзивный остров, красивый, как на заказ, закат, послушная милая девочка рядом и все это - обрамление моей собственной пиздатой личности.

Поворачиваюсь к ней.

Первое, что замечаю, немного подрагивающие кончики пальцев, которые теперь ложатся мне на грудь. Ника задирает голову и смотрит мне в глаза. Пытается выдавить улыбку, но получается не очень.

— Если, конечно, еще не поздно, - храбрится, но тем самым улыбается шире. – Не знаю, что ты во мне нашел. Я же…

— Я нашел в тебе женщину, которая сможет сделать меня счастливым.

Она выдыхает и немного расслабляется, хотя выглядит сейчас так, будто вот-вот расплачется.

Ладно, раз она вела себя идеально, будем считать, что на этом мы порку и закончим.

А чтобы сформировать правильный рефлекс, самое время наградить мое Очаровательное Основное Блюдо подходящим пряником.

Наклоняюсь и касаюсь ее губ своими. Ника не отшатывается, не убегает, напротив, даже немного подается ко мне. Приподнимается на носочки и закрывает глаза, как школьница, которая впервые целуется со старшеклассником. Она и правда не умеет целоваться, но зато ждет моего поцелуя. И я пробую ее на вкус, исследую ее губы, слизываю с них первые сладкие капли податливости и открытости.

Приобнимаю ее, совсем несильно, лишь слегка прижимаю к себе, делаю наш контакт еще более плотным, чувственным. Не тороплю и не подгоняю, оставляю время, чтобы осознала намеки собственного тела. Потому что я их уже вижу. Особенно когда ненадолго отрываюсь от ее губ и мельком бросаю взгляд ниже – ее соски под тонкой тканью халата торчат настолько аппетитно, что хочется вцепиться в них зубами и сделать ей больно. Настолько больно, чтобы просила еще.

Снова прижимаю ее к себе и провожу пальцами по позвоночнику – от основания шеи и ниже, до самых трусиков. Венера вздрагивает от моих касаний, а ее дыхание сбивается.

Я знаю, что с ней сейчас происходит. Это вроде компенсации после ее отказа на мое предложение. Ей было непросто отказать, но еще сложнее было согласиться. И все это эмоции, все это напряжение и доза адреналина в кровь. И теперь этот адреналин толкает ее дальше, будоражит в голове непристойные мысли, сносит барьеры, которые все это время душили одни из самых простых и естественных желаний ее тела.

Отлично. Биохимия - лучший помощник дрессировщика.

Эта девочка, готов спорить, может стать в постели настоящим приключением. Ее реакция на мои касания – бесценна. Она вздрагивает и вздыхает, закрывает глаза, а потом смотрит на меня, как на удава. Она все еще побаивается, но и хочет идти дальше, потому что ее тело с разницей в секунду отправляет в мозг абсолютно противоположные сигналы - предлагает то бежать от меня со всех ног, то вцепиться и, наконец, сбросить адреналин единственным доступным в эту минуту способом.

Опускаю руки ниже и сильно обхватываю ее за ягодицы, а потом просто поднимаю и забрасываю на себя. Ника тут же обвивает вокруг меня ноги. Отличные ноги, особенно без уродливых синяков.

Ее глаза широко распахнуты, рот приоткрыт – и влажный язык скользит по трепещущим губам. Когда-нибудь она так же жадно будет облизывать им мой член. И просить, чтобы вставил его ей поглубже, достал до самой глотки, до самых невнятных и гортанных звуков, до текущих по ее подбородку и груди слюней и моей спермы. Она захочет быть грязной для меня.

Но это потом. Немного потом.

Усаживаю ее на мой возбужденный член – и щеки Венеры заливает алым смущением. Она закусывает нижнюю губу, а выражение ее лица становится почти несчастным.