Солги обо мне (СИ) - Субботина Айя - Страница 74

— Продолжай, - спокойно предлагает сестра.

Внутренний голос говорит, что самое время остановиться, не пересекать черту, после которой уже будет недостаточно обычного «прости, мне очень жаль, что я не следила за языком», но…

Не я начала этот дофига философский разговор!

Не я просила устроить мне морализаторство сотого уровня!

— Ты просто выбрала человека, который выбрал тебя, потому что хотела рядом хоть кого-то, кто сможет любить тебя всегда и несмотря ни на что. Ты никогда не любила Сергея, - мои слова звучат жестоко, но вряд ли это ранит больше, чем ее заявления о том, что Олегу на меня плевать, - и никогда не сможешь его полюбить, потому что единственная причина, по которой ты вдруг решила стать его женой, хорошо известна нам обоим, и это точно не «ванильные чувства»!

Алёна молча слушает.

Только раз мне кажется, что на ее лице мелькает тень боли, но она так хорошо владеет собой, что мне остается только позавидовать и попросить боженьку дать мне хотя бы половину ее выдержки, пока моя жизнь не полетела в тартарары. Но где я, а где самообладание?

— Ты ведь тоже бежишь, - вот так оригинально «соглашается» сестра. - Мы оба знаем от чего и от кого. И раз уж ты заговорила обо мне, то имей ввиду… Все твои слова - правда. Чистая правда. Я никогда не смогу полюбить Сергея, всегда буду обожать своего сына от него, но…

Она запинается, сглатывает, и это единственное проявления слабости, которое она себе позволяет. Буквально несколько секунд ее лицо перекашивает от острой внутренней боли, а потом она просто отводит назад волосы - и снова становится той непробиваемой Алёной, чьей стойкостью я всегда восхищалась со щенячьим восторгом.

— Но я всегда буду думать, что мой сын должен был быть от другого человека. И хоть это не может быть правдой - всегда буду искать в нем черты другого мужчины. Ты права, Вера, - повторяет, безразлично пожимая плечами, - и поэтому я хочу сделать для тебя то, что никто не сделал для меня - дать тебе шанс остановиться. Пока еще не слишком поздно.

Ее спокойный голос сглаживает все острые углы моей злости. Как будто кто-то прошелся по ним мягкой шкуркой, убрал все сучки и зазубрины, и остались только спокойные взвешенные эмоции.

Я ведь не люблю Олега.

Это правда, и я никогда не скрывала ее даже от него самого. Там, на острове, когда он сделал мне предложение, я ни разу не сказала ему о своих чувствах. Вернее, сказала, что дорожу им и что ценю его заботу и терпение. А он как будто и не пытался выяснить. Наверное, если я для Алёны как на ладони, то для супер-проницательного Юпитера - абсолютно полностью открытая книга.

И все же.

Я подхожу к окну, одергиваю занавеску и беззвучно выдыхаю, потому что машина Олега уже во дворе, в сопровождении длинного кортежа близких друзей. Он никак ее не украшал, сказал, что украшать дурацкими цветами и ленточками элитный автомобиль - пошло и беззвучно.

Алёна бесшумно становится рядом, и мы обе наблюдаем, как Олег и Меркурий выходят из салона. Из стоящей сзади машины выпрыгивает пара девушек. Одна бегает вокруг них с фотоаппаратом, а другая тянется к Максу, поправляя край платка в нагрудном кармане его пиджака. Я абсолютно не смотрю на Олега, потому что он точно не смотрит ни на одну особь женского пола и в состоянии самостоятельно поправить одежду. Но Меркурий… Девица задевает его бедром, потом зачем-то сует пальцы в его волосы, делая вид, что наводит «красоту». Я даже «вижу», как смеется, переступая с ноги на ногу, как лезет ему под руку.

И как он лениво опускает ладонь вниз по ее талии до ягодиц, чтобы лениво приложиться к выдающейся пятой точке всей пятерней.

Олег достает букет - красиво выполненный шарик маленьких розовых орхидей, перевязанный атласными и шелковыми лентами. Единственная вольность, которую себе позволяет - позирует для фотографа. Бедной девушке приходится осмелеть и оторвать Меркурия от его приятного занятия - окучивания очередного, добровольно свалившегося в руки трофея. Но как только фотограф делает пару их совместных кадров - Макс снова переключается на настойчивую девицу.

— Вот, - показываю на него подбородком, хотя Алёна и так бы поняла, о ком речь, - мужчина, от которого меня штормит. И знаешь что? Я не хочу себе такой «настоящей любви». Не хочу такого отца своим детям. Не хочу в своей жизни даже запах мужчины, которому буду вынуждена каждый день доказывать, что я - лучшая из табуна баб, которые вешаются на него, как тряпки. Я лучше буду тихо и уныло, но спокойно проводить дни рядом с человеком, чья самооценка не зависит от того, скольких незнакомых девок он трахнул в этом месяце.

Слова больно режут и язык, и остатки моих фантазий о том, что для нас с Меркурием еще может быть не все закончено.

Нет, Вера, будь реалисткой.

Тот красивый мужчина за окном - не для тебя. Даже если тебе до конца своих дней будет хотеться увидеть его черты в детях, которых родишь от другого. Но по крайней мере не превратишься в сумасшедшую истеричку, которая или сопьется с горя, или станет постоянным клиентом психиатрической клиники.

— Пойдем, - Алёна, смирившись, берет меня за руку, и я с благодарностью крепко сжимаю ее пальцы. - Кому-то нужно остановить Сашку, пока она не выпотрошила все карманы твоего мужа.

«Моего мужа», - мысленно повторяю вслед за ней.

Звучит достаточно неплохо, чтобы пережить сегодняшний день.

Глава сорок пятая: Меркурий

— Только не говори, что собираешься оприходовать ее прямо у меня на свадьбе, - кривит губы Олег, комментируя маленькое представление, которое я устроил специально для него.

— Типа, ты против? - скалюсь с видом хищника, который уже взял след и не собирается так просто отказываться от добычи.

— Эта девочка - дочь Знамянского, моего компаньона и чувака, у которого самая большая в городе коллекция ружей. На твоем месте я бы крепко подумал, стоит ли продолжать в том же духе, потому что от одного из нас - либо меня, либо ее папаши - ты точно огребешь.

Вот что-что, а пугать меня чуваком, который держит в сейфах дорогие железные пылесборники - последнее дело. И раньше Олег так сильно не тупил, но сегодня у него важное событие, так что списываю промашку на нервы.

С другой стороны, он заметил, значит - уловка сработала.

Еще пару раз «помять» глазами чьи-то сиськи, для вида на полчаса уединиться с какой-то тёлкой - и он, я надеюсь, навсегда забудет о том, что я как-то не так смотрел на его будущую жену. То есть, конечно, просто жену, потому что «будущей» она перестанет быть примерно через час.

Я сжимаю кулаки, пользуясь тем, что Олег просит фотографа показать ему сделанные снимки, и та после небольшого замешательства соглашается. В этом весь он - контролирует даже то, в чем ни хрена не смыслит, но все равно просит сделать еще пару кадров. Видимо, на увиденных у него недостаточно значимый вид или еще какая-то надуманная херня, которая иногда за ним водится.

— Все? - позволяю себе усмешку, когда он, наконец, отпускает бедную и порядком перепуганную его недовольством девчонку.

— Я плачу не для того, что на фотографиях выглядеть как жертва эксперимента по скрещиванию осла и барана, - говорит Олег.

Уверен, что это и близко не так, но спорить с ним не собираюсь - многолетний опыт дружбы показывает, что его можно переубедить только в одном случае - если он сам этого хочет.

Он делает жест, приглашая следовать за ним в сторону одного из подъездов новенького ЖК. Соседний корпус сдали в эксплуатацию еще осенью - я знаю это, потому что тогда меня как раз угораздило вляпаться в недолгий вялотекущий роман с одной «папиной дочкой», и какое-то время я бывал здесь довольно часто. А этот, судя по виду, сдали совсем недавно. Странно, почему Олег не захочет приводить Веру в свою квартиру - у него там те еще хоромы, никогда не понимал, зачем такие большие для одного человека. Думал, у него просто расчет на будущее с минимум двумя детьми, хотя, когда речь заходит о детях, Олегу довольно сложно скрывать брезгливость. Но вот он собрался жениться - и просто купил новую квартиру.