Выбери любимый жанр

Секта (СИ) - Булавин Иван - Страница 35


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

35

— Вас найдут, — невнятно произнёс он, говорить с разбитым вдребезги ртом было трудно.

— А мы и не прячемся, — сообщил ему я. — Можете хоть все разом в гости приходить. Правда, вас уже немного осталось, а скоро станет ещё меньше.

Доехали мы быстро. От развязки спускалась второстепенна дорога, узкая, с сильно разбитым асфальтом. С двух сторон её стискивали двухметровые бетонные заборы армейских складов, вдоль которых произрастал густой кустарник. Лучшего места для тайной передачи пленного было не придумать.

Машина вырулила нам навстречу, оттуда выскочил Свен, за рулём сидел Тони, а на заднем сидении я разглядел Павла Сергеевича.

— Принимайте, — сказал я, распахивая дверь машины.

Пленный не сдавался, он рванулся наружу и даже сделал попытку закричать. Вот только крик его оборвался, превратившись в жалкий писк, что сделал Свен, я так и не понял, но, видимо, монахов обучают не только молитвам и воздержанию. Кроме побоев, нашлись и другие средства, первым делом ему сковали руки наручниками, да не простыми, а, если я правильно понял, серебряными, покрытыми многочисленными надписями на латыни. А в довершение всего, уже перед посадкой, сделали укол неизвестного вещества, после которого пленный обмяк и, хоть и оставался в сознании, не мог оказывать сопротивление, превратившись в натуральную амёбу.

Я передал монаху сумку, содержимое которой проверил ещё в пути. Как и ожидалось, доверху набита деньгами. Рубли, доллары, евро и даже четыре слитка золота по двести грамм.

Затолкав бесчувственное тело в машину, они удалились так же быстро, как и приехали. А мы, выгнав джип на место, где остановка была разрешена, тщательно протёрли все места, где хотя бы гипотетически могли оставаться наши отпечатки, после чего покинули машину, предварительно закрыв двери на замок.

В городе нас, скорее всего, видели камеры. Машина с нужным номером, а за рулём Маша. Вот только хватятся нескоро, она тут неделю простоит, если не больше. Да и заявлять будет некому, очень скоро этот человек (тут я не уверен) отправится туда, где ему самое место. Прямиком в ад.

Глава пятнадцатая

— Куда мы теперь? — спросил я, когда мы шагали по улице.

Маша стянула перчатки и незаметно отправила их в урну.

— Чего-то мне расхотелось веселиться, предлагаю выбрать уютный бар и нажраться до свинского состояния.

Я почесал затылок.

— А потом?

— А потом, если будут силы идти, вернуться домой… можно даже к тебе, и завалиться спать. Просто спать, чего ты так напрягся?

Я прикинул, не проще ли будет просто затариться спиртным и пить у меня, но потом прикинул хлопоты по приготовлению закуски, да ещё с утра порядок наводить. Лучше в бар, тем более, что деньги у нас есть. Деньги, правда, для дела, но дело мы уже сделали, теперь будем свою боеспособность восстанавливать. Ещё один ощутимый плюс в том, что в баре нас будут видеть свидетели, и снимать камеры видеонаблюдения, в случае чего не придётся выдумывать себе алиби.

Подходящее заведение нашлось недалеко от центра, точнее, на отшибе, словно специально выбирали место, куда несложно проехать, где есть место для парковки, но при этом недалеко идти. Назывался этот бар «Тортуга» и имел ярко выраженную морскую, даже пиратскую атрибутику. В зале висели канаты, за стойкой был штурвал, бармен был одет под пирата, даже с повязкой на глазу, а симпатичные молодые официантки поголовно носили тельняшки.

Ещё здесь имелись тяжёлые столы и стулья, целиком из дубового бруса, такие, что использовать их в драке было просто невозможно, если ты, конечно, не тяжелоатлет уровня мастера спорта. Но, насколько я понял, драки тут юольшая редкость, заведение всегда славилось своим порядком, а любого буйного посетителя вышвыривали за дверь в два счёта. Многих просто не пускали, если у фейс-конроля имелись на этот счёт хоть какие-то подозрения.

Но мы фейс-конроль прошли легко, заняли свободный столик в углу, и стали ждать заказа. Кухня ту, вопреки названию, была самая разнообразная. Например, после недолгой дискуссии, мы заказали жареной картошки с грибами, пару кусков пиццы и, разумеется, спиртное. Пить решили тёмное пиво, а в довесок попросили принести фирменный местный самогон. Самогон тот отличался своей крепостью и мягким вкусом.

— Приступим? — спросил я, поднимая стопку.

— Непременно, — она широко улыбнулась, мы чокнулись и выпили. Жидкий огонь прокатился оп пищеводу, но послевкусие от самогона осталось приятное, даже запивать не особо хотелось.

— Между прочим, — сказал я нравоучительно, — снятие стресса алкоголем ведёт к…

— Не нуди, а. У меня для нравоучений личный монах есть. Лучше давай о чём-нибудь умном поговорим. Начинай меня развлекать. Тебе нравится современное искусство?

— Хм, — я отставил недопитую кружку с пивом и попытался сформулировать ответ. — Современное искусство — понятие сильно расплывчатое. Во-первых, в зависимости от вида искусства, можно выделить несколько направлений, и в каждом будет разный уровень, разный этап развития и разные отклонения. Даже, я бы сказал, девиации. Во-вторых, современное искусство сложно затолкать в какие-то временные рамки, даты сильно плавают, порой на десятилетия.

— Например? — она залпом допила пиво, и поставила кружку, глядя на меня с нескрываемым интересом.

— Ну, смотри, искусство бывает разным, возьмём к примеру живопись. Если говорить об искусстве прошлого, то видим Рембрандта, Дюрера или даже укуренного Ван Гога, мастеров, чьи картины легко можно перепутать с фотографиями.

— А потом всё это выродилось в «Чёрный квадрат», — фыркнула она, глаза у неё заблестели, самогон действовал быстро.

— Не выродилось, — возразил я. — «Чёрный квадрат» — это не есть вырождение, это эксперименты, как, кстати, и всё творчество Пабло нашего Пикассо. Эти люди умели хорошо рисовать, просто они, видя, что поляна занята полностью, а шедевры становятся обыденностью, хотели выделиться вот таким способом.

— И выделились, — она позвала официантку и попросила ещё пива.

— Выделились, — согласился я, — но тем самым проторили дорожку тем, кто хотел аналогичным образом выделиться, не обладая вообще никаким талантом. Те, кто пришёл им на смену, напрочь игнорировали талант, занятые только, подчёркиваю, только самовыражением. Грубо говоря, написать по-настоящему красивую картину им не под силу, а привлечь внимание нужно другими способами. Например, изобразить половой орган на холсте, используя для этого экскременты.

— Фу, — она сморщила носик, но тут принесли картошку, да не просто картошку, а только что пожаренную, на чугунной сковороде, стреляющую маслом и с запахом, вызывающим обильное слюноотделение. Дальше мы разговаривали уже с набитыми ртами, забыв про приличия.

— Это я к тому, что эксперименты и даже наглые выходки мастеров общество готово терпеть и даже кое-где ими восхищается, те же, у кого творчества нет, а есть только выходки, звания творцов недостойны, да и общество, которое умиляется говношедеврам, недалеко от них ушло. Все хвалебные отзывы — это петух и кукушка, свои хвалят своих, кроме того, предметы искусства служат объектом коммерческих спекуляций, что тоже вносит свой вклад в их популяризацию.

— А другие области? — с интересом спросила она, снова разливая самогон по стопкам (наливали мы понемногу, грамм по тридцать, но, с учётом крепости напитка и этого хватало), вдалеке уже спешила официантка с двумя кружками тёмного пива. — Литература, например что, тоже деградировала и стоит читать только классиков?

— Нет, тут всё немного иначе, литература по-другому воздействует на восприятие. Правда, современную литературу я читал мало, но достаточно, чтобы понять, что шедевры есть, их немало, но почти все они не в тренде, коммерческое искусство — это не про написать, это про продать. На вершине славы, как правило, посредственные произведения, которым повезло с маркетологами. Человека напечатали большим тиражом, о нём узнали многие, было много отзывов (пусть и отрицательных, это тоже на пользу), он знаменит, у всех на слуху, его продолжают печатать. Что же до классики, тот тут ситуация интересная. Её тоже не стоит переоценивать. Отчего-то считается, что жизнь и страдания некоего человека, жившего в девятнадцатом веке — это классика, и каждый культурный человек обязан… а аналогичные события, произошедшие с человеком в веке двадцать первом и мастерски описанные автором, — это попса, графомания, мусор и дальше по тексту.

35

Вы читаете книгу


Булавин Иван - Секта (СИ) Секта (СИ)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело