Стихийный мир. Дракон - Вампир (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 24

И я невольно стала прислушиваться.

– ...нужно не больше месяца.

– Не слишком ли много вы… это же не силки на зайца расставить… когти и крылья…

Оказалось, что часть слов я не могу расслышать, сколько ни старайся. Хотя, если прислонить ухо к камню, звук становился чуточку громче.

– …все прочухано, Лати, будет сделано, как мой… завещал…

В этот момент я поняла, что один из голосов – женский, хотя, признаться, до конца было сложно в этом увериться. Все же шепот, который доносил до меня камень, сильно искажал звук.

– Ты даешь мне слово, что к празднику …ления дож окажется именно там, где нам нужно?

И если прежде я едва ли понимала, о чем идет речь, то теперь меня будто стрелой пронзило осознание: это же план нападения на Красного дожа!

“Боже, все как в сериалах, – закатила глаза я, не забывая прижимать покрепче ухо к камню.–Ну почему все эти распрекрасные новости должна слышать именно я?.. Пусть бы вон аурия Ильфа слушала, потом сама бы с проблемами и разбиралась. А я бы спокойно ела рулетики с креветками. Так ведь нет же!”

Даже аппетит пропал. Пришлось запить стресс очередным полбокалом вина.

В любом случае долго посокрушаться мне не удалось.

– Слово – кремень, – прозвучал опять скрипучий шепот. – Ровно в час рыбы наша змеюка крылатая захлебнется…

– Да будет так… – закончил женский голос, а затем все исчезло.

И сколько бы я ниприслушивалась, сколько бы нивдавливала ухо в холодный камень, вокруг было также тихо, как и прежде. Ну если не считать громких напевов певцов.

Забросив в рот остаток рулета и полив его сверху остатками вина, я присела на корточки, обхватив колени руками. И только через несколько бесконечных минут поняла, что меня трясет.

Сициана хотят убить. И только одна я об этом знаю.

Вопрос теперь в том, что мне с этим знанием делать?..

Как ни странно, но от безысходности я даже решила немного поработать. Схватила ближайший поднос с какой-то огромной жареной птицей и вышла в зал. Мой расчет был прост: если стану таскаться с этой блестящей от жира мясной тушкой, никто не будет меня подзывать или,того хуже,подходить ко мне. Это ж как неудобно махину эту есть! Куда как проще винца хлебнуть и канапешкой заесть.

Но план мой не оправдался.

Сперва, как я помнила, следовало обрадовать моим вниманием Тирреса, Великого эмира Айремора и властителя чего-то там. О зеленоволосом красавчике из другой державы я последнее время думала меньше всего, поэтому особенно не переживала по поводу нашей неожиданной встречи. Чегонервничать, если я всеголишь служанка, а он – аж целый повелитель! Целый, не половинка какая-нибудь.

В общем, стараясь держать самый невозмутимый вид, я приблизилась к своему недавнему знакомцу и склонилась вместе с подносом.

Тиррес медленно повернул ко мне голову, а я сама не заметила,как завороженно уставилась на его толстую косу, заплетенную из десятка других, более маленьких кос, по всей длине которых сверкали тонкие синеватые кольца, словно выдолбленные из чистого камня.

– Здравствуй, Саша, – обратился ко мне морской повелитель и широко улыбнулся. В одном его ухе блеснула длинная топазово-голубая серьга-кристалл.

Тиррес сидел во главе правого крыла столов, и, пока я не приблизилась, с обеих сторон от него велась оживленная беседа. Люди в диковинных одеждах и длинных головных уборах шумно переговаривались, не обращая ни капли внимания на снующих поблизости девушек-рий.

Но едва Тирр обратился ко мне, как окружающие тут же замолкли, а я ощутила, как добрых четыре десятка глаз дружно вонзили в меня иглы внимания.

Я переступила с ноги на ногу, не зная, выпрямиться мне или продолжать кланяться. Спина начала затекать, но от тяжести чужих взглядов было еще хуже. Тем более что за столом водного государства присутствовали и женщины.

Я вскинула голову, невольно поймав застрявший на мне интерес одной из дам, что сидела как раз напротив Тирреса. Стройная,с потрясающими бело-серебристыми волосами, доходящими до самых бедер. Она была так красива, что, казалось, вот-вот начнут слезиться глаза. А украшений на ней было столько, что позавидовала бы и королева.

Тут меня осенило, что это и впрямь могла быть какая-нибудь королева водников. А я и не в курсе! Может быть,это даже жена или претендентка в жены Тирресу. Вон как недобро сощурилась…

Сглотнув ком в горле, я опустила взгляд.

Нет, не нравится мне здесь. Надо валить, и я так и сделаю, клянусь перманентом.

– Ну что же ты такая неразговорчивая, душа моя? – еще шире улыбнулся Тиррес, и я вспомнила, что, когда с тобой здороваются, полагается отвечать.

– Доброго вечера, эм… – аж в жар бросило, пока титулы вспоминала, – Великий эмир… этого… Айремора, властитель дома… и сердце всяких прекрасных вод.

Не вспомнила. Забыла.

Это стало ясно, когда за столом сперва повисла напряженная тишина, а затем Тирр рассмеялся своим искрящимся переливчатым смехом, который я могла бы слушать вечно, если бы сама не являлась поводомдляего появления.

Вслед за морским повелителем заржала и его половина стола.

– Все, да? – вдруг устало выдохнула я тихо-тихо. – Казнить, да?..

Как-то сразу и страх отпустил, и переживания по поводу нерадужного будущего.

А будь что будет! Сколько уж можно бояться? Все равно уже провалилась.

– Да ты что, рыбка моя, – удивился Тирр, перестав вдруг хохотать. И удивление, надо сказать, вышло вполне себе натуральным. – Сядь ко мне, отдохни, ты, наверное, устала.

А потом вдруг взял и посадил меня к себе на колено, вынув поднос из рук!

Жареная птица тут же упорхнула по столу вперед:гости передавали угощение друг другу, отрывая куски прямо голыми руками.

– Я… я думаю, это не очень уместно, господин Тиррес, – пробубнила я, ужасно краснея.

Этого еще не хватало!

Обернулась через плечо и…

Нет, Сициан на меня не смотрел. Я даже вздохнула свободнее.

Ну какое,в конце концов,до меня дело Красному дожу? Я же одна из множества рабынь. Я всего лишь разношу еду. И виделись-то мы с ним только два раза…

Очень горячих раза, конечно. Даже вспоминать жарко. Но то я, опоенная местным зельем страсти. А ему-то что? И дела до меня нет, как пить дать.

Аж обидно стало.

Поэтому я неожиданно поерзала на колене морского эмира, устраиваясь поудобнее, и решила провести пару минут в обществе приятного мужчины, который не угрожает мне казнью.

– Как ты меня назвала? – вдруг снова усмехнулся Тирр. – “Господин”? Это что за штука? Какой-то местный зверь из вашей империи? Или, может, это такое блюдо? Я, признаться, предпочел бы быть блюдом.–Он опять мелодично рассмеялся, бросив короткий взгляд влево, где сидел еще один молодой мужчина лет тридцати, на вид – ровесник эмира.

– Если выбирать между зверем и блюдом, я бы тоже предпочел быть блюдом, – ответил этот мужчина, пока я разглядывала его довольно приятное лицо с яркими раскосыми глазами и длинные голубоватые волосы, заплетенные в такую же длинную косу, как у Тирра. – А то окажется еще, что этот “господин” на самом деле означает выдру или опоссума, – хмыкнул он. – А уж еда всегда остается едой. Будь то хоть стейк с кровью, хоть трубочка со сладким кремом. Я готов съесть оба и принять оба прозвища!

За столом одобрительно рассмеялись.

– А если это будет означать “тушеные потроха”? – улыбнувшись половиной рта,спросила жемчужноволосая красотка напротив и отпила из хрустального бокала, украшенного болтающимися золотыми цепочками. На конце каждой цепочки висела красная ограненная бусина, изредка звонко стучавшая по бокалу.

Тиррес с другом синхронно рассмеялись.

– Ну что ж, значит,буду надеяться, что та нимфа, которая меня так назовет, будет любить тушеные потроха, – хмыкнул мужчина, тряхнув голубоватой косой.

– Так кем же ты назвала меня, Саша? – улыбнулся Тирр и притянул меня к себе поближе.

Я к тому моменту уже была красная, как освежеванный лосось.