Продайся мне (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 17

Мы с Дамиром садимся в такси и едем по вечернему городу. Я прилипаю к окошку, смотрю на проносящиеся мимо здания, магазины, торговые центры, и всё мне кажется жутко интересным и необычным. Назар не прав: Берлин — красивый город, я уже им очарована.

— Приехали, — насмешливо сообщает Дамир, когда такси останавливается у многоэтажной гостиницы.

— Так быстро, — вздыхаю я. Мне мало! Хочу гулять, хочу изучить весь город!

— Завтра важный день.

— Знаю.

С восьми утра я буду хвостиком бегать за Дамиром. Мы встречаемся не только с Вебером, нам предстоит долгий насыщенный день, поэтому мне надо пораньше лечь спать. Но я мечтаю вырваться на свободу! Хочу гулять по незнакомому городу, улыбаться европейцам, пробовать национальные блюда, фотографировать каждое здание, каждую улочку или бульвар! Когда ещё у меня будет такая возможность? Назар редко путешествует, да и меня с собой не зовёт.

В отеле приветливая девушка выдаёт нам пластиковые ключ-карты от номеров.

— Мы живём на разных этажах, — радостно говорю я, когда захожу в лифт. Интересно, Диана специально бронировала номера так далеко друг от друга?

Дамир приподнимает левую бровь и сканирует меня тяжёлым взглядом. Ноги вмиг начинают дрожать, а восторг, кипящий в груди, куда-то испаряется. Я уже и забыла, что Гордеев умеет так смотреть — пристально, бесцеремонно, нагло. Он словно разбирает меня на мелкие частицы, изучает, препарирует. Я слабая, потому что отвожу глаза, замолкаю. Радость больше не щекочет горло, веселье улетучивается. На смену им приходят полузабытые ощущения недельной давности — сорванное дыхание, лёгкое покалывание на лице и шее, сумасшедшее биение сердца, сухость во рту.

Один откровенный взгляд тёмно-карих глаз — и моё тело снова живёт собственной жизнью. Я могу хоть сто раз повторять самой себе, что не должна так реагировать на близость Дамира, но это не поможет. Сил не хватает противостоять его гипнотическому обаянию. Закусываю губу и молча наблюдаю за тем, как загораются цифры на табло. Я живу на пятом этаже, а Гордеев — на восьмом. Через несколько секунд я обрету спокойствие.

Третий этаж, четвёртый. Тишина звенит в висках, каждая клеточка тела вибрирует от напряжения. Я знаю, что Дамир по-прежнему меня разглядывает. Ну и пусть. Сейчас я скроюсь в номере и просплю до завтрашнего утра, а потом нырну в рабочую суматоху, напрочь позабыв о нашем неловком молчании.

— Мне пора, — восклицаю я, когда двери лифта открываются на пятом этаже. — Хорошего вам вечера. До завтра, Дамир Александрович.

Я делаю несколько шагов к свободе, но Гордеев окликает меня:

— Я собираюсь поужинать. Присоединишься ко мне?

Оборачиваюсь и чересчур активно мотаю головой, даже волосы падают на лицо, отчего я смущаюсь ещё больше.

— Нет-нет, я не голодна. Но спасибо за предложение.

— Сомневаюсь, что в эконом-классе подавали вкусную еду, — насмешливо произносит Дамир.

— Нормальную, — пожимаю плечами.

Я не притронулась к пище, только кофе выпила. Утром весы снова показали удручающую цифру. Я похудела всего на полкилограмма, хотя всю неделю обедала только фруктами и овощами, а вечером употребляла немного белка. Сказывается нехватка фитнеса. Из-за работы я не успеваю ходить в спортзал.

— Так, Илана, я не буду заниматься пустыми уговорами. Через полчаса жду тебя в ресторане на первом этаже. Считай, что это приказ.

— Но я не хочу…

Двери лифта захлопываются. Несколько секунд я не могу сдвинуться с места. Неделю назад Гордеев назвал меня безвольной куклой, а сегодня хочет со мной поужинать. Я не понимаю этого человека. Почему он снова надо мной издевается? Видит же, что я против его близости, но продолжает наступать.

В номере я достаю из чемодана вещи, надеваю свободную рубашку и джинсы, скептически разглядываю себя в зеркале. Синяки под глазами, испуганный взгляд, бледное лицо — да уж, я писаная красавица. Немудрено, что у нас с Назаром давно не было секса. Я устаю после работы, а он не требует интима так часто, как раньше.

А вдруг Назар нашёл другую? Ту, которая с радостью удовлетворит его желания, ту, у которой нет темных кругов под глазами и лишнего веса? Я зажмуриваюсь, вспомнив злосчастное сообщение: «Я уже скучаю! Завтра встретимся в то же время?» Разве так пишут друзья? Или у Рустама странное чувство юмора? Я ведь даже не знаю, как мужчины между собой общаются. Может, для них это в порядке вещей.

Открываю кран, набираю в ладони ледяную воду и умываю лицо. Я не должна сомневаться в Назаре, не должна! Тогда откуда эти мысли? Мне необходимо раз и навсегда забыть то дурацкое сообщение! Стоп. По спине бежит холодок, а пальцы крепко стискивают края раковины. Если это был Рустам, то почему его номер не определился?

Знакомая мелодия прерывает мои подозрения. Выхожу из ванной, беру телефон и долго смотрю на экран. Звонит Назар.

Сердце гулко стучит в груди, руки словно немеют, я даже пальцем пошевелить не могу. Или не хочу. Внутри поднимается протест, похожий на тот, который я испытала в доме Гордеева, когда пила вино и бегала по мокрому газону. Тогда мне было хорошо: я восхищалась Альвиной, смотрела на закат и радовалась жизни. Мой первый бунт удался. Может, устроить второй?

Мелодия затихает. Я бросаю телефон на кровать и подхожу к шкафу. Дамир зовёт меня в ресторан пятизвёздочного отеля, вряд ли туда приходят в обычных джинсах и рубашке. Я переодеваюсь в единственное платье, которое на всякий случай взяла с собой. Оно бежевого цвета, со скромным вырезом, как раз то, что нужно для обычного приёма пищи.

Назар снова звонит, но я не подхожу к смартфону. Пулей выбегаю из номера, громко захлопнув за собой дверь. Если мои догадки верны, то Назар найдёт, с кем провести этот вечер. Сидеть в пустой комнате и думать о его возможном предательстве я не хочу. Лучше поужинаю в дорогом заведении и, чёрт побери, даже выпью немного вина!

Симпатичный молодой официант улыбается мне и ведёт к столику, за которым уже сидит Дамир. Он тоже переоделся: теперь на нём синяя рубашка вместо белой, верхняя пуговица расстёгнута, рукава закатаны до предплечья. Пытаюсь улыбнуться, но губы плохо меня слушаются, от волнения и стремительно разгорающегося протеста я нервничаю, движения получаются дёргаными и резкими.

Сажусь напротив Дамира, беру листок с меню, однако читаю с трудом, потому что буквы расплываются. Там, в номере, лежит мой телефон. Назар не может до меня дозвониться, потому что я не хочу с ним разговаривать. Я впервые сомневаюсь в своём мужчине, и это очень-очень плохо. Это паранойя или попытка взглянуть на вещи трезвым взглядом? Правильного ответа я не знаю. Иду вслепую, поддавшись сиюминутным желаниям.

— Не ожидал, что ты придёшь, — говорит Дамир.

— Почему?

— Ты испугалась, когда я предложил поужинать вместе.

— Да. Я до сих пор вас боюсь, — слетает с моих губ абсолютная правда.

— Меня или того, какой ты становишься рядом со мной? — в его голосе прорезается уже знакомая хрипотца.

— Не знаю, — кладу листок с меню на стол, ищу взглядом официанта. Он замечает меня и, улыбнувшись, тут же подходит, чтобы принять заказ. — Я буду салат, — перехожу на английский, с трудом выговаривая диковинное название блюда. В составе морепродукты и листья салата, значит, блюдо низкокалорийное.

Когда официант уходит, я вскидываю голову и встречаюсь взглядом с Дамиром. Его глаза прищурены, по лицу сложно понять, какие эмоции он испытывает.

— Почему салат? — звучит странный вопрос.

— Чтобы не поправиться.

Мой бунт крепнет с каждой секундой, я перестаю юлить и придумывать удобные ответы на неудобные вопросы.

— Назар неплохо тебя выдрессировал, — язвительно произносит Дамир.

Мне становится обидно до глубины души. Я же не собачонка, которая покорно выполняет чужие команды, я личность в конце концов! Неужели Гордеев не видит во мне свободного человека? Или ему нравится унижать меня, оскорблять, втаптывать в грязь? Да миллионы девушек сидят на диетах, следят за калориями и занимаются спортом, чтобы сохранить форму! Я тоже из их числа, это совершенно нормально.