Продайся мне (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 34

— Голова болит. Прости, — неловко оправдываюсь я и снова прячу взгляд, потому что в карих глазах мелькает недоверие.

Он молчит, а я с каждой секундой нервничаю сильнее. Ладони мокрые, в носу щиплет. Признание уже готово сорваться с моих губ, когда Дамир зовёт официанта и просит счёт.

Внутри что-то обрывается. Он нахмуренный и серьёзный, в тёмных глазах нет былой теплоты. Мы словно отдаляемся друг от друга, между нами вырастает невидимая стена, и в этом только моя вина.

— Переночуешь у меня? — в его бархатном голосе вновь слышится тревога, а цепкий взгляд ни на секунду не покидает моё лицо.

Я отчаянно бросаюсь в его объятия и целую, целую так сильно, что в лёгких начинает жечь, а губы становятся слишком чувствительными. Оторвавшись от Дамира, мотаю головой и шепчу:

— Нет, я у мамы останусь. Извини. Это был действительно сложный день.

— Хорошо, — Дамир бегло касается моей щеки, а потом заводит машину. — Адрес скажи.

На этот раз время летит слишком быстро. Я вижу знакомую пятиэтажку и горящий свет в окнах маминой квартиры. Пора идти.

— Завтра в семь? — зачем-то спрашиваю совсем уж очевидные вещи.

— Да.

— Спасибо за ужин. Мне понравилось.

Так странно. Общаемся, словно чужие друг другу люди. Между нами так и чувствуется недосказанность. Но завтра будет новый день. Я узнаю результаты теста и смогу расслабиться. Или, наоборот, попрощаться со своими мечтами.

Дамир касается моих волос, гладит по щеке и проникновенно заглядывает в глаза.

— Если тебя будет что-то тревожить, звони мне, хорошо?

— Да, конечно. Мне пора.

Я выбегаю из машины, чтобы под влиянием момента не выплеснуть на Дамира всю правду. Она была готова слететь с моего языка, но я выстояла. Прижимаю руки к груди и смотрю вслед уезжающему автомобилю. Я всё порчу. Вру, притворяюсь, недоговариваю. Боюсь правды, как огня. Мне страшно увидеть гнев и разочарование в глазах Дамира. А именно так он посмотрит, если я окажусь беременной.

Когда машина скрывается за углом, я разворачиваюсь и следую к ближайшей аптеке.

— Мне нужен тест на беременность, — произношу срывающимся голосом. — Лучше два разных.

Провизор кивает и пробивает мне тесты. Никогда их не покупала. Как же неловко! И очень-очень страшно.

Мама смотрит телевизор. Я тут же запираюсь в ванной, разрываю упаковки, несколько раз читаю инструкцию, пока до меня не начинает доходить смысл каждого слова.

Выполнив нужные указания, жду. Кусаю губы до крови, сажусь на пол и обнимаю колени руками. Раскачиваюсь из стороны в сторону. Неизвестность пугает. А вдруг я беременна? Снова придётся говорить с Назаром, видеть его постоянно, потому что нельзя отлучать ребёнка от родного отца. Про карьеру придётся забыть, про Дамира тоже. Я стану матерью-одиночкой. В двадцать лет.

Смахиваю одинокую слезинку и поднимаюсь. Смотрю на два теста. Из груди вырывается радостный вскрик, но затем я хватаюсь за раковину, потому что голова начинает кружиться.

Первый тест отрицательный, а на втором появилась еле заметная, бледно-розовая вторая полоска.

Ночью я постоянно ворочаюсь на неудобном диване и просыпаюсь от кошмаров. В итоге еду на работу полностью измочаленной. Снова Дамир будет волноваться, а я — упрямо молчать и врать. Ненавижу себя за слабость и неуверенность. Но я твёрдо решила: сначала узнаю причину своей задержки, а потом скажу Дамиру правду.

Бледно-розовая вторая полоска. Мой ужас и отчаяние. Бессонница. Пессимистичные мысли в голове. Разве такие эмоции должен вызывать ребёнок? Я слишком молода, чтобы рожать, тем более от нелюбимого человека. Но и об аборте думать не смею. Просто не смогу убить в себе новую жизнь. Надеюсь, что тест оказался бракованным, и вторая полоска ничего не значит.

Можно, конечно, купить ещё с десяток тестов, но правильнее будет обратиться к компетентному врачу.

Я боюсь гинекологов, даже от одной мысли о больнице меня колотит крупной дрожью. Дело в негативном опыте. В студенческой поликлинике осмотр проводила строгая женщина, которая недоверчиво усмехнулась, когда я сказала, что в девятнадцать лет остаюсь девственницей. Мне тогда было очень больно, даже слёзы из глаз полились. А врач, пожав плечами, буркнула: «Ну кто ж знал, что ты правду говоришь. В твоём возрасте почти нет девочек».

Больше я к гинекологу не ходила.

По дороге на работу ищу в интернете хорошую частную клинику. Внимательно читаю отзывы, хочу найти лучшего врача. Наконец я определяюсь с выбором и оставляю на сайте заявку. Мне должны позвонить через несколько часов, чтобы подтвердить визит.

На работе сосредоточиться не могу. По сто раз перечитываю одно и то же электронное письмо, отвечаю невпопад на два звонка подряд и даже забываю предупредить Дамира о встрече с важным клиентом. Он молча выслушивает мои сбивчивые объяснения, но хотя бы не ругает. Лишь хмурится, как вчера, и напрасно пытается словить мой взгляд.

Звонок телефона разрывает неловкое молчание.

— Прости, это важно. Мне надо ответить, — с этими словами я выбегаю из кабинета начальника и принимаю вызов.

Мелодичный женский голос сообщает, что у одного из врачей освободилось время, и меня смогут принять сегодня, в семь часов вечера. Я, конечно же, соглашаюсь. Скоро узнаю правду. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Дамир поймёт, почему я молчала и плохо выполняла свои рабочие обязанности. Ни одна девушка не признается в том, что беременна от другого, пока не будет на сто процентов в этом уверена.

Вероника зовёт меня на обед, но я отказываюсь. Вдруг девчонки станут задавать неудобные вопросы?

— Илана, зайди ко мне через час, — требует Дамир, когда я второй раз совершаю одну и ту же ошибку: забываю предупредить начальника. На этот раз о совещании.

Слава богу, Дамир не страдает потерей памяти. Но это не отменяет того факта, что сегодня я откровенно лажаю. Предупреждать большого босса — моя прямая обязанность. Это Дамир молодец: и утром с клиентом встретился без моего звонка, и сейчас проводит совещание в переговорке, тогда как я полностью выбита из колеи. Выжата, будто лимон, перепугана и до предела напряжена.

Я хочу детей, но от любимого человека. Не от Назара. И намного позже, не в двадцать же лет. Какая мать из меня получится? Я ничего о жизни не знаю, только-только начинаю выбираться из кокона, вдыхать запах свободы и встречаться с человеком, от которого без ума. Не могу всё это потерять.

Стук двери возвещает о прибытии Дамира. Он злится. Я вижу это по насупленным бровям, по тёмному холодному взгляду и напряжённой челюсти. Обнимаю себя за плечи, каюсь, признавая за собой вину:

— Прости. Я должна была предупредить о совещании. Но забыла, — мямлю, совсем теряясь под его суровым взглядом.

— Второй раз за день, Илана, — он закатывает рукава на рубашке, подходит к столу и наливает себе воды. — Это я ещё молчу о поручениях, которые ты до сих пор не выполнила.

— Извини, пожалуйста. Я исправлюсь…

— Ты понимаешь, чем чреваты подобные косяки? — он поворачивается ко мне, в его голосе прорезаются гневные нотки. — Я не обязан помнить о каждой встрече. Из-за тебя могла сорваться утренняя сделка. Это бешеные убытки. Потеря важного клиента.

— Я знаю, знаю, Дамир, — касаюсь ладонями разгорячённых щёк, смахиваю прядь волос с лица. — Мне так жаль…

Он осушает стакан с водой, опирается бёдрами о стол и хмуро смотрит на меня. Наверное, моё раскаяние не остаётся незамеченным, потому что взгляд Дамира постепенно теплеет. Он тяжело вздыхает, усмехается каким-то своим мыслям, а затем делает шаг ко мне. Мягко касается моих волос, целует в лоб и щёки. Крепко обнимает.

— Ты так и не скажешь, что случилось? — тихо спрашивает он.

— Нет.

Ещё один вздох. Жар его пальцев на шее, а затем — пустота. Дамир отстраняется.

— Я обычно увольняю помощниц, которые так много лажают, — говорит он сухо.