Продайся мне (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 4

— Но я же спала… и не успела осознать, что происходит. Не подготовилась… Я не хочу, чтобы такое повторилось. Мне не понравилось…

Брови Назара взлетают вверх, словно он удивлён, однако губы тут же кривятся в ехидной усмешке.

— Не понравилось? Серьёзно? Ты же стонала и извивалась подо мной.

Он думает, что я преувеличиваю? Как можно лгать о подобном? Меня бесит его насмешливый взгляд, в котором отчётливо видна издёвка. Дамир смотрел совсем иначе, словно по-дружески подтрунивал надо мной, но уж точно не издевался.

— Назар, я говорю правду. Мне не по душе секс во время сна, — мой голос дрожит от гнева и обиды.

Зачем я продолжаю настаивать на своём? Мало того, что облажалась на дне рождения Дамира Гордеева, так ещё и претензии Назару высказываю. Ни одному мужчине такое не понравится. Я постоянно всё порчу. Надо срочно заткнуться.

Назар прекращает усмехаться, его глаза покрываются коркой льда, а на скулах выступают желваки. Он встаёт с постели и уходит в душ, не сказав мне ни слова.

Страх того, что он меня бросит, оказывается сильнее злости и глупых обид. Уверена, в любых парах случаются подобные недопонимания. Если бы я сказала «Нет», Назар бы сразу остановился, но я ведь молчала, а значит, дала немое согласие на всё, что будет происходить дальше.

Я надеваю другую ночнушку, более скромную, и с нетерпением жду, когда Назар вернется в постель. Нервы звонко дребезжат и натягиваются до предела, в горле застревает ком, который я никак не могу сглотнуть. Обнимаю коленки руками и дрожу от страха. Если мы расстанемся, что тогда будет с мамой? Я не смогу найти деньги на её лечение. Слишком огромная сумма, неподъёмная для двадцатилетней девчонки без высшего образования. Маме нужна повторная операция, которая обойдётся в несколько тысяч долларов. Я не могу быть настолько легкомысленной и рисковать здоровьем самого родного мне человека.

Когда Назар выходит из душа, я приближаюсь к нему, кладу руки на его голые плечи, по которым стекают капельки воды, и виноватым голосом произношу:

— Я немного погорячилась… Просто день сегодня был тяжёлый. Знакомство с высшим светом и всё такое…

— Малыш, не нужно оправдываться. Я повёл себя, как похотливый мудак, так что ты во всём права. Больше такое не повторится. Обещаю.

Назар наклоняется и быстро целует меня в щёку.

— Спасибо, что прислушался к моим словам, — благодарю его от всей души, потому что для меня это действительно очень важно.

— Пойдём спать. Устал я. К тому же завтра нам предстоит важный день.

— Нам?

— Ага. Дамир пригласил нас к себе на ужин. Хочет обсудить варианты сотрудничества, — беспечно произносит Назар.

Ноги слабеют, когда уставший мозг наконец перерабатывает поступившую информацию. Нет-нет, не может этого быть! Я присаживаюсь на кровать и обнимаю себя руками, чтобы защититься от неожиданной новости. Что Дамиру Гордееву от меня нужно? Неужели он нашёл себе трусливого кролика, над которым можно безнаказанно ставить эксперименты? Я не выдержу его прозительного взгляда, от одного воспоминания о том, как он бесстыдно разглядывал меня в пустом вип-зале, волоски на руках встают дымом, а по спине пробегает холодок.

— Ты уверен, что мы должны прийти к нему вдвоём?

— Конечно. Говорил же, этот Дамир себе на уме. Сначала отшивает меня с недовольной рожей, а затем приглашает на ужин. Чудила, — с пренебрежением замечает Назар. — Выруби свет, Илан. Завтра всё обсудим.

— Хорошо.

Укрываюсь тёплым одеялом и трясусь мелкой дрожью, которая никак не проходит. Я совсем не готова к новой встрече с Дамиром Гордеевым, но никто не спрашивает моего мнения. Значит, придётся потерпеть.

Сегодня даже привычные действия кажутся слишком быстрыми, словно кто-то всесильный перематывает киноплёнку моей жизни.

Утром я завтракаю обезжиренным творогом, а затем иду в фитнес-клуб, где занимаюсь около двух часов. Пот льётся градом, к горлу подбирается тошнота, но я не останавливаюсь, потому что весы не врут — я поправилась на два килограмма. Если так пойдёт и дальше, я не влезу ни в одно платье.

После спортзала я еле стою на ногах, ощущаю слабость во всём теле и лёгкое головокружение. Зато дурные мысли не лезут в голову. Обедать ещё рано, поэтому я еду к мамочке. Слёзы наворачиваются на глаза, как только вижу её бледное измождённое лицо. Первая операция прошла удачно, но нужно сделать ещё одну, и только потом маме полегчает. Врач говорит, что прогноз благоприятный, мы вовремя обнаружили проблему. Я надеюсь на лучшее. Не представляю своей жизни без мамы, она — самый родной мой человечек, больше у меня никого нет. Папа смылся, как только узнал о беременности, а бабушка с дедушкой умерли несколько лет назад.

— Как у вас с Назаром? Он тебя не обижает? — взволнованно спрашивает мама.

Я отрицательно мотаю головой. Мне бы в голову не пришло жаловаться на Назара. Он подарил маме жизнь, оплатив первую операцию и согласившись полностью покрыть расходы на вторую. Такие щедрые мужчины на вес золота.

Я вообще не думала об отношениях, когда впервые встретила Назара, но он долго и терпеливо ухаживал за мной, и постепенно моё сердце откликнулось. Это не была любовь с первого взгляда. Когда я узнала диагноз мамы, то первым делом позвонила Назару и рыдала в трубку, а он успокаивал меня ласковыми словами и сказал, что обязательно поможет. И сдержал своё слово. Тогда во мне проснулась благодарность к этому невероятному мужчине, спасшему мою маму.

— У нас прекрасные отношения. Назар очень хорошо ко мне относится, понимает и поддерживает в любых начинаниях, — я рассказываю маме, какой у меня заботливый и терпеливый мужчина, а она довольно улыбается, вытирает платочком покрасневшие от слёз глаза.

— Я рада за тебя, доченька. Держись за него, во всём слушайся, ведь он старше, а значит, умнее. Вряд ли ты найдёшь кого-нибудь лучше Назара.

— Да я и не ищу, — у меня самой глаза на мокром месте, но я сдерживаю эмоции.

Мама не должна знать, как тяжело мне даются встречи с ней — угасшей и будто постаревшей лет на десять. Вспоминаю слова врача: есть огромная вероятность того, что после операции она снова станет самой собой. Не сразу, конечно, но постепенно мамочка оживёт, вновь начнёт смеяться и радоваться жизни.

— Правильно, доченька. Вот если бы вы с Назаром поженились — я бы могла умереть спокойно. А так душа не на месте, переживаю я за тебя.

— Мамуль, ну что ты такое говоришь? Рано тебе на тот свет! А кто внуков будет нянчить? — я натянуто смеюсь и тайком смахиваю две слезинки, застывшие на щеках.

О детях я совсем не думаю, но надо же развеселить маму. Она мечтает повозиться с внуками, даже имена им придумала, как только мне исполнилось восемнадцать. Для мамы брак и рождение детей — это главный смысл жизни любой женщины. Наверное, я с ней согласна, только предложение руки и сердца мне никто не делает. Да и рано ещё, мы с Назаром только пять месяцев встречаемся. Он — мой первый и единственный мужчина, и только за него я согласна выйти замуж.

Я провожу с мамой ещё пару часов, а затем направляюсь в салон красоты, где мне делают профессиональный вечерний макияж. О пище я совершенно забываю, только спазмы в желудке сигнализируют о том, что организм нуждается в калориях.

— Илан, поосторожнее с хлебцами. Это всё же углеводы.

Я поспешно киваю и под пристальным взглядом Назара выбрасываю в мусорку недоеденные хлебцы с творожным сыром и авокадо. Он прав, меня разносит от углеводов. Электронные весы не обманывают.

— И вообще — переодевайся, нам скоро выезжать, — с ощутимым недовольством говорит Назар.

Опустив глаза в пол, я снова киваю. Иногда мне сложно понять, почему настроение моего мужчины меняется словно по щелчку пальцев. Я всегда стараюсь угодить Назару, но порой кажется, что он этого совершенно не замечает.

Спустя полчаса я наношу на шею и запястья несколько капель парфюма, в последний раз одёргиваю красное платье с разрезом до бедра и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, выхожу из квартиры. В машине меня ждёт явно нервничающий Назар. Он барабанит пальцами по рулю и хмурится. Даже не помню, видела ли я его в таком состоянии. Наверное, нет.