Кувалда (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 20

Другим вариантом Кувалда мог предположить каких-то дядюшкиных недругов. Дормидонт Ильич наверняка имел связи в любых кругах, в том числе криминальных, и за какую-нибудь провинность или долг его могли наказать через Агнию. И эти товарищи могут сотворить с ней всё, что угодно.

Эта простая мысль придала Краснославу сил и решимости. Он ускорил шаг, вглядываясь в темноту, теперь он почти бежал, надеясь догнать негодяев как можно скорее. Кувалда направил чуть-чуть Живы к своему зрению, глаза вспыхнули во тьме ярко-голубым. Теперь он видел всё ещё яснее, будто непроглядная тьма петроградской весенней ночи резко сменилась сумерками.

Холод забирался под тонкую тужурку, изо рта вырывались облачка пара. Кувалда ускорился ещё, повернул по аллее следом за преступниками. Голые ветви деревьев низко склонялись к земле, качаясь от порывов ледяного ветра. В конце аллеи капитан Кувалда увидел карету, а затем увидел и их.

Похитители заталкивали Агнию в карету. Девушка яростно сопротивлялась.

Краснослав рванул прямо к ним, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, рванул изо всех сил. Его увидели. Сестру в тот же момент сумели затащить внутрь, захлопнули дверцу, и кучер хлестнул пару лошадей вожжами. Второй негодяй уцепился за облучок и забрался наверх, карета поехала по мостовой, быстро отдаляясь от бегущего Кувалды.

— Твою дивизию! — выругался Краснослав.

Жива потекла к мускулам ног, его бег ускорился ещё сильнее, до предела человеческих возможностей. Кувалда рисковал порвать мышцы или сухожилия, но он готов был пойти на риск ради семьи.

— Он догоняет! — воскликнул похититель сиплым голосом, и кучер снова подхлестнул лошадей, которые тихо ржали и мотали гривами.

— Слава! — раздался приглушённый крик Агнии.

Кувалда догнал мчащийся экипаж, схватился за край кареты, упёрся ногами в булыжники мостовой. От напряжения вздулись все жилы, лошади рвались в галоп, но капитан Кувалда силился остановить карету во что бы то ни стало.

Он приподнял её, колёса оторвались от земли, и взмыленные лошади, непрестанно подгоняемые кучерскими вожжами, теперь не могли сдвинуть Кувалду с места.

— Н-но! Пошли! — извозчик стегал вожжами как заведённый, лошади упорно пытались вытянуть карету, но безуспешно.

Похититель на козлах обернулся, сверкнул злым взглядом, недолго думая, выхватил револьвер. Кувалда заметил блеск металла раньше, чем громыхнул выстрел. Он выпустил карету из железной хватки и нырнул за неё, в ту же секунду лошади наконец смогли продолжить свой бег. Копыта выбили искры из мостовой, карету тряхнуло, жёсткие деревянные колёса юзом протащило по булыжникам. Уставшие, взмыленные лошади, напуганные выстрелом, поскакали изо всех оставшихся сил.

Злодей снова выстрелил из револьвера, оранжевой вспышкой на миг осветив тёмную улочку. Пуля прожужжала совсем рядом с головой Краснослава. Он вскочил и снова бросился в погоню, уворачиваясь от выстрелов.

— Стой, не то хуже будет! — прорычал он, ясно понимая, что похитители не остановятся.

Кувалда бежал за ними через ночную мглу, случайные свидетели и прохожие безмолвными тенями прижимались к стенам и прятались в подворотнях и переулках.

Столица Российской Империи стояла на топких берегах Невы, убранных в гранит, в самой дельте, где полноводная река разделялась на сотни мелких рукавов, проток и искусственно вырытых каналов, через которые перекинулись тысячи мостов.

На одном из таких мостов, где четвёрка бронзовых коней вздымалась над серой водой, Кувалда снова догнал карету и снова вцепился в неё железной хваткой.

Силы кончались. Погоня вымотала даже его. Краснослав Кувалда стиснул зубы и тяжело дышал, удерживая карету на месте.

— Да кто ты такой, мать твою?! — вскрикнул похититель, спешно перезаряжая револьвер и взводя курок.

Кувалда не ответил, лишь из последних сил рванулся в сторону, не отпуская карету, и вышло так, что из-за усталости он не рассчитал силу. Карета проломила ограждение моста и полетела в воду вместе с кучером и лошадьми, только сам Краснослав успел остаться наверху.

Карета тонула в бурлящей пене, запряжённые лошади страшно хрипели и ржали, не в силах оборвать постромки. На воде покачивался засаленный картуз извозчика, кружась в мелком водовороте.

— Мать твою… — выдохнул Кувалда, набрал воздуха в грудь и сиганул с моста в холодную воду.

Ледяная вода обожгла его вспышкой холода, моментально забирая тепло из тщедушного гимназистского тела. Он погрузился под воду, широкими гребками догнал тонущую карету, в которой уже не осталось воздуха, одним ударом выломал дверцу. Связанная Агния билась внутри, пытаясь избавиться от пут, рядом плавало мёртвое тело похитителя.

Кувалда рывком вытащил сестру из кареты, оттолкнулся ногами от крыши, и уже через мгновение, которое обоим показалось вечностью, они вынырнули, жадно глотая воздух.

— Слава! — простонала сестра, но Кувалда уже нырял обратно. — Куда ты?!

Река снова сомкнула свои волны над головой Краснослава. Карета почти ушла на дно, усеянное всяческим мусором. Капитан Кувалда подплыл к ней и оборвал постромки, освобождая отчаявшихся коней и спасая их от неминуемой смерти. Лошади бешено забили ногами, стремясь как можно скорее выплыть отсюда. Кувалда осмотрелся в воде, но ни извозчика, ни второго похитителя он не увидел. Скорее всего, их унесло течением, и капитан решил возвращаться к Агнии.

Они выплыли к берегу неподалёку от моста. Краснослав выбрался первым и помог подняться Агнии. Порыв ледяного ветра проморозил Кувалду до самых костей, и он с жалостью посмотрел на сестру, одетую в одну лишь ночную рубашку, мокрую и оттого прозрачную.

— Куда ты пялишься, извращенец? — прошипела она, прикрываясь руками.

Никакой благодарности. Краснослав отвернулся, стуча зубами от холода.

— Ну да, точно же, — вздохнула она, и обняла брата сзади.

Краснослав будто прислонился к раскалённой печке. Вся вода, которая была на нём, в его одежде и волосах, моментально испарилась. Он понял, что Агния только что использовала свою силу, над которой он раньше посмеялся, и которая вдруг оказалась не такой уж бесполезной.

Уютное чувство сухости и тепла вкупе со смертельной усталостью после долгой погони вдруг накрыло его с головой. Он сел на гранитный поребрик, прикрыл глаза, проваливаясь в сон, и вдруг почувствовал на своей щеке поцелуй.

— Спасибо, братик, — шепнула Агния, но Кувалда так и не понял, во сне это произошло или наяву.

Краснослав широко зевнул, равнодушно глядя на исписанную формулами доску. Первый урок, алгебру, по уверению сестры, пропускать было никак нельзя, даже несмотря на то, что почти всю ночь Сычёвы провели в околотке, давая показания, а в гимназию вернулись под утро, аккурат к началу занятий. Кувалда с большей охотой занялся бы действительно полезными делами, например, сходил бы до кочегарки и через Антипку передал весточку дяде.

Курс алгебры ему вдолбили ещё в кадетском корпусе, да так, что он и сам бы мог преподавать. Но блистать знаниями Краснослав не собирался. Просто отбывал положенное время, черкая в тетради закорючки и каракули.

Семён Сволов, сидящий рядом, наоборот, старательно решал примеры с доски, высунув кончик языка от усердия. Князь был напуган предстоящей контрольной.

Кувалду же контрольная вовсе не трогала. Его разум был занят куда более важными вещами. Проблемы подступали со всех сторон, по всем фронтам, сжимаясь вокруг, оборачиваясь и удушая, будто анаконда. Краснослав буквально чувствовал на себе холодные объятия, он думал, как сбросить их все одним ударом, но ничего путного в голову не приходило. Школьные проблемы юного дворянина неожиданно для него оказались сложнее межгалактической войны.

Долгожданный звонок прозвучал радостным переливом, но учитель, к общему неудовольствию, пробубнил, что звонок для учителя, и продолжил писать на доске примеры. Кувалда встал, собрал вещи и вышел, не обращая внимания на чужие взгляды.