Кувалда (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 35

Кувалда шёл по одной из многочисленных набережных Северной Венеции. Тёмная вода канала покрылась рябью, жёлтые отблески фонарей играли на дрожащей поверхности. От сырого порывистого ветра поднимались волны, мокрые брызги летели прямо в лицо Краснославу, будто мелкая морось.

Общежитие Гимназии наверняка уже закрылось, но Кувалда всё равно шёл туда, решив действовать по обстоятельствам. Повезёт — можно будет так или иначе просочиться мимо вахтёра, не повезёт — всегда можно зайти в кочегарку к Антипке и там переждать до утра, подремать возле горячей печи. Лишь бы в тепле, в сухости и на свободе. После застенков Третьего Отделения любой вариант казался отличным.

На пути Кувалды чёрной громадой появился дом с двором-колодцем. Дорога вела через арку и этот дворик, но капитан остановился прямо перед ним. Чуйка снова говорила ему о возможной засаде, а учитывая, насколько могущественными стали его враги, пренебрегать чутьём было бы смертельно опасно.

Он сунул руку в карман, нащупал там холодную рукоять пистолета. Большим пальцем крутанул маленький барабан. Всего пять зарядов, но иногда и этого достаточно.

Его шаги раздавались гулким эхом в темноте, предупреждая всякого — это идёт Кувалда. Арка, больше похожая на распахнутую пасть какого-то гигантского чудовища, встретила его холодными каплями, падающими прямо за шиворот с края стены. Краснослав поёжился, но не остановился. Перед ним чернело пространство двора, ничем не освещённое, мрачное и угрожающе пустынное.

Кувалда знал не понаслышке, что такие тихие и спокойные места могут в один момент обернуться кровавой бойней, где воздух пахнет порохом и смертью.

И чутьё его не подвело.

— Эй, приятель! — гнусавый голос из темноты, отражающийся от стен двора-колодца, прозвучал будто сразу со всех сторон. — Закурить не найдётся?

Краснослав вдруг подумал, что ещё ни разу со дня прибытия в Петроград не обошлось без какой-нибудь заварушки. Каждый день случалось какое-нибудь дерьмо, одно другого краше, и похоже, Славик Сычёв на самом деле притягивал неприятности. Иначе это было не объяснить.

— Не курю, — твёрдо ответил капитан.

— Слышь, я у тебя закурить спросил, — голос моментально обрёл дерзость и начал приближаться. — Куришь ты, не куришь, мне вообще до фонаря.

Одновременно с этим Кувалда услышал тихие шаги по бокам. Значит, пытались зайти с флангов или окружить. Щепотка Живы растворилась в сетчатке глаз, ночь тут же сменилась сумерками, в которых Кувалда смог различить крадущиеся к нему фигуры. Ещё несколько человек стояли отдельно, выжидая нужного момента, будто засадный полк. Капитан усмехнулся.

— А ты чего такой дерзкий? — хмыкнул Краснослав.

— О-о-о… — радостные возгласы прозвучали сразу со всех сторон, и даже засадный полк вышел из тени.

Кувалду окружили со всех сторон.

— Ты чё, студент, попутал? — произнёс гнусавый. Похоже, он и был главным в этой шайке.

— Это, может, ты попутал? Незнакомым людям дерзишь, — ответил Кувалда.

Он осмотрелся вокруг, пересчитывая шпану. Вместе с гнусавым их было одиннадцать человек, и это были скорее обычные уличные ребята, останавливающие случайных прохожих ради развлечения, нежели крепко сколоченная банда грабителей. Все они были молоды, не намного старше Сычёва, но в отличие от Славика, выросли в неблагополучных семьях и вынуждены были с малых лет добывать себе пропитание, что тоже наложило свой отпечаток на их внешность и поведение.

У одного всё лицо обсыпано язвами и щербинами от перенесённой оспы, у другого не хватает половины зубов, у третьего, как у борца, поломаны уши, у четвертого нос свёрнут набок после перелома. Каждый из них был воспитан улицей и гордо нёс свои шрамы словно ордена.

— Не, ну ты точно попутал, шкет, — гнусавый подошёл до опасного близко и плюнул Кувалде под ноги. — Ты, паря, не в тот двор зашёл, да ещё и базаришь кучеряво.

Краснослав вздохнул. Его утомили ежедневные бессмысленные драки, но этой, похоже, было не избежать. А как известно, если драки не избежать — бей первым. И бей наверняка.

Молниеносное движение головой, и нос гнусавого с мерзким хрустом расплывается в кровавый блинчик.

— А-а-а! Сломал, сука! — завопил гнусавый сквозь кровь и слёзы. — Вали его, братва!

На Кувалду набросились сразу трое, самые дерзкие из оставшихся, метясь кулаками в голову. От двоих Краснослав увернулся, третий удар скользнул по макушке, чуть сбивая координацию, но Кувалда всё-таки смог вырваться из окружения. Он выхватил велодог из кармана и взял на мушку ближайших гопников. Портфель он так и держал в другой руке.

— Ты чё, сука, — прошипел рябой пацан.

Из карманов и рукавов начали извлекаться кастеты, ножи и обрезки арматуры, дело принимало совсем скверный оборот. Но Кувалда твёрдо держал пистолет, медленно водя стволом из стороны в сторону, чтобы держать на прицеле каждого из них. Стрелять не хотелось, но если понадобится — он выстрелит без малейших раздумий. Не насмерть, конечно же, по ногам. Убивать русичей Краснослав до сих пор считал позором и предательством, зная, что по улицам ходят настоящие враги рода человеческого.

Вид огнестрела подействовал с точностью до наоборот, лишь раззадорил и распалил кипящую ярость аборигенов.

— Гаси его, пацаны! — завопили на разный лад они, разом бросаясь в атаку.

Велодог тявкнул ровно пять раз, чуть громче новогодней хлопушки. Пятеро гопников повалились наземь, вопя от боли и зажимая простреленные лодыжки, но остальные, размахивая арматурой и ножами, добежали до Краснослава. Ставший бесполезным револьвер пришлось метнуть в одного из нападавших, стальная рукоять врезалась гопнику прямо в лоб, и тот упал, размахивая руками.

Аборигены действовали чётко и слаженно, было заметно, что им не впервые приходится толпой атаковать одного. Сверху на Кувалду обрушились удары арматуры, тут же блеснул нож, рябой гопник попытался сунуть Краснославу финку под ребро. Портфель пришлось выпустить, а руку с ножом стремительно брать на излом. Запястье хрустнуло, финка полетела в грязь, но арматурой Краснослава всё же достали. Один удар пришёлся в плечо, другой попал в голову. Раздался громкий металлический звон, Кувалда пошатнулся.

Воодушевлённые аборигены попытались закрепить успех, но капитан был готов встретить их тщетные попытки. Кувалда отскочил и тут же бросился в молниеносную контратаку, могучими ударами раскидывая аборигенов, будто слепых котят, выворачивая ржавые арматурины из рук и награждая гопников добрыми пинками напоследок.

Вся схватка заняла не более минуты. Кувалда отряхнулся, потёр ушибленную голову. Крови не было, но сам факт пропущенного удара его всё-таки огорчал. Он единственный остался стоять на ногах, двор оказался густо усеян стонущими телами побитых гопников. Кувалда отыскал велодог, обтёр его от грязи, вытряхнул гильзы в карман, затем подобрал портфель, усмехнувшись про себя. Ему даже стало интересно, насколько активнее дрались бы эти товарищи, зная, что у него при себе полная сумка денег. Проверять, впрочем, было уже поздно.

Краснослав широко зевнул, ещё раз оглядел поле битвы. Аборигены стонали от боли и тихо ругались. Ему как-то даже стало жалко этих парней. Кувалда расстегнул портфель, следуя за каким-то неведомым порывом души, вытащил тонкую пачку мелких ассигнаций. Не слишком много, но более чем достаточно для любого обитателя ночного Петрограда.

— Фельдшера себе позовите, — сказал он, бросая деньги на землю, рядом с лежащими гопниками.

В ответ один из них его непечатно обругал, так что Кувалде пришлось заткнуть наглеца пинком в голову.

— Я сказал. Фельдшера. Позовите, — отчеканил капитан.

Ещё секунду он стоял и смотрел на них, а потом развернулся и ушёл, не говоря больше ни слова. День и без того вышел насыщенным, и Кувалда мечтал только добраться до постели и наконец отдохнуть.

Отдохнуть и поспать, даже несмотря на то, что официально сегодня был выходной, Кувалде не удалось. С самого утра его растолкал Семён и объявил, что сегодня они идут в церковь. Краснослав, вернувшийся под утро, попытался увильнуть от такого удовольствия, но князь Сволов умел быть настойчивым, и капитану пришлось вставать. Единственный выходной был безнадёжно испорчен.