Герцог (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 16

Логика в словах старушки была, определенно. Но и просто убивать подсыла, не попытавшись даже узнать о планах заказчика, было бы просчетом. Стратегическим. Чем больше известно о противнике, тем больше шансов его победить. Мне же пока о Чжугэ Ляне не было известно ничего. Даже то, что он попаданец, было лишь обоснованным предположением.

— Поступим, как предлагает моя жена, — сообщил я наконец. — Убить мы его всегда успеем.

Все собравшиеся на импровизированное совещание начали вставать и расходится. Молодцы, прям! Было время спорить и высказывать свое мнение, они это делали. Закончилось обсуждение принятым решением — о чем еще говорить?

Сам я в этот раз участие в допросе принимать не собирался. Хотелось, не буду врать. Часть разума просто жаждала этого, мотивируя свое желание тем, что «ну кто еще сможет задать правильные вопросы?» Но риск был слишком велик. Избегая его — глупо ведь лезть на рожон, да? — я составил список обязательных вопросов, передал их дознавателю-палачу и постарался выкинуть из головы мысли о менталисте. До тех пор, по крайней мере, пока мне не принесут его допросный лист.

Сам же решил заняться переправой. Лично оценить, как у нас проходит это дело, и при необходимости ускорить процесс волшебным пенделем хоу.

В чем, как вскоре выяснилось, не было никакой необходимости. Командиры прекрасно управлялись со своими подразделениями, погрузка войск шла по графику, поэтому через пару часов я уже был в своем шатре. Где обнаружил Хули Цзин, пьющую чай в компании молодого китайца.

Лет ему навскидку было восемнадцать-девятнадцать. Юноша с гладким лицом, каноническими чертами, большими (для азиата) глазами и черными волосами, частью собранными заколкой в районе затылка, частью — свисающими на плечи.

Одет он был явно не по-походному. Дорогой ткани халат, белоснежное нижнее платье, пояс, украшенный серебряными заклепками, на котором висел вышитый крохотными блестящими, возможно, драгоценными, камушками.

Руки, выглядывающие из широких рукавов халата, были ухоженными, с тонкими пальцами музыканта и ногтями — вот не вру! — покрытыми тончайшим слоем прозрачного лака.

Все это вкупе давало образ важного придворного, ну, или сына важного придворного, этакого мажорчика, с холеным лицом, на котором застыло выражение снобистского высокомерия и превосходства над всем окружающим миром. Но не давало ровным счетом никакого ответа на вопрос, как этот китайский айдол оказался в южной глуши, посреди военного лагеря, осуществляющего переправу.

Слишком богатый. Слишком ухоженный. Слишком красивый.

У его ног, а сидел он подле низкого столика, на котором кто-то — Лиса? — уже расставил множество крохотных блюд с угощением, а рядом стоял плетеный из бамбука объемный дорожный сундук с заплечными лямками. Такие брали с собой в путешествие люди, передвигающиеся пешком, особенно бродячие торговцы.

Представить, что этот напомаженный франт в дорогом халате серого цвета, богато украшенном вышивкой, будет куда-то идти своими ножками в изящных сапожках с загнутыми носками, да еще и тянуть на горбу вот этот, совершенно чуждый ему сундук, было решительно невозможно.

— Вот и он, брат! — вскочила тут же Ноу-Ниу. Приблизившись, она ухватила меня, обомлевшего, за руку и потащила к столу. — Хорошенький, правда?

От такого напора я немного «поплыл». То есть сперва-то я хотел с подозрением спросить — а что вообще происходит? Вы нормальные, а? Заходит полководец в свою палатку, самое охраняемое место в лагере, на минуточку, а там ханьский императорский двор в миниатюре чаи гоняет. Я же говорил, что Ноу-Ниу по случаю гостя приоделась? Нет? Ну так вот, она и раньше-то одевалась как куртизанка на выгуле, а не участник ведущей сражения армии, но сегодня превзошла саму себя.

Образ — невинность во плоти. Белые, невесомые до полной прозрачности верхние одежды. Такого же цвета, но с золотой вышивкой нижние. Волосы не в сложной прическе, как обычно, а распущенные, лишь схваченные по бокам такими не до конца доплетенными косичками. За правым ухом цветок сливы — а она еще не зацвела, кстати. На лице макияж в стиле «без косметики» — то, на что женщины как раз и тратят прорву времени.

В общем, чистота, нежность и весна юности. Лиса. Та самая, которая без мужика спать не ляжет. М-да.

И этот ее «брат»! Тоже оборотень, что ли? Я почему-то был убежден, что они только девочки. Нет, обратного мне никто не говорил, но лисичек я видел только женского пола.

Как себя вести, я решил сразу. Варианты какие были? Сделать строгое лицо и голосом императора и потребовать ответа. Наорать и напомнить, кто тут главный, вообще. Или сделать вид, что все в порядке и дать себя усадить подле низкого столика, заставленного множеством мелких блюд?

Третий, без вариантов. Просто потому, что так было проще. Для начала, быковать, находясь в комнате с одной только Лисой, чревато, а если второй тоже из их племени? Да еще ранга какой-нибудь Небесной Лисы? Не зря же Ноу-Ниу так перед ним стелется! Ну и потом, требовать от моей Вольной соблюдения субординации — это как приказывать дождю не быть мокрым.

И самое главное — знаю я ее! Не притащила бы она в мой шатер, будь хоть трижды вертихвосткой, совсем левого китайца.

Так что я промолчал. Уселся на задницу, как правоверный ханец, получил в руки пиалушку с чуть подкрашенной водицей, чаем, и с вопросом уставился на Лисицу. На ее «дорогого братца» чего смотреть? Я его сразу рассмотрел во всех подробностях. Да и считать что-то с его лица мне не казалось возможным. В покер с таким сядешь — банк твой.

— Господин Вэнь, — тоже сидя на коленях, Ноу-Ниу совершила в мой адрес поклон. — Позвольте представить вам моего духовного брата и наставника, бессмертного Дуань У. Он Великий Мастер прорицания, гадания и астрономии.

Не Лис. Ну, по крайней мере, из сказанного Ноу-Ниу ничто на это не указывает. А на что указывает? Для начала — Великий Мастер. Это как бы говорит о том, что передо мной как раз тот посланник богини, которого она мне обещала на последнем сеансе связи. Дисциплины, конечно, в которых он специализируется, так себе. Ну что это такое — прорицание, гадание и астрономия? Чем мне это поможет? Впрочем, ладно. Не мне дареному наставнику под халат заглядывать.

Дальше идем. Бессмертный. Как я уже понял, здесь, в Китае конца второго, начала третьего века нашей эры, это не фигура речи. Если тебе говорят — маг, будь готов к фаерболу в лоб. Богатырь может раскидать пару десятков, а при правильном подходе и сотню простых людей, Страж способен сделать свою кожу и кожу рядом стоящих прочнее железа, Стрелок — запустить снаряд на огромное расстояние, да еще снабдить его дополнительными свойствами за счет ци.

Так что, если Лиса говорит, что господин Дуань У — бессмертный, значит, принимаем информацию как достоверную. Либо этого смазливого пацана нельзя убить, либо он не пацан вовсе, а «вечно молодой, вечно пьяный». Бессмертный, в смысле. А то, что произносит она это его звание явно с большой буквы, значит, что это тоже в своем роде ранг и спецификация одаренного.

— Рад с вами познакомиться, господин Дуань, — поклонился я ему так же, как и Лиса, не поднимая задницы. — Смею предположить, что вы и есть посланник Гуаньинь.

Юноша вернул мне поклон, абсолютно зеркальный.

— Это так.

И замолчал. Вместо него почему-то продолжила говорить Лиса.

Вообще, было странно наблюдать, как Вольная перед ним стелется. Для нее же вообще в подлунном мире авторитетов нет, а тут вдруг сразу и «дорогой брат» и «наставник». И поклоны все эти с переодеваниями. А теперь еще и говорит за него. Чудеса. Причем не те, которые бы мне понравились.

— Бессмертный У только что прибыл сюда, господин Вэнь. Он дал мне знак, чтобы я встретила его и проводила в лагерь. Бессмертный У не рассчитывает пробыть здесь длительное время, лишь выполнить поручение богини. После он намерен отправится дальше. Поэтому он желал бы сразу провести ритуал познания и провести несколько гаданий, чтобы определиться с выбором вашего обучения.