Осажденные камнем (ЛП) - Гудкайнд Терри - Страница 22

— Теперь есть новый император — достойный правитель, которому вы можете служить. Его имя Ричард Рал, и мы стремимся сплотить эти земли, чтобы править по законам справедливости и свободы. Вот почему мы с Натаном прибыли в Ильдакар и оказались втянуты в этот бесполезный конфликт. Магистр Рал — новый достойный повелитель для такого великого и уважаемого военачальника, как вы. Мы надеемся, что вы и ваша армия согласитесь служить ему.

— Я служу императору Кергану, — настаивал Утрос.

— А мы служим тебе, генерал Утрос, — в унисон произнесли две колдуньи, сдвинувшись на скамье.

Он взглянул на них:

— Это Ава и Рува, мои советницы и могущественные колдуньи. Мы не боимся магии, которую Ильдакар применит против нас.

— Кажется, вы боитесь правды, — сказала Никки. — Императора Кергана больше нет, он почти забыт. Присоединяйтесь к Д'Харианской империи и станьте одним из величайших генералов магистра Рала. Нет нужды завоевывать Ильдакар.

— Мне нужно завоевать Ильдакар, потому что я поклялся, — упрямо сказал Утрос. — Керган — мой император, а не этот выскочка магистр Рал, который для меня не более чем имя.

— Уверяю, магистр Рал — это не просто имя, — сказала Никки с оттенком угрозы в голосе. — И он жив и могущественен, в отличие от Железного Клыка и вашей убитой любовницы.

— Убитой? — в бешенстве воскликнул Утрос. — Как она… они умерли? Что с ними случилось?

— Боюсь, все закончилось плохо, — продолжил рассказ Натан. — Люди Железного Клыка восстали и свергли его. Толпа убила императора за то, что он сделал с… — он сделал паузу. — Это довольно неприятно, генерал. Вы уверены, что хотите услышать подробности?

— Что сделал Керган? — требовательно вопросил Утрос. Затем морщины на его лице разгладились. — И что стало с Мэджел?

— Император казнил ее, — сказала Никки, используя слова, словно колючую плеть. — Когда Керган узнал о любви Мэджел к вам, он публично содрал с нее кожу. Заживо. Затем, пока императрица медленно умирала, истекая кровью на городской площади Ороганга, Керган высыпал плотоядных жуков на ее тело, которое они насквозь прогрызли. Как я понимаю, она кричала много дней.

— Нет! — возопил Утрос. — Император не стал бы… — он умолк, когда понял, что история звучит слишком правдоподобно.

— И этому человеку вы клялись в верности, — напомнила Никки.

— К сожалению, история правдива, — сказал Натан. — Если вы действительно знали императора, то поверите мне. Разве он не был жесток и непостоянен? Как думаете, что бы он сделал, узнав о предательстве Мэджел, которая изменила ему с отважным генералом?

— Это было не предательство! — хрипло закричал Утрос. — Она любила его, но также любила и меня. Я дал ей то, чего не мог дать муж, и я также дал императору то, чего не мог достичь он сам. Я любил ее, но оставался верен ему.

— История уже написана, генерал, — сказал Натан. — И Мэджел, и Керган стали духами, а завеса безвозвратно запечатана. Ни один дух не может возвратиться из подземного мира. — Он поведал о перемещении звезд, инициированном Ричардом и о том, как тот покончил с пророчеством и навсегда запечатал брешь.

Утрос с силой сжал кулаки, но каким-то образом сдержал ярость.

— Я вам не верю.

— Ваше сердце знает, что мы не лжем, — сказал Натан. — А как еще объяснить то, что вы видите и чувствуете?

Одна из колдуний поднялась со скамьи и сказала:

— Может, мы задержим этих двоих, возлюбленный Утрос, и вырвем из них правду? Просто для уверенности.

— Можете попытаться. — Глаза Никки сверкнули. — Но я бы не советовала.

— Вы обещали безопасность, генерал, — напомнил Натан. — Разве легенды о вашей чести врут?

— Убирайтесь! — закричал Утрос. — Возвращайтесь за городские стены, пока я думаю, как лучше их снести. Я завоюю Ильдакар, как и поклялся. Не имеет значения, что императора больше нет. Это моя миссия, и я должен ее выполнить. Это все, что мне нужно знать. — Он грохнул кулаком по столу с такой силой, что свежее дерево дало трещину. Его рогатый шлем упал на землю. — Уходите!

Никки и Натан удалились; первый командующий Енох вытолкнул их на свежий воздух. Внезапный порыв ветра подхватил длинные светлые волосы Никки. Тысячи солдат так и стояли, выстроив коридор к вратам Ильдакара.

Глава 14

Скорбь с удовлетворением наблюдал за ходом работ с высокой стены бастиона. Потребовалось всего четыре дня на загрузку припасов в охотничьи корабли капитана Кора и подготовку к набегу на бухту Ренда. Вместе с еще тремя змеиными кораблями они были готовы отчалить от главного острова. Предыдущая экспедиция Кора в Ильдакар была тайной. Смысл ее заключался в том, чтобы найти уязвимые места величественного города и изучить возможности вторжения.

На этот раз у Кора было более привычное для норукайцев задание, и король ожидал, что налетчики ворвутся в нахальную рыбацкую деревню и захватят столько рабов, сколько смогут, набив трюмы ходячим мясом, которое можно продать на различных рынках. Капитаны Кор, Ларс и Йорик убьют пленников, которые не поместятся в лодки, а затем сожгут бухту Ренда. Это послужит уроком остальному миру.

Кор возьмет несколько сотен опытных норукайских воинов — покрытых шрамами мускулистых мужчин и жестоких опасных женщин, — но на кораблях должно остаться место для пленников.

Когда туманный шторм кончился, король Скорбь на высокой зубчатой стене глубоко вздохнул, разглядывая клыкастое устье гавани. На шести змеиных кораблях бурлила деятельность, налетчики прибывали на борт. Корабли с широкими корпусами, длинными веслами и узнаваемыми парусами цвета ночного неба наводили страх на побережье. На носу каждого корабля была резная фигура жестокого змеиного бога, ведущего налетчиков к победе.

Наблюдая за приготовлениями экспедиции к отплытию, король Скорбь страстно желал снова отправиться в набег. Он с восторгом вспоминал дни юности, когда король Суровый отослал сына, чтобы тот ожесточился, закалился кровью или умер в битве, если окажется недостаточно умелым воином. Такова была участь неудачников.

Соленый ветер хлестал по крыше бастиона, но небо было ярко-голубым, а море — относительно спокойным. Мелок любил оставаться у очага, но сегодняшнее солнце было достаточно ярким, чтобы белокожий шаман решился присоединиться к королю. Мелок подпрыгивал и суетился, пытаясь согреться.

— Бухта Ренда, бухта Ренда! — сказал он. — Не думай о бухте Ренда!

— Почему? Кор уничтожит поселение, и больше не придется о них беспокоиться.

Скорбь, зевая, сунул пальцы в рот и выковырял застрявший кусок мяса яксена, которое ел на обед. Королю этот вкус нравился куда больше надоевшей рыбы или жесткой козлятины. Еще одна причина завоевать Ильдакар.

— Бухта Ренда, бухта Ренда! — Мелок потер руки, глядя меж зубцов стены на шесть змеиных кораблей, пришвартованных у доков далеко внизу. Шаман был настолько неловким и легкомысленным, что чуть не упал со стены, но успел ухватиться за стену тощей рукой. — Война с Ильдакаром, мой король Скорбь! Все будут скорбеть! Ильдакар, а не бухта Ренда.

— Кор уничтожит бухту Ренда и успеет вернуться до войны. Мы еще не достроили корабли.

— Бухта Ренда! — голос Мелка напоминал крик вороны.

Шаман затряс покрытой шрамами головой и попятился, ничего больше не говоря. Кожа на его плечах, руках и спине была испещрена следами укусов голодных бритвенных рыб.

Король прислушивался к видениям Мелка, но шаман был чудаковат и немного не в себе. Редкие пучки волос покрывали его голову там, где они смогли пробиться через шрамы. Мелок вытер костяшками слюну, вытекшую из поврежденного рта. Он стоял в солнечном свете, обратив лицо к небу и подставляя теплу обнаженную кожу.

Хотя жуткое прошлое наделило Мелка способностью к видениям, Скорбь так и не простил отца за этот поступок. Тогда он был еще слишком молод, чтобы бросить вызов королю Суровому, и едва знал Мелка — не настолько хорошо, чтобы отдать жизнь ради спасения странного создания. Вытащив альбиноса из бассейна с бритвенной рыбой, Скорбь завернул израненного и покалеченного мальчика в парусину и забрал его. Остальные норукайцы решили, что уродец мертв, но принц перевез его через залив на соседний остров, больше похожий на пригорок из камней и трав, торчащий над волнами, будто пень. Там в хижине жила слепая старая рыбачка, к которой многие обращались как к целительнице, особенно когда раны на щеках воспалялись после ритуального разрезания рта. Старуха была знатоком по части шрамов. Скорбь принес старухе Мелка и властно, как его отец, приказал спасти мальчика. Не споря, она покрыла разодранную кожу Мелка жирными дурно пахнущими мазями, сделанными из гуано и рыбьей печени, и обернула альбиноса полосками ткани, запеленав, словно в кокон. Скорбь не мог позволить, чтобы король Суровый или любой другой норукаец узнал, что он пытался спасти несчастного, которого они намеревались принести в жертву. Каждый день он тайком плавал на лодке к острову рыбачки, следя за выздоровлением Мелка. Наконец, покрытый шрамами бледный мальчик пришел в себя достаточно, чтобы говорить, и взглянул на юношу, странно закатив глаза.