Нам не понять друг друга сразу. Дилогия (СИ) - Медведева Алена Ильинична - Страница 53

— Ааа…

Вскрикнув вместе с ней, когда укрывавшая женское тело простыня влажным комом свалилась на пол, решил, что в таком вот потакании женским прихотям есть очевидные минусы. И первая — необходимость проявлять выдержку. В какой уже раз…

Насколько все было бы проще, не живи мы именно в это время. Мои родители, к примеру, при всей непохожести, они могли быть собой. У нас такой роскоши нет, а значит, нет взаимопонимания.

Густой пар скрывал все вокруг, как если бы мы остались вдвоем во вселенной. Ари замерла в явном оцепенении, уставившись в мое лицо. Естественно, там она видела полную невозмутимость. Но вот глаза… Отражали ли они огонь желания? Вполне осознанного и резонного — я многие годы ждал эту конкретную женщину, уже встретив ее. И как я мог не откликнуться на явное волнение и возбуждение в ее ответном взгляде?

— Л…

Дейрана попыталась что-то сказать, но я не позволил продолжить. Одна рука молниеносно коснулась ее губ, безмолвно уговаривая смолчать. И та, кто постоянно все делала наперекор, послушалась…

Все дело в ошеломлении — это я осознавал. Сильнейшие эмоции сейчас необычайно взбудоражили сознание избранницы, я ощущал импульсы противоречивого интереса, звучащие для меня громче всяких слов. Тому что она бы сейчас сказала — я не поверил. Но вот тому, что она и сама не в силах распознать — вполне.

И Алади тут не при чем.

Ладонью скользнув по влажной коже, погладил женскую спину. Медленно и нежно, желая успокоить. Глаза не отпускали ее взгляд — я знал, стоит этому контакту прерваться, и Ари моментально опомнится. Но пока она как замерший в ослеплении яркого света зверек ничего толком не понимает.

Пф… совсем не такого итога искал я, заманив сюда Ари. Не чувственного «сна» в иллюзорной вселенной тумана, где нет никого больше. Вероятно, для нее все сейчас именно иллюзия. Понять и признать, что это неизбежное проявление общего выбора дейрана не может. Те самые пресловутые эмоции, порождая хаос и чувство тревоги, заставляют ее бежать от меня. Бежать от себя.

Напоследок чуть нажав на ее губы, отвожу руку к щеке, затем по шее пробираюсь к плечу — чувствую, что сейчас моя женщина отчаянно желает собраться с мыслями, ищет точку опоры.

В душе я привычно спокоен. И тем поразительнее осознавать собственное рациональное желание — в моей голове все уже случилось, в доли секунды мой мозг «проиграл» ожидающий нас сценарий. По здравому размышлению, такой нежелательный для обоих, но неотвратимый. Фактор времени довлеет и надо мной. А Ари… она просто на миг потерялась во сне, а возможно цепляется за надежду заполучить несокрушимые «аргументы» против. Или же ее тело и разум толкают вперед, жаждая тепла. Того тепла, что могу дать ей лишь я — ее сознание знает это давно.

Могу, но не дам. Ведь мы родились не в то время.

Питомец прав — она верная. Просто сама еще не понимает этого. Но в решающие моменты дейрана неизменно доказывает, что является тем самым недостающим кусочком моей жизни. Так и сейчас, вопреки буре в ее душе, она не отступит. Оставит инициативу мне.

Одна ладонь так и лежит на женской спине, вторая с неуловимой стремительностью подхватывает женские колени. Но Ари вряд ли осознает, что мир вокруг пошатнулся — она продолжает смотреть в мои глаза. А на огонь, пылающий там воли, можно смотреть вечность. Смотреть, силясь понять. И не понимать, забывая обо всем в трансе ослепления…

Разогретый камень лежаков, бесконечные капли воды, окропляющие наши истосковавшиеся по ощущению реальной близости тела и мои, вопреки всему, распахнувшиеся крылья. Они, мелькнув в жарком паре, стремительно обвиваются вокруг нас, скрывая от вселенной.

Безмолвный кокон, таящий переплетенные тела, оглушающий стук сердец и обида друг на друга, вырвавшаяся из-под контроля. Гнев за то, что могло бы быть таким же искренним и понятным как при нашей первой встрече.

Я знаю, чего ищет Ари, не принимая меня. Того самого чувства, пусть и сама не понимает причины. Она тоже узнала его в ту ночь у реки. И ее гнев на меня обусловлен непониманием: почему сейчас все иначе? Так… не по-настоящему?

И даже сейчас мне нечем заменить эту пустоту. Путь чувств — не мой. Я и так отдал этой женщине самое ценное, что имел — свое будущее. Пусть в нем нам не суждено как моим родителям, взмыть ввысь, расправив крылья.

Поэтому даже сейчас я все контролирую. Вопреки внезапной и подспудной надежде, заставившей Ари смолчать, подпустить меня так близко. Но она, несомненно, поймет, почувствует… Оттолкнет это ее еще больше? Заставит злиться на себя?

Впрочем, это не важно. Богиня не позволит ей такую роскошь, как выбор. Оттого не могу его себе позволить и я. Никакого другого будущего, никакого эниара, никаких чувств. Иначе я не смогу найти в себе силы доминировать в этом противостоянии.

Экспансия почти завершилась, вот и появившийся рядом крейсер — очевидное подтверждение. Ни у кого из нас уже нет пути назад. Остался последний рубеж.

Но время еще есть — совсем чуть-чуть. И мы можем прожить его ради друг друга, обмануться и попытаться понять… хотя бы самих себя.

Когда я обещал ей полет — думал о другом. Но в итоге получился плен. Плен для меня и неотвратимое осознание уже предрешенного шага. Чувства — не мой путь. А ненависть — то, что должно стать ее опорой в хаосе грядущего.

Это хорошо, что она верная. Верной сейчас быть куда значимее, чем любящей. Или понимающей. Пусть будет верной и пройдет со мной весь путь до конца.

Ари, я так рассчитываю на твою верность!

Арианна

— Леакрэ!

Со сна не сразу сообразив где нахожусь, я подскочила в кровати. Но стоило бросить мимолетный взгляд вокруг, осознать несуразно громадные размеры помещения, как сразу все вспомнилось: жилые апартаменты капитана, спальня Леакрэ, и… сам эксжених. Повод вспомнить о нем имелся огромный!

На всякий случай рухнув назад и зажмурившись, я в состоянии близком к панике попыталась поверить в заполонившие сознание воспоминания. Они же не могут быть настоящими?! Я сошла с ума и существую в иной реальности, где возможно даже совершенно невозможное? И как положено реагировать на случившееся теперь?

Каждый миг я ожидала ироничного замечания или вопроса, произнесенного отстраненно-холодным тоном. Но… обладателя этого голоса в помещении не обнаружилось. Вот почему я так сладко спала, распластавшись в позе звезды по этому гигантскому ложу. После аскетичного минимализма сестринских келий на Альдисе свыкнуться с таким размахом никак не получалось.

Но сейчас прошлое совершенно не заботило, свалившееся накануне настоящее затмило все. Что это было? Алади? Богиня заставила меня во имя своего странного интереса откликнуться на желание неймарца? Или… я все же сделала это вполне самостоятельно? После более чем года в окружении сплошного холода перегрелась напрочь?

Ааа… Сумасшествие! Как во всем этом разобраться? И что же делать? Чего ожидать от богини и от… себя?

— Ты меня звала? Что за вопли с утра пораньше?

Красноволосая и слегка всклокоченная голова капитана просунулась в дверной проем.

За кротчайшее мгновение, пока мой взгляд скрестился с его, в душе словно промчались часы, взорвалась целая бомба из эмоций и ощущений. Лихорадочные метания, самые невероятные противоречия и заверения самой себя — все промелькнуло одним мигом. Но внешне я будто оцепенела. И, кажется, это не было ни повелением сокрытой глубоко во мне чуждой силы, ни результатом множества сдерживающих методик жрицы. Причиной внезапного ступора оказался… банальный страх.

Вот сейчас все прояснится! Какой же возможный результат пугает меня больше?

— Прошу прощения, — взяв себя в руки я чинно, как и положено жрице богини, отозвалась на вопрос. — Вовсе я не кричала, просто тут так много пространства, что стены отражают и усиливают каждое слово. И поэтому мне здесь… неуютно. Вот и звала, узнать, когда же можно… покинуть это место?