Нам не понять друг друга сразу. Дилогия (СИ) - Медведева Алена Ильинична - Страница 74

— Я бы хотела навестить Леакрэ? К нему можно?

Ольга, предварительно бросив пристальный взгляд, понимающе кивнула и строго указала на остатки еды на моей тарелке.

— Доедай и пойдем. Он в медотсеке под присмотром давнего друга семьи, он когда-то служил медиком в экипаже «Эндорры». И он… знает о ситуации, можешь быть с ним откровенна.

— Спасибо, — на манер удава заглотив последние ложки еды, я спешно поднялась. — Кстати, кроме Райней и нас еще кто-то сейчас есть на звездолете?

Вопросом я надеялась навести ее на мысль о нынешнем экипаже «Эндорры», спросить напрямую было страшно.

— Для простого управления флагманом не требуется множества сотрудников, система и Райней успешно справляются. Тем более «Эндорра» пристыкована к нашему транспортнику, и часть нашего экипажа перешла сюда. Но в основном чтобы присматривать за восстановлением сотрудников ведомства — большинство из них отходят от состояния морального и физического истощения в своих каютах, а самые тяжелые — в медотсеке. Они провели под гнетом врага не меньше года, а для эйшавый не существовало чувства жалости, из своих жертв они вытягивали все силы, думаю, ты знаешь.

Кивнув, призналась:

— Да уж… — и тут же переспросила. — А дети? Те что были на крейсере с эйшавый?

— Тут все сложнее, — Ольга заметно помрачнела. — Их пока разместили на нашем пассажирском транспортнике, он большой. Но и детей предостаточно. И состояние у них… трудно описать, как при амнезии, наверное. Они ничего не помнят и ничего не знают — ни о себе, ни о мире вокруг. Предстоит большая работа, но у них вся жизнь впереди, я верю, что им удастся обрести свои личности, найти себя. Пока они будут жить и взрослеть на Неймаре. Попытаемся что-то выяснить, а возможно и отыскать их матерей или родственников. В любом случае, не оставим без помощи.

Испытав невыразимое облегчение, я даже немного забыла о ноющих от боли мышцах, куда бодрее зашагав за соплеменницей.

— И везде так? В других местах, куда проникли эйшавый? Тоже порабощенные их волей обрели свободу?

— Да. По этому направлению сейчас идет отдельная операция. Такие места у неймарцев все под ненавязчивым наблюдением, медицинская помощь будет оказана пострадавшим. Даже армейский флот конфедерации подключился — у них, наконец-то, наступило затишье.

На миг прикрыв глаза, я от всего сердца сейчас поблагодарила судьбу и несносного эксжениха. Когда в итоге все получается, тяжести испытанного меркнут, а со временем и вовсе забываются. Куда значимее, что Леакрэ справился. Такое непривычное желание обнять и расцеловать его от радости переполняло душу. Интересно, он бы оценил такой порыв? Я искренне верила, что и его разум справится, совладав со странной силой энергии эйшавый. Не зря же он… как там?… первородный!

К тому же, он не может оставить меня в невестах? После всего — обязан жениться! Пусть только попробует не очнуться, я его и на том свете достану, вот серьезно.

Удивив Ольгу, я вдруг звонко рассмеялась своим мыслям.

Леакрэ

Тиски жалящего холода сдавили голову, причиняя реальную боль. Направляясь за Ари на звездолет с эйшавый, я уже знал, что добился желаемого. То, что мы так долго и безуспешно искали — материнское сознание этой расы — находилось совсем рядом. Приманка в виде первородного малыша сработала!

Всем своим сознанием я распознавал рядом оплот такой уже узнаваемой энергии. И влияние ее было колоссальным. Шагнув навстречу «гостеприимно» заготовленным мне «объятиям» порабощающей силы, понимал, что это станет сродни скале, рухнувшей на плечи. Выдержит ли мой разум такую нагрузку? Был миг, когда мне показалось — нет. Я словно барахтался и постепенно тонул в безграничном, накрывающим волной за волной океане всесилия. И пойти бы мне на дно даже со всей своей емкой восприимчивостью сознания, если бы не внезапное… ощущение близости Арианны. Как маяк, яркими лучами указавший мне путь в пучине стихии, ее душа пробилась ко мне и слилась с моей, напитав ее надеждой и верой, окрылив… Дейрана не оставила меня бороться в одиночестве, неведомым образом достучавшись до моего сознания, на миг переключив фокус его внимания на себя.

И этого оказалось достаточно, чтобы вырваться из оплетающего тумана холода чуждой воли и вспомнить о том, кто я. И на что способен! В первую очередь, я неймарец! И моя суть, мой внутренний дух и природное предназначение — устремляться ввысь, ощущая за спиной верные крылья.

Больше того, мне отчаянно захотелось сделать это вместе с любимой. Ухватившись за направляющее тепло ее чувств, я позволил крыльям распрямиться. Всего-то пара мощных взмахов и марево голубоватого сияния чужой силы осталось где-то внизу, став похожим на зеркальную поверхность воды. И только от меня зависит любоваться ею с высоты своего полета, или, напитавшись спокойствием, нырнуть, вновь на время погружаясь в пучину бушующих волн.

Истово желая насладиться этим откровением с дейраной, я вытолкнул собственную мощь, позволяя внутреннему духу устремиться к ней, подарив и ей крылья, чтобы вместе, связанными теснейшей связью, взмыть над этой водной гладью.

Взмах и еще, и еще… Ликование и призыв к жизни переполнили душу: пришло время мне обрести будущее. Они словно ветер, созданный моими крыльями, подняли волну, устремившуюся по поверхности воды к безграничным горизонтам. И тем дальше она отхлынула, чем глубже я позволил себе погрузиться в негу восторженного счастья. Из-за Арианны!

Всякое сопротивление эйшавый исчезло, смытое силой нарастающего цунами моего восторга. Наконец-то, я чувствовал ее, понимал… И она понимала меня!

А в отражающей мой полет водной глади я видел россыпь звезд, узнавая их, распознавая и делясь с их обитателями привычной силой — даром созидания. Мне казалось, что они от тарниан до землян вздрогнули, ощутив этот импульс, мощнейший импульс моего сознания. И с ним пришло понимание: отныне я смогу так, расстояние более не будет преградой, заслоняя от меня искорки сознания других.

Как же осмыслить все это? Как совладать?

Груз оказался так же велик, как и важен. Оттого я замер, не смея шелохнуться, отчетливо понимая — отвлекусь и немедленно вновь провалюсь в пучину голубоватого сияния. Разум требовал обрести контроль, осознать масштабы и научиться понимать эту материю. Сосуществовать с ней, направляя в угоду уже своим потребностям и решениям.

Но душа молила о другом. Ставшее отныне горячим и жадным до чувств сердце требовало другого. Другой… Эта часть меня, взывала к сознанию, умоляя отринуть чуждые знания и навык, вернувшись к той, без кого отныне мое существование не имело смысла. К недостающей частичке души, к моей дейране.

Я звал ее, незримо и неслышно. Звал, скованный неподвижностью, призванной сдержать идущую внутри борьбу. Борьбу с материей, что осознанно поглотил, позволив ей обосноваться в моем сознании. Энергию, которая явилась к нам из далекой галактики Сиура.

Звал любимую, снедаемый тревогой о ее состоянии — какая-то часть моего сознания все еще обдумывала случившееся на звездолете с эйшавый.

Звал, по-настоящему страдая в отдалении!

И Арианна пришла… Душа наполнилась теплом, а чувства превратились в настоящий вихрь, едва я распознал ее голос. Сердце затопило облегчением: дейрана в порядке! Она совсем рядом, вот прямо сейчас склонилась ко мне, обдавая знакомым, присущим только ей, ароматом. Я отчетливо слышал голос Арианны, каждое слово в беседе, что она вела с мамой и Тинарагом, медиком и давним другом моих родителей. Их присутствие стало для меня сигналом — все получилось согласно оговоренному плану, поддержка прибыла вовремя.

— Почему он не приходит в себя?

Конечно же речь шла обо мне.

— Доподлинно я не знаю, — намеренно спокойный ответ врача, — но могу предположить, что его сознанию требуется время, чтобы совладать с той энергией, с которой оно столкнулось. В каком-то смысле — научиться сосуществовать.