Ученица олигарха (СИ) - Че Сергей - Страница 25

Босс дошел до фойе, приветственно махнул рукой бармену (который аж перегнулся через стойку, чтобы увидеть затянутые в белые сетчатые чулки ноги) и свернул к лифтам.

У лифтов стоял хмурый, не выспавшийся инспектор Крейн с каким-то свертком подмышкой.

— Опаздываете, — бросил он, разглядывая Валенсию снизу доверху.

— Пришлось задержаться, — кратко сказал босс.

— Все равно. Не нравится мне все это. Где гарантия, что…

— Никто никакой гарантии тебе не даст. Но этому договору уже десять лет. И он еще ни разу не подводил.

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

— Вот только не каркай.

Валенсия подняла руку.

— Парни! Может объясните мне, что происходит? Хотя бы на правах любовников.

— На правах любовника, — сказал Крейн, — я бы тебе все объяснил. Если б мы с тобой лежали в постели или хотя бы, как вчера, на полу. Но я сейчас инспектор полиции, а он… кто ты у нас?

— Генеральный директор.

— А он генеральный директор. И объяснять мы не имеем права.

— Ты, главное, ничего не бойся и не паникуй. — добавил босс.

— Когда мне говорят «не паникуй», я тут же начинаю паниковать, сказала она.

— Паникуй, не паникуй, все равно получишь хуй, — хохотнул Крейн. — А то и два. Кстати, чуть не забыл, накинь это, — он развернул сверток, оказавшийся тонким плащом из непрозрачного черного полиэтилена. — А то хуев ты получишь не один и не два, а гораздо больше.

— Инспектор, — сухо сказал босс. — А вам никогда не советовали мыть рот с мылом?

— Постоянно советуют. Я их нахуй посылаю. Хочешь, и тебя пошлю.

Лифт мелодично тренькнул, раскрываясь.

Босс провел картой доступа по панели и нажал кнопку с единицей.

Три стены в кабине были зеркальными, и Валенсия повертелась, разглядывая полиэтиленовый плащ. Если раньше она напоминала малолетку на продажу, то теперь была похожа на человека в мусорном мешке.

— Куда едем-то? — спросила она. — Тоже не скажете?

— Недалеко. Скоро узнаешь

Лифт быстро проскочил десяток этажей, вынырнул из темной шахты, и Валенсия ошеломленно ахнула.

То, что казалось зеркалами, на самом деле было прозрачными стенами. И теперь сквозь них была видна рекреационная зона небоскреба, гигантская, в пятьдесят этажей в высоту и в тройку футбольных полей в ширину. С террасовыми выступами через каждые пару этажей. С разбитыми на них парками и даже лесами. С толпами людей, идущих, бредущих и бегущих по этим террасам. И даже с собственным солнцем — призматическим шаром, висящем в центре под потолком. Шар тускло светился и медленно вращался, напоминая дискотечный.

Этажи здесь явно делились на жилые с играющими детьми, колясками и мамашками. Торговые — с неоновыми рекламами, яркими витринами и толпами покупателей. И корпоративные, где окна были наглухо заделаны, а у входа стояла пара-тройка охранников.

Лифт нырнул в темноту, и стены снова стали зеркальными.

Пару десятков этажей до первого лифт пролетел за считанные секунды.

Они вышли в огромный холл, украшенный мозаикой, витражными окнами и гранитными колоннами.

Холл был забит людьми, как бочка селедками. Люди вбегали и выбегали, стояли у ресепшена, ругались в телефон, сидели на диванах, поднимались по широким лестницам. Сквозь них пришлось проталкиваться. Валенсия подумала, что было бы, не одень она черный мешок. Как бы вся эта толпа отреагировала на появление девушки в трусах и с бантиком?

Впереди за головами гостей и работников виднелись внушительные входные двери. Теперь Валенсия подумала, что будет если она сейчас рванет от этих двоих на свободу? Впрочем, быстро бежать все равно бы не получилось. И что бы она там, снаружи, делала?

Они свернули в почти пустой коридор, Босс показал пропуск охраннику с автоматом.

Впереди было три лифтовых двери, почему-то забранных толстенными решетками.

Лифт звякнул, решетка сдвинулась.

Валенсия похолодела, когда зашла внутрь. В лифте было только две кнопки. «Один» и «сто».

— Вы везете меня в тюрьму?! Но за что?!

— Не за что, а к кому, — сказал Крейн. — Расслабься, никто тебя сажать не собирается.

— Там есть человек, у которого очень важная для нас информация. Он готов ею поделиться. Но ему нужен, как он сказал, подарок.

— Его подарок — это ты.

— Что?!

— Не волнуйся. Сейчас он безобиден, на успокаивающих таблетках и, как говорят врачи, абсолютный импотент. К тому же, по договоренности он не может к тебе приближаться. Если что пойдет не так, сразу вбегут охранники.

— Если он ничего не может, зачем ему я?

— Он говорит, смотреть на молодых красивых женщин ему доставляет эстетическое удовольствие. Так что, возможно, придется раздеться.

— Блин! Парни! А вы меня спросили, прежде чем сюда тащить?! А я вообще согласна раздеваться перед каким-то зэком?

— Он сказал, что знает кто убил Наоми, — сказал Крейн. — И почему.

— Задание всего на пару-тройку часов, — добавил босс. — Не больше.

— Тебе же хочется узнать правду.

— Манипуляторы хреновы, — пробормотала она.

В этой кабине не было прозрачных стен. Да и скорость была раза в три выше.

Уже через пару минут лифт звякнул и остановился.

Двери разъехались, и Валенсия увидела тюрьму.

***

Бетонные стены, выкрашенные серой краской, серый потолок с тусклыми лампами и серый пол, облицованный металлическими плитами. Даже административное крыло выглядело унылым и советовало от тюрьмы не зарекаться.

Ведущий к камерам коридор был перекрыт пятью решетчатыми воротами. У каждых ворот стоял запакованный в черную защитную форму охранник с автоматом. По стенам тянулись узкие бойницы. В паре мест над головой нависали бетонные выступы, из которых торчали массивные дула пулеметов.

— Я гляжу, у вас здесь все серьезно, — оглядываясь, сказал Крейн.

— Было несколько попыток прорыва, — сказал начальник тюрьмы, больше похожий на спецназовца, чем на административного работника. — Пришлось принимать меры.

Начальник был одет в черную футболку и камуфлированные штаны. Под футболкой так выразительно перекатывались массивные мускулы, что Валенсия даже залюбовалась.

— Вам объяснили правила безопасности? — спросил он.

— Конечно, — сказал Крейн. — Во всех бумажках мы расписались.

— Я не о бумажках. Я о правилах. Вы должны понимать, куда идете. Особенно она. Она понимает?

Валенсия недоуменно покрутила головой.

— Ясно, — начальник вздохнул. — Короче так, девушка. Сейчас вы пройдете этот коридор и попадете в зону заключения. Там вам нужно помнить только одно. По центру прохода нанесена толстая белая линия. Ни в коем случае не сходите с этой линии. И не слушайте, что вам будут кричать, орать или шептать. Не обращайте внимание. Просто идите по линии вперед. Вам все понятно?

Она кивнула, чувствуя, как изнутри поднимается легкий мандраж.

— Все готовы? — начальник обвел их взглядом.

— Почти, — сказал босс и стащил с Валенсии полиэтиленовый плащ. — Вот теперь все.

У начальника медленно вытянулось лицо.

Сперва он посмотрел на ноги в сетчатых чулках. На трусы с доступом. На юбку. Бантик. Обтянутые блузкой груди. Вернулся к ногам.

— Босс… Извините… Вы совсем ебанулись? Ее в таком виде туда пускать нельзя.

— Вы же знаете. Это его условие.

— Я знаю. Он хочет, чтобы остальные ему завидовали. Чтобы видели, каких баб ему поставляют хозяева тюрьмы. Чтобы посмотрели на… всё это, пока она идет мимо камер. Бантик заценили. Если ей самой на себя наплевать, и вам на нее напевать, это ваше дело. Но я должен обеспечить здесь порядок. В прошлый раз, когда ему тощую модель доставили, мы их два дня не могли успокоить. Лошадиные дозы кололи. Треть по карцерам распихали. Я не знаю, что будет, когда они увидят эту живую обложку «Плейбоя». Возможно, опять пулеметы понадобятся. От нее же за километр несет сексом. А там, — он махнул рукой в сторону камер, — у половины главный фетиш — девочки в белых чулочках и белых трусиках. У них от ее вида крышу снесет. Он своими требованиями этого и добивается. Нового бунта. Короче. Мой совет. Надевайте на нее снова этот черный мешок. Снимете не доходя до его камеры.