Так сошлись звезды (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 12

Много разных тварей видела Яся и безжалостно убивала их, но впервые в жизни ей был дан приказ уничтожить людей.

Только что она размышляла о своей полезности, о чувстве плеча в отряде, об ответственности перед товарищами, но как решиться поднять руку на человека? Отказаться? Развернуться и уйти? Но тогда она подведет отряд, и кто–то из своих может погибнуть.

Безропотно выполнить приказ? Но Яся боялась, что в нужный момент дрогнет рука, и она не решится убить человека. Пусть для кого–то он враг, но что она, Яся, испытывает к нему? Ненависть? Нет. Он напал, а она вынуждена защищаться? Нет. Она даже не знает, на кого ведется охота и почему.

И сколько тех, кого сегодня убьют?

Взлетели потревоженные птицы и отвлекли Ясю от мятущихся мыслей.

Ведьма не заметила, что дождь перестал моросить, а робкое солнце показалось из–за туч. Оно осветило поляну, на которую выехал отряд вооруженных всадников. По их хмурым лицам легко угадывалось, что они давно в пути и устали от холодного дождя и ветра, рывками поднимающего полы грязных плащей, не спасающих замерзшие тела.

Яся сосредоточила взгляд на всаднике, который должен первым сгореть в огненном смерче, если Хушш сомкнет пальцы. Словно понимая, что на него сейчас смотрят, он скинул капюшон, показывая рябое лицо с внимательными глазами, ощупывающими кусты, за которыми скрылись варвары.

«Он знает о засаде!» – мелькнула догадка, и Яся положила руку на спину Хушша, пытаясь предупредить. Тот недовольно дернул плечом, и ведьма убрала ладонь.

Во рту у Яси пересохло, когда она увидела, что на одной из лошадей отряда, за которым они наблюдали, сидят двое: крупный черноволосый мужчина с ястребиным взором и молодая женщина. Она была почти полностью скрыта за спиной спутника, но Яся вычислила ее по тонким рукам, обхватывающим пояс мужчины, и показавшейся на мгновение девичьей фигуре, когда ветер откинул полу плаща.

Спина Хушша напряглась, он поднял руку, и у Яси сердце застучало в горле. Чуть погодя ведьма выдохнула с облегчением – главарь показал три пальца.

Хосип медленно поднял лук, почти неслышно тренькнула тетива, и через мгновение стрела с зеленым оперением пронзила сердце всадника, за спиной которого сидела женщина.

Их лошадь в вытянувшейся цепочке отряда шла третьей.

Ясе показалось, что время замедлило свой бег. Она до мелочей видела картину трагедии, разыгравшуюся на залитой солнцем поляне: искаженное мукой лицо черноволосого мужчины, взметнувшиеся белокурые волосы женщины, вместе с ним падающей с коня в разбитую копытами жижу, громкий храп их лошади, в испуге убегающей в лес. Выскакивающих из кустов варваров, скидывающих всадников вместе с седлами с коней, перерезающих подпругу, а потом и горло самим всадникам. Кровь, хлещущую из ран, смешивающуюся с дождевой водой, торчащие из шей, спин, глаз стрелы с зеленым оперением, которые без устали находили свою цель.

– Хош! – крикнул главарь варваров, за спиной которого стояла Яся, и двинулся к месту бойни. Ведьма узнала слово, означающее «конец».

Она, плохо понимая, что делает, пошла следом, не отставая ни на шаг, будто была привязана к Хушшу веревочкой. Его спина стала единственным правильным ориентиром в ее перевернувшемся мире.

Оступившись, Яся опустила глаза и увидела тех двоих, что даже после смерти остались неразлучны. Стрела пронзила мужчину, намертво сцепив его с телом женщины. Но не только стрела соединила странную пару в единое целое – тонкие запястья спутницы оказались связаны на животе всадника жесткой веревкой, оставившей красный след на белой коже.

Отодвинув капюшон, закрывающий лицо леди (Яся больше не сомневалась, что перед ней высокородные господа), она поразилась ее красоте. Чудилось, что пленница уснула, и вот–вот дрогнут длинные ресницы, а губы приоткроются для очередного вдоха. Яся даже потрогала лоб незнакомки, но отдернула руку. Он был теплым. Жизнь еще не покинула тело женщины.

Ведьме до слез стало жаль леди, не по своей воле попавшую в смертельный водоворот.

Яся подняла голову и посмотрела на варваров, которые обходили поверженных и добивали тех, кто чудом остался жив. Спокойные лица воинов Хушша никак не вязались с тем, что они делают. Яглай, самый младший в отряде варваров, обычно с таким выражением рубил дрова. Каждое его «хех!» сопровождалось прищуром глаз. Только у поленницы он защищал их от щепок, а здесь – от брызг крови.

«Если Хушш считает чужаков нашими врагами, то их пленница нам врагом быть не может», – рассуждала Яся, сидя над умирающей женщиной.

Она искала оправдание тому, что собиралась сделать. Ведь для чего–то она попала в это страшное место? Может, для нее, для ее разума будет спасением помочь хоть кому–нибудь? Зная горцев, Яся понимала, что белокурую красавицу, будь она хоть тысячу раз невиновна, все равно ждет смерть. Варвары свидетелей не оставляют.

О ее втором, и самом главном, как считала Яся, даре не знал даже лорд Тореш, с которым она виделась почти каждый день. Дар открылся в момент ее потрясения, там, в зверинце, когда она испугалась за своих подруг. Жар, зародившийся в теле, волной прошелся от кончиков пальцев до самой макушки. Яся ощутила, как сердце не выдержало бушующего огня, дернулось и остановилось. Ведьма приложила руку к груди, но сердце молчало. Воздух сделался густым и поплыл перед глазами. Яся усилием воли заставила сердце биться, просто приказав ему: «Стучи!», и оно послушно отозвалось.

Сначала Яся не поняла, что произошло, но вспомнила о странном случае, когда в подземном озере у водопада утонул один из ее любимых близнецов – наставница не доглядела. Яся сама вытащила ребенка на берег и, приложив ухо к его груди, от отчаяния, что не услышала звука сердца, крикнула: «Стучи!» Через несколько страшных и долгих минут мальчик громко заплакал.

– Ну что там, Яся? – спросил Хушш, направляясь к ней с окровавленным кинжалом.

– Мертвы. Оба мертвы! – ответила Яся, стараясь, чтобы ее голос звучал обычно. – Их сердца прошила стрела!

– Хосип свою работу плохо не делает, – откликнулся лучник, вырезая серебряные наконечники стрел из мертвых тел.

– Этих не трогай! – приказал ему Хушш. – Пусть стрела останется в теле Алекзандра–оборотня. Как знак тем, кто придет за своим королем.

Потом он развернулся к лесу и громко позвал:

– Ликан! Выходи!

На поляну выехал тот самый всадник, в которого Яся по знаку Хушша должна была метнуть огненный шар. Ведьма поняла, что ликанами Хушш называл волков–оборотней. На рябом лице всадника не было страха, на нем змеилась улыбка, но глаза оставались холодными. Ликан вел коня так, чтобы тот не наступал в лужи, полные крови преданных им собратьев. Сложи сейчас Хушш пальцы в условный знак, и Яся, не задумываясь, метнула бы в ненавистную морду предателя огненный шар. Она впервые столкнулась с подлостью в таком неприкрытом виде.

Ликан кивнул головой Хушшу, приняв от того мешочек со звонкой монетой, кинул на прощание: «Привет лорду Торешу!» и тут же пришпорил коня.

Хушш сплюнул.

Яся, воспользовавшись моментом, склонилась над пленницей, будто бы поправляя капюшон, чтобы закрыть прекрасное лицо, а сама приложила ладонь к ее щеке и тихо шепнула «Стучи!».

Яся не знала, когда обнаружат тела, но была уверена, что леди продержится до прихода помощи. Сердце не ослушается приказа огненной ведьмы, подарившей ему искру жизни.

Отряда Хушша и след простыл, когда по той же дороге в свой монастырь возвращались братья с выбеленными лицами. Они остановили коней на месте побоища и спешились, пораженные кровожадностью убийц. Обойдя поляну в поисках выживших, монахи склонились над телами мужчины и женщины, прошитых одной стрелой. Когда ее вытаскивали, услышали выдох–стон – знатный незнакомец оказался живым. Развязав руки девы, монахи погрузили тело того, кого Хушш назвал Алекзандром, на коня и повезли в Каменный монастырь.

Его погибшую спутницу поручили заботам юного монаха, который должен был похоронить ее вместе с останками разгромленного отряда. И снова случилось чудо. В самый последний момент брат Юлиус услышал, как бьется сердце прекрасной леди, чью красоту он оплакивал, прежде чем засыпать землей.