В глубине Великого Кристалла-2 - Крапивин Владислав Петрович - Страница 51
- Предыдущая
- 51/95
- Следующая
- Ты что, Валерка?
- Подожди, не двигайся, - попросил он.
- Почему?
- Ну, пожалуйста... Я хочу запомнить тебя таким.
Вот оно что. Уходит Сказка.
- Значит, конец? - спросил я одними губами.
- Да, - беззвучно сказал он. И спросил погромче: - Хочешь взять что-нибудь на память?
- А можно? Не исчезнет при переходе?
Он чуть-чуть улыбнулся:
- Если будешь держать в руках. Держи крепче - пронесешь.
Я торопливо скинул через голову матроску и свернул в тугой узелок.
Валерка кивнул. Посмотрел на луну, на море. Виновато сказал:
- Теперь надо идти.
И он шагнул к тропинке.
- Дэни, - окликнул я. - Постой... Мы всё сделали как надо? Не будем ни о чем жалеть?
Валерка обернулся.
- Всё, - сказал он. - Всё, что могли за один день. Звезда горит над островом, она лучше маяка. Штурманы не будут больше огибать Каменный барьер... А остальное... Что ж, будем делать каждый у себя. Ты же знаешь, дел хватит на всю жизнь.
- Тогда идем, - сказал я и шагнул за Валеркой.
Несколько секунд я чувствовал, как мне гладит голые плечи ласковый ветер Валеркиной планеты. А потом ощутил на себя плащ, сапоги и всю прежнюю амуницию. И осталась у меня от детства только свернутая в узелок матроска. Я вздохнул и сунул ее в просторный карман плаща.
Мы подошли к началу улицы, где стояли глухие длинные дома. Остановились.
- Всё, - сказал Валерка.
Значит, в самом деле уже всё? Насовсем?
Василек растерянно как-то посмотрел на старшего брата, на меня. Подошел ко мне и неловко прижался к моему рукаву. Потом быстро взял за обе руки Володьку и отвел в сторону.
Я взглянул на Валерку.
- Что ж, прощай, - тихо сказал Валерка. Прикусил нижнюю губу, посмотрел мне в лицо. Тоска была у него в глазах.
- Прощай, - с трудом сказал я.
Он шагнул вплотную и лбом прислонился к моему плечу. Я неловко обнял его.
Прощай, Валерка. Теперь в самом деле прощай. Видимо, законы Сказки нерушимы. Три раза встречаются люди, и третья встреча - последняя. Остается сжать зубы, чтобы не заплакать, и разойтись.
Я глянул поверх Валеркиного плеча и увидел Братика и Володьку. Они держали друг друга за локти и молчали. Потом разом опустили руки и стали медленно отступать друг от друга. Валерка словно почувствовал это. Оторвался от меня и тоже стал отходить. Спиной вперед. И как-то само собой получилось, что Братик оказался рядом с ним, а Володька рядом со мной.
И мы расходились, расходились, не отрывая глаз друг от друга...
Потом, как при первом расставании в Северо-Подольске, почувствовал я, что Валерку и Братика отделила от меня прозрачная, но глухая стена.
Я смотрел на уходящих друзей не отрываясь. За ними сияло лунное пространство. Валерка теперь казался черным тонким силуэтом. А Братик вдруг попал в поток лучей и словно вспыхнул серебристым светом: в его растрепанных волосах, в каждой шелковинке его рубашки, на незаметных волосках рук и ног загорелись голубоватые искры. Словно кто-то кинул в него горстями светящуюся пыль...
Чтобы так и запомнилось все, я закрыл на секунду глаза. А когда открыл, Валерки и Братика не было. Круглая луна катилась за дождевые облака, и голубой мир Валеркиной планеты угасал. Я отвернулся.
- Пойдем, - прошептал Володька.
Он дал мне теплую свою ладошку, и мы пошли не оглядываясь. Сначала по улицам. Потом мимо плетня с железным шиповником, мимо темных дач и мокрых берез. К станции.
Дождь перестал, но воздух был зябкий. Я накинул на Володьку край плаща.
На платформе все так же одиноко горел фонарь. Я посмотрел на Володьку. У него было непонятное лицо: хмурое, но не очень печальное. Он словно тревожился о чем-то и чего-то ждал. А может быть, просто крепился, чтобы не показать печаль. Он глянул на меня снизу вверх, и брови у него разошлись.
- Ну, ты чего? Ты держись, ладно?
Я заставил себя улыбнуться и кивнул.
...Потом был вагон электрички с его яркими лампами и лаково-черной ночью за окном. Тоска не отпускала меня. И под железное грохотанье колес я думал, что все это несправедливо. Нельзя, чтобы люди расставались без надежды встретиться. Если это было по правде, если есть она, Валеркина планета, то должен же быть способ не терять друг друга! А если это сказка, на кой черт она нужна, такая жестокая!
И тут я понял, что вру сам себе. Эта сказка была нужна. Разве лучше, если бы я не встретил Валерку и Братика совсем? Нет! Несмотря на всю горечь и тоску, я счастлив. Потому что Валерка и Братик есть. Все равно есть!
Тоска пройдет, сказал я себе, а память останется. Может быть, с грустью, но уже без боли мы будем вспоминать все, что случилось. С печалью и с радостью одновременно. Я и Володька...
Володька приткнулся у меня под боком. Вдоль вагона дуло. Володька свернулся на сиденье калачиком, натянул на ноги полу моего плаща и тихо дышал. Мне показалось, что он дремлет, и я хотел укрыть его получше. Но когда я посмотрел на него, увидел тревожно распахнутые глаза.
...Домой мы добрались на случайном такси. Была глубокая ночь.
- У меня переночуешь? - спросил я.
Володька покачал головой:
- Дома.
Я понял его. Ему нужно было остаться одному со своей печалью и тревогой. Чтобы успокоилась душа. Может быть, ему захочется плакать, а это лучше делать, когда один...
Но меня по-прежнему беспокоило его лицо. В глазах у Володьки была не только грусть, а еще какое-то странное ожидание.
- Володька... ты боишься чего-то?
- Ну что ты... - сказал он серьезно. Сжал мой локоть и ушел к себе.
Я постоял перед закрывшейся дверью. Потом подумал: мало ли какие глаза могут быть у человека, который проник в неведомый мир, нашел и потерял друга... ЭПИЛОГ
До утра мне снился Океан: его ровный накат на плоские пески Желтого острова. Сначала были синие волны под ярким солнцем, затем они стали янтарно-прозрачными под ясным закатом, а дальше - темными, с россыпью бликов от яркой луны. У раскиданных по берегу камней волны разбивались и разбрасывали брызги.
Вдруг эти брызги стали стекленеть на лету и со звоном ударяться в распахнутые створки моего окна.
Я открыл глаза и успел заметить, как вверх ускользнула сверкающая стеклянная пробка. А может быть, мне показалось...
- Предыдущая
- 51/95
- Следующая
