Исправительная академия (СИ) - Хай Алекс - Страница 27

Видимо, ее чем-то накачивали, чтобы не могла концентрироваться. Может, дар имел разрушительные проявления? Может это и вовсе был тот самый Темный дар, но ее родители по каким-то причинам не хотели отдавать девицу в Орден и решили спрятать, чтобы никому не навредила?

Но как она могла навредить? Я снова взглянул на Катерину, и сердце сжалось от жалости. Одинокая, сумасшедшая, тощая… Зато стало понятно, почему она была так бледна — откуда свету взяться в подвале?

— Катерина, ты хочешь отсюда выйти? С кем можно связаться, чтобы тебя вытащить? Кто может тебе помочь?

Она резко перестала качаться и уставилась на меня своими страшными глазами.

— Подошва. Плита.

— Чего? — не понял я.

— Подошва. Плита. Стук. Подошва. Плита. Стук…

Что-то зашуршало у дверей палаты. Кажется, и правда кто-то шаркнул.

Я бросил взгляд на дверь. Ключ заворочался в замке.

Твою ж дивизию!

Я огляделся по сторонам в поисках укрытия. Поискал глазами ширму, но в этой палате, как назло, ее не было. Тайная дверь была просто врезана в стену — с первого взгляда не заметишь, но если присмотреться…

Черт!

Я не успевал добежать. Поэтому отпустил руку рыжей девушки и бросился под соседнюю кровать. Это единственное, что получилось успеть. Хорошо хоть, что места там было достаточно, а то тело Володи Оболенского отличалось завидными размерами даже в столь юном возрасте.

Упав на холодный пол, я замер. Даже перестал дышать, хотя сердце стучало так сильно, что оглушало меня. В кровь впрыснулось так много адреналина, что я чувствовал дрожь во всем теле. Странное ощущение — прежде такого никогда не было. Словно мое тело само рвалось… Нет, не в атаку. Но готовилось принять бой. Неужели так проявлялась родовая сила?

Но обнаруживать себя я не хотел. Оставалось молиться, чтобы вошедший не заметил прикрытую, но не запертую тайную дверь.

Дверь палаты отворилась с легким скрипом. Я услышал тяжелые шаги, а затем смог рассмотреть из своего укрытия пару высоких ботинок на шнуровке. Надзиратель или охранник. Только размер обуви был совсем небольшим. Женщина.

— Катерина, что за шум? — Спросила вошедшая. Голос был мелодичный, хорошо поставленный, но стервозный, с долей насмешки. — Тебя же просили не шуметь, пока не подействует лекарство. Не можешь и пяти минут усидеть без присмотра? Или я так много от тебя прошу?

Судя по звукам, Катерина заерзала на соседней кровати. Но ничего не ответила. А мне показалось, что в палате резко стало холоднее на пару градусов.

— Ты опять слышала голоса? — продолжила сыпать вопросами женщина. — Что они говорили тебе на этот раз?

— Что Тьма ближе, чем ты думаешь, сука! — рявкнула сумасшедшая девчонка. — Не трогай меня! Убери руки!

До меня донеслись звуки возни. Я услышал звонкую оплеуху, короткий вскрик, затем кто-то даже клацнул зубами — наверняка Катерина защищалась как могла.

— Ах ты маленькая дрянь! — прошипела надзирательница, но, кажется, отступила. — Посмотрим, как ты сейчас запоешь.

Я услышал странный звук. Шорох и щелчок. Чуть придвинулся ближе и увидел телескопическую дубинку в руке у надзирательницы.

Совершенно неуместное наблюдение, но зад у нее был что надо. Туго обтянутый форменными брюками…

Черт, как же хреново, когда разум и тело еще не совсем подружились. Чресла юного Оболенского едва не отреагировали на увиденное самым естественным образом, и мне пришлось приложить кучу усилий, чтобы подчинить себе все рефлексы.

Надзирательница двинулась на Катерину, и та, неуклюже перепрыгнув на другую сторону кровати, толкнула ее на надзирательницу. Колесики легко заскользили по полу, и женщина шарахнулась в сторону.

— Давыдова! — рявкнула она. — А ну иди сюда! Или хочешь как в прошлый раз?

— Пошла к черту!

Несмотря на тяжелые ботинки, надзирательница действовала очень ловко и проворно. Перепрыгнув катившуюся кровать, она бросилась на Катерину.

«ПОМОГИ!» — рявкнул у меня в голове тот самый голос, который прежде разбудил и спас от убийцы.

Я вздрогнул.

«ПОМОГИ!»

Как я помогу этой Катерине? Она сумасшедшая, даже если и обладает даром. И даже если я сейчас попытаюсь ее отбить у этой надзирательницы, что дальше?

Нападение на надзирателя для меня — гарантированная путевка в карцер или сразу в четвертую группу. Да, прежде я сам планировал туда забраться, но сейчас какой смысл рисковать? Я выяснил то, что хотел. Как минимум, Давыдову держали здесь против ее воли, еще и накачивали какой-то дрянью. Возможно, она такая была здесь не одна. Но даже одной невинной узницы хватит, чтобы утопить это заведение в проверках.

Теперь мне нужно просто попытаться передать эту информацию за пределы острова. Найти кого-то, кому смогу доверять, потребовать пригнать сюда все возможные проверки…

«ПОМОГИ! СЕЙЧАС ЖЕ!»

Этот ужасный вопль едва не разорвал мне голову. Какая-то сила подбросила меня на добрые полметра вверх, и я треснулся башкой о железное дно кровати. Грохнуло так, что звон прокатился под потолком.

Женская возня резко прекратилась.

Проклятье…

Мгновением позже Катерина вскрикнула. Я услышал глухой стук чего-то тяжелого о пол.

— Отдохни пока, Катюша.

Ботинки развернулись и зашагали в мою сторону.

— Так-так, кто это у нас здесь? — нараспев протянула надзирательница. — Вылезай, пока я сама не решила тебя вытащить.

— А вы попытайтесь, — проворчал я.

— О, да у нас тут рядовой шутник завелся, — женщина присела на корточки и уставилась на меня.

Кабы не острота ситуации, впору было бы уронить челюсть и пустить слюну. Барышня была чудо как хороша и прекрасно это знала, подчеркивая черты лица и соблазнительные изгибы самым выгодным образом.

Красивое лицо с острым подбородком. Идеально правильные — настолько, что становилось немного не по себе — черты лица. Длинные каштановые волосы были убраны в высокий конский хвост, что придавало ее образу какую-то соблазнительную строгость. Огромные бледно-голубые глазищи, подведенные «стрелками», чуть влажные от возбуждения губы…

Черт.

— Что, птенчик, поиграть хочешь? — улыбнулась она. Только эта улыбка не сулила мне ничего хорошего.

Я оскалился в ответ.

— Если не ошибаюсь, в правилах академии прописано обязательное обращение на «вы» даже к воспитанникам.

— Читать умеет, надо же, — лицо молодой женщины ожесточилось. — Только что-то, гляжу, тебе это не помогло, раз ты здесь оказался.

В следующую секунду она схватила обеими руками кровать и попросту опрокинула ее набок.

— Да еж ты…

Железо лязгнуло о кафельный пол, расколов пару плиток. Я метнулся в сторону от нее, надеясь успеть проскочить мимо, к выходу. Почти успел. Она ухватила меня за край толстовки, когда я почти добрался до выхода.

— Куда?! А ну вернись.

Она рванула меня на себя с такой силой, что ткань затрещала, а я отлетел назад, почти что ей в лапы. Это ж сколько мощи у этой дамочки, если она влегкую переворачивала кровати и таскала восьмидесятикилограммовых парней одной рукой?

Тоже из рода воинов? Богатырша хренова.

Пока я летел, успел сгруппироваться, а она подкинула носком ботинка свою дубинку и ловко поймала правой рукой. Я прикрыл голову, но удар все равно получился болезненным.

— Будешь знать, как игнорировать приказы.

Вот сучка. Пользовалась служебным положением по полной программе. Не просто пользовалась — насиловала правила по полной программе и с особым цинизмом. На что рассчитывала? На безнаказанность надзирателей четвертой группы? Я эту дамочку раньше здесь не видел, хотя, конечно, особо и не успел исследовать остров. И все же что-то подсказывало мне, что ни к кому, кроме четвертой группы, такую отмороженную мадемуазель подпускать бы не стали. Слишком уж был ярок контраст с поведением той же Софии…

— Извините, я не расслышал, — широко улыбнулся я, провоцируя эту дамочку еще больше. — Это же лазарет. Болею…