Может быть, он? (СИ) - Лабрус Елена - Страница 7

— Ну, для девушки, которая третий месяц ходит на кулинарные курсы, конечно, слабовато, — демонстративно скривился он.

— Шоколадный с вишней и орехами, — уточнила я.

— С вишней? Ну это всё меняет, — усмехнулась Вета и покачала головой: — Только не говори, что собираешься с ним спать за шоколадный торт.

— За шоколадный торт ему даже делать ничего не придётся. Она сама его оттрахает, — заржал кучерявый гад. Ну, ни ноги, ни совести! — Может, и мне попросить? Шоколадный? Хотя нет, я своё желание, пожалуй, приберегу для чего-нибудь более эпичного.

— Групповушки с аналом?

— Ты можешь посмотреть.

Привычно перепирались они.

— Прекратите оба! Я вообще не собираюсь с ним спать, — сверкнула я глазами в сторону Гарика. — Но пусть тренируется.

— И как ты себе это представляешь? Прийти на свидание с мужиком и обломать? — дёрнул головой он.

— А я представляю, как удивится его жена, когда увидит на кухне, перепачканного вишней и шоколадом, — хмыкнула Виолетта.

— Он разведён. Но вы заметили, каков козёл? — спросила я и допила одним глотком вино.

— Трудно было не заметить, — ответил Гарик.

Вета непонимающе уставилась на него.

— Он прекрасно знает, что Крис отличный бухгалтер, — развернулся к ней вместе с коляской Гарик. — Что она тянет, что к ней можно обратиться по любому вопросу, и она справится, не зря же он её всё это время дёргал по разным вопросам — проверял.

— Но всё равно не упустил возможности предложить повышение не иначе как через постель, — резюмировала я.

— Вот козёл! — выдохнула Вета.

— И не говори, — встала я. Подняла с пола бутылку, собрала пустые бокалы.

— У тебя точно есть план? — настойчиво переспросил Гарик, помогая мне с посудой на кухне.

— Да, — уверенно кивнула я. — Особенно теперь, когда на собеседование явилась без лифчика и потеряла единственный путь к отступлению, а эта сучка главный бухгалтер очередной раз меня подставила.

— Из ревности? Она с ним спит? — принеся тарелку, подключилась к разговору Виолетта.

Я удивилась.

— А чёрт её знает. Никогда об этом не думала, — искренне пожала я плечами, намыливая бокал. Попробовала представить строгую как училка Боженьку Михайловну в объятиях директора: юбка миди, стрижка, очки… но мысли упрямо уходили в сторону. — Честно говоря, меня больше обидело другое. Ну вот что за?.. Почему нельзя просто красиво поухаживать, проявить заботу, внимание, уважение? Очаровать, понравиться? Нам что, много надо? Нет, обязательно или шантажом, или угрозами. К чему, этот, сука, харассмент?

— Харассмент — это когда пристаёт несимпатичный начальник, когда симпатичный — как раз ухаживание, — хмыкнул Гарик. — Но я так и не понял: он тебе нравится или нет?

Я развела руками, закапав столешницу водой.

Вета усмехнулась, забирая у меня вымытую тарелку.

— Идиоты. Оба. Один мог бы и преданную любовницу получить, и отличного бухгалтера. А второй уже перестал бы себя жалеть и как-то обозначил, что ему не всё равно, — сказала она громко, словно ни к кому не обращаясь.

Я посмотрела на неё с сомнением, ничего не поняла и поставила в сушку последний бокал.

— А кто-то мог бы не лезть в чужую жизнь и устраивал свою, — в тон Вете зло ответил Гарик.

— Всё, спать, господа! — взмахнула я руками как рефери в боксе «Брейк! Шаг назад!» и закрыла воду. — Завтра новый день! И-и-и… скорее нет, чем да. Он мне не нравится, — ответила я и обогнула инвалидное кресло.

— А поцеловать? На ночь, — поймал меня за ногу Гарик.

Я развернулась. Запустила руку в его густые волосы, заставив откинуть голову.

Резко нагнулась под его немигающим взглядом.

Замерла над губами, опалив дыханием.

Поцеловала… в щёку. И оттолкнула бёдрами коляску:

— Спокойной ночи!

— Жаль, что так вышло с сиськами, — сказала Вета, поднимаясь передо мной по лестнице. Наши с ней комнаты были на верхнем этаже квартиры. Спальня Гарика, кабинет, гостиная, столовая и кухня — на нижнем. — «Экос» неплохая компания. У меня есть вся их антивозрастная линейка. В мои годы самое оно, — похлопала она себя под подбородком. — Запах у неё… м-м-м… Но «Органико» тоже неплохая. Не расстраивайся.

— Ничего, — махнулась я, глядя вниз под ноги на ступеньки.

Но на самом деле было очень даже «чего».

Больше, чем «Экос» зарплату никто не предлагал, хотя и «Экос» предлагал меньше, чем я получала в «Органико». А я не могла сейчас потерять работу или согласиться на меньшее. Не могла.

У меня курсы. У меня родители, которым надо помогать: Вадик один не потянет.

У меня Гарик, которого дважды в неделю я вожу в центр восстановительной медицины, и вряд ли где-то ещё мне предоставят свободный график работы, чтобы уходить и приходить, когда мне вздумается.

У меня кредит за козла бывшего. Икай, сука, я всё ещё тебя вспоминаю! Мне так стыдно, что я такая дура и взяла этот кредит, что я даже сказать про него никому не могу. А он съедает львиную долю зарплаты, и это из-за него мне пришлось взять две небольших компании на самостоятельный баланс, чтобы сводить концы с концами.

И вообще. «Органико» — это не только свободный график, который я с таким трудом себе выбила, зарплата и хороший коллектив, но и удобное расположение в центре города, а не в жопе мира, бесплатная органическая косметика, производство, международные филиалы, выставки, командировки и много чего ещё, что можно выразить тремя словами: мне здесь нравится.

Приспичило же, разозлилась я на Степана Аркадьевича, что полтора года был вполне себе адекватным начальником, семейным, вежливым, а тут, пожалуйста, бес в ребро.

— С шоколадным тортом или без, боюсь, с «Органико» всё сложно, — вздохнула я. — И вряд ли я найду что-нибудь мощнее и интереснее, чем их вечного конкурента «Экос», — расстраивалась я, поясняя Вете. — А там вакансии бывают ещё реже, чем у нас. Но я ещё поборюсь за своё место, а потом уже буду соглашаться на «что подвернётся».

— Живут же люди, — покачала она головой. — Чего-то хотят, к чему-то стремятся. Тут с работы до кровати бы доползти, сил ни на что нет. А она — поборюсь. У неё собеседования, тренировки, курсы. Планы!

— А скоро ещё и в научном исследовании буду участвовать, — подмигнула я.

— Тебе для него разве не нужен мужик? — подал снизу голос Гарик.

— Нужен, — развернулась я, держась за перила. — Но вдруг у них, как для нерадивых студентов, забывших дома тетрадки и ручки, есть какие-нибудь запасные мужики.

— А если запасной тебе не понравится?

— Гарик, это исследование. Не обучение, не курсы, не тренинг. Не семинар. Открывать нижние чакры мне не будут. Там не должно нравиться. Там надо делать, что говорят. Чистая наука, физиология и медицина. Ну разве что суть и результаты проведённых экспериментов обещают пояснить.

— То есть тебе всё равно, с кем идти?

— Спокойной ночи, Гарик! — демонстративно отвернулась я, давая понять, что разговор окончен. Лекцию о том, что мне пора замуж и детей, а не на опыты сдаваться, прочитает мне в субботу мама.

— Кажется, он намекает на себя, — скосила Вета глаза вниз, задержав меня на середине лестничного пролёта.

— Вет, — покачала я головой, стоя спиной и надеясь, что Гарик моих страшно выпученных глаз не видит и Вету не слышит.

— Что, Вет? — зашипела она, когда мы уже поднялись. — Крис, ты правда не замечаешь, что он по тебе сохнет?

— Не говори глупостей, — возмутилась я. — Мы вместе живём. Мы друзья. Я знаю его сто лет. Он друг моего старшего брата. И мы друг другу помогаем. Он сдаёт нам квартиру — мы с тобой поддерживаем в ней порядок и пополняем холодильник. Он даёт мне свою машину — я вожу его на процедуры. И да, иногда мы флиртуем. Но это… — я пожала плечами, — пустое.

— Угу, угу, — поджала она губы. — Ну пусть, не замечай, если так тебе проще. Но меня-то не проведёшь. У меня глаз-алмаз.

Она затопала к своей комнате, шлёпая по полу босыми ногами. Я свернула к своей.