Звезданутые (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 38

Вот их Лежнев вырезал без труда, сначала внутренние, а потом и внешние. Тяжеловато, конечно пришлось, но под бодрую музыку, пусть и перемежающуюся периодически назойливыми голосами галлюцинаций, работа спорилась. И вот теперь Герман стоял на поверхности то ли малой планеты, то ли большого астероида, а может и самостоятельного корабля, и любовался звездами. Звезды в ответ улыбались Герману, складывались в забавные рожицы и другие интересные фигуры.

— Когда ж меня отпустит-то? — устало протянул Лежнев.

— Тебя кто-то захватил? Держит в плену? — снова активизировался голос.

— Галлюцинации меня захватили! — огрызнулся Герман. — И ты — самая назойливая из них!

— Мы не галлюцинации, глупый варвар! — возмутился голос, теперь другой, девичий. Чем-то знакомый. Точно, Тиана же!

— Если бы это было так, то могло бы быть, а если бы это могло бы быть, оно бы так и было. Но так как это не так, этого и нет. Простая логика. — Ответил Герман цитатой из Алисы в стране чудес. В нынешнем состоянии он очень глубоко чувствовал истину в этой фразе. До слез прямо.

— Он окончательно рехнулся, — печально сказала галлюцинация голосом Тианы.

— Судя по показаниям скафандра у него начиналось заражение крови, с которым медицинский модуль справиться не мог. Начался сильный жар. А потом в крови появились неизвестные вещества, которые, по всей видимости, обладают психоделическим эффектом. Наверное, он что-то съел. — На этот раз галлюцинация говорила голосом Кусто.

— О да, как будто ты не знаешь, что я наелся грибов с муравьятиной, — захихикал Герман.

— Глупый варвар, ты галлюцинируешь! — теперь опять Тиана. Голос холодно-возмущенный, прямо как в реальности. Но Лежнев все равно ни на секунду не поверил. — Постарайся собраться. Мы не можем высадиться на муравейник, у них слишком хорошая оборона. Нас просто расстреляют на подлете.

— Ну да, ну да, — весело хихикнул Лежнев. — Именно поэтому. А может быть, потому что вас тут просто нет, и вы мне кажетесь? Знаете, дорогие призрачные Кусто и Тиана, у меня в голове играет чудесная музыка. А вы не даете мне ее слушать!

— Герман, сосредоточься! Постарайся отделить галлюцинацию от реальности. Иначе тебя просто убьют муравьи. Я вообще удивлена, почему ты еще жив.

— Вот ты и спалилась, глупая галлюцинация! — Обрадовался парень. — Настоящая Тиана ди Сонре никогда меня по имени не называла!

— Просто вернись внутрь корабля, найди безопасное место и попытайся поспать, — раздраженно велел голос. — Мы подождем, пока ты не придешь в себя.

— Я не хочу спать! — капризно воскликнул Герман. — Вот вообще ни в одном глазу! Меня все еще кроет, и я хочу веселиться! Только почему-то смешные муравьишки совсем не хотят больше со мной танцевать. Убегают.

Галлюцинация озадаченно замолчала. По всей видимости, просто не могла сообразить, что сказать.

— Хорошо, я галлюцинация, — наконец сдался голос. — Но ты ведь не станешь отрицать, что галлюцинация — это твое подсознание. А подсознание не станет желать плохого собственному носителю.

— Скажи это идиотам, которые, накурившись, в окошко шагают, потому что им так голоса велели, — хмыкнул Герман.

— Да что ж он упрямый-то такой! — возмутился голос.

— С его точки зрения все звучит довольно логично, — печально подытожил второй, который Герману напоминал Кусто.

— Ну ты хотя бы можешь сказать, что ты собираешься делать?

— И тогда вы от меня отстанете? — уточнил Герман. — Да без проблем. Я понятия не имею, что я собираюсь делать. Надеялся, что оказался на какой-то планете и хотел сбежать из этого смешного места куда-нибудь еще, но теперь, видно, все. Идти больше некуда. Поэтому пойду найду где здесь главных, и напинаю им по самое не балуйся.

— Очень хорошо! — радостно воскликнула галлюцинация опять голосом Тианы. — Именно это нам от тебя и требуется. Только мы хотели посоветовать, как это лучше сделать.

— Ну-ну, — вздохнул Герман. — Даже интересно послушать, что вы там насоветуете.

— Нам нужно, чтобы ты отвлек матку. Она не сможет полноценно защищаться внутри и снаружи.

— Логично, — согласился Герман. — Значит, тут и матка есть.

— Конечно есть, она тут всем управляет. Но добраться до нее будет сложно. До сих пор ты встречался только с рабочими муравьями. Матку охраняют солдаты — они наверняка намного сильнее!

— Да, я заметил. В общем, галлюцинация, ты все правильно говоришь. Про матку. Хреново только, что я не знаю, где она находится.

— Я подскажу! Но сначала ты должен дождаться, когда закончится действие галлюциногенов!

Герман снова расхохотался.

— Если я дождусь окончания действия галлюциногенов, вы исчезнете. Но это бы даже ладно, ерунда. Важно, что без этих чудных грибочков я уже даже шевелиться не смогу толком. Вон, скафандр показывает, что у меня куча переломов и трещин в костях, правда, некоторые уже малость поджили. Но это фигня, обезбол рулит. А вот то, что у меня температура пиретическая[Высокая, 39–41 градус]. Если я протрезвею, то превращусь в жалкую развалину, которая даже встать не может! Так что грибочки — наше все.

— Тиана, он прав, — согласилась галлюцинация-Кусто. — Его состояние критическое. В течение трех суток он, скорее всего, умрет.

Галлюцинация-Тиана в ответ злобно зарычала — такого Герман еще не слышал. Звучало очень забавно.

— И все равно было бы значительно легче, если бы он понимал, что мы настоящие! Почему ты даже мысли не допускаешь, что мы можем быть реальными?

— Потому что настоящие свободные разведчики понятия не имеют, куда меня перенесло. Так же, как и я. И потому что вернуться на Землю и взять другого пленного гораздо проще, чем искать меня. Они-то не знают, что это так же бессмысленно! Все, я пошел. Надо подготовиться, пока меня чутка отпустило, а там подзаправлюсь и пойду матку побью.

Галлюцинации тут же принялись пытать Германа по поводу бессмысленности новых пленных, но парень только отмахнулся. Окружающее почти перестало постоянно менять форму и цвета, музыка в ушах почти затихла, и только голоса пока звучали четко и ясно. Заодно снова начала чувствоваться слабость и вялость, так что Герман решил поторопиться с воплощением своей идеи. Ее нужно осуществлять, пока он соображает — и это еще предстоит разобраться как!

Впрочем, идея пришла Герману как только он вернулся внутрь муравейника. Оказалось, безжалостно вырезанное им отверстие во внешнем люке совсем не устраивает население муравейника, и они активно с ним борются. По крайней мере дырка уже оказалась почти заделана муравьями — рабочими, которые героически бросились на ликвидацию аварии. Несколько трупиков уже вынесло наружу потоком вырывающегося воздуха, зато остальные почти заляпали лишнее отверстие какой-то быстро твердеющей кашицей, которую они отрыгивали на края.

Возвращению агрессора рабочие совсем не обрадовались, и активно пытались Германа не пустить, но верный меч им никаких шансов не оставил. Герман с трудом протиснулся в уменьшившееся отверстие. Потыкал пальцем в самый свежий слой кашицы. Отверстие не затягивалось.

— А это мысль! — радостно воскликнул Лежнев, и принялся соскребать еще не застывшие части и цеплять их себе на пояс. Удовлетворившись результатом, достал из ружья использованный патрон и натыкал в застывающем на талии «поясе» глубоких отверстий. Навстречу уже бежали новые муравьи, но их Герман трогать не стал. Пусть заделывают, раз им так хочется. Все равно им не жить — Герман заметил, что те муравьи, которых он не перебил при возвращении, двигались совсем вяло — явно уже умирали. Ясно дело, паршиво без воздуха.

Для того, чтобы найти выход в полюбившийся вентиляционный колодец, потребовалось прорваться через еще один перекрытый проход, но Лежнев справился, хотя ему снова было крайне паршиво, да еще не замолкающие голоса на фоне утихающей музыкальной какофонии ужасно раздражали.

Последний патрон аккуратно улегся в гнездо патронташа. Герман подпрыгнул, наклонился и удовлетворенно выдохнул.