Курсант: назад в СССР 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 14

— По одному заходим!

— Но мне только спросить! — пискнул кто-то из стоявших за мной.

— Выйдите из кабинета! — позиция Лены была непреклонна.

Подняла на меня глаза, ее пухлые щеки раздвинула широкая улыбка:

— Петров! Ты что ли? Андрей! Ты как здесь? Заболел? Или опять подрезали? Тьфу, тьфу на мой язык!

— Привет, Ленок! — обрадовался я своему “блату” в заветном кабинете. — Да вот медкомиссию прохожу. На поступление…

— Рано что-то, — слишком тонкие, перевыщипанные брови Лены встали детским домиком.

— Так это для школы милиции, там все заранее надо делать.

— Ого! Милиционером хочешь стать? Понравилось валютчиков ловить? Хочешь на поток это поставить? Молодец, Петров. Вот всегда знала, что есть в тебе что-то такое. Да, Павел Алексеевич? — медсестра повернулась к насупившемуся врачу, которому мы и слова вставить не дали.

Это был тот самый Мытько, что был заведующим отделения хирургии, он сидел за неказистым кривым столом из исцарапанной полировки и ядовито меня осматривал. Вспомнил, гад, наши терки. Как бы, медкомиссию мне не зарубил. А то припишет плоскостопие какое-нибудь или другой геморрой.

Лена, не обращая внимания на нахохлившегося Мытько, продолжала громкоголосо вещать:

— Ну что встал? Давай карточку и раздевайся до трусов.

Я скинул одежду на кушетку, Лена невольно задержала на мне взгляд.

— Ого, Петров! Да ты возмужал. В палате у меня лежал задохликом, а теперь на мужика похож. Хорошего такого мужика. Сколько тебе лет-то? Семнадцать?

— Уже восемнадцать, — ответил я.

— А так и не скажешь. Колись, давай, как заматерел так быстро?

— Работа, — загадочно улыбнулся я.

Наконец, подал голос Мытько:

— Встаньте Петров и вытяните вперед руки.

Его с виду интеллигентное лицо, немного отталкивало. Тонкие черты никак не вязались с хомячьими, землистого цвета щеками. Рыбьи бесцветные глаза спрятались за круглыми очками а-ля Берия. Редкие русые волосы, старательно зализанные набок, безуспешно пытались скрыть достаточно обширные залысины.

Мытько нехотя подошел ко мне, проверил симметрию тела, но отклонений не нашел. Попытался нарыть сколиоз, но мой прямой позвоночник послал его на хрен.

С надеждой посмотрел стопы — свод в норме. Доскрестись не до чего. Черканул раздраженно в карточке и бланке свою закорючку, шлепнул печать и вышел из кабинета, бросив напоследок через губу:

— Кварцевание.

Дверь захлопнулась, и мы с Леной остались вдвоем.

— Ну рассказывай, — уставился я на нее. — Как докатилась до такой жизни?

— А, — махнула та пухлой рукой. — Павла Алексеевича главврач поймал на взятке. Огласку не дал, но по собственному перевестись ультимативно попросил. Вот и слетел Мытько с заведующего, на хирурга на приеме в поликлинике. В операционный блок его не взяли, руками он сам давно ничего не делает. Практику утратил.

— А ты чего за ним спустилась?

— А мне здесь наоборот, хорошо, — широко развела руками Лена, будто показывая, какую рыбину она поймала. — Никаких ночных, никаких переработок, никаких процедур с капризными и вредными пациентами. Полдня честно отсидела и домой. Правда зарплата без ночных меньше, зато по дому все успеваю. Не бегаю, как в жопу раненный бегемот. Прихожу, спокойно готовлю, посуду помою и свободна! — Она от чувств развела руки в стороны так, что локти прогнулись в обратную сторону, а грудь нахально и в упор нацелилась прямой наводкой мне в лицо. — Даже ухажера себе завела. Токарем на заводе работает. И ты представляешь, еще и второй за мной ухлестывает. Тут на этаже из рентгеновского кабинета. То ни одного, то сразу два! Вот, думаю, что делать. Как выбрать?

— И ты, дабы не грузить себя муками выбора, решила подстрелить третьего!

— Дурак! Я серьезно… — При этом ее щеки кокетливо заалели.

— Бери того, кто без мамы живет, — улыбнулся я. — Не прогадаешь,

— Так они оба с мамами живут, — вздохнула Лена. — Обмельчал нынче мужик. Если без мамы живет, так непременно женат. Если не женат, то алкаш. Если не алкаш, то женщин, как огня боится. Если не боится, то жмот и скупердяй. Вот, скажи мне Андрей, куда же вся твоя братия подевалась? Ведь какую войну с фашистами выиграли. И что до сих пор восстановиться не могут?

— За всех не скажу, Лен, но по большей части ты права. Русского мужика приличного еще отыскать надо, как самородок в тайге. Но не каждый самородок колечком золотым будет. Да и брака много и блестящих пустышек, что золотом прикидываются.

— Вот я головушку и ломаю. Как выбрать, как не ошибиться? Не пятнадцать уже. В последний вагон заскакиваю. А тут их два оказалось. В какой скакнуть, ума не приложу. Пока думать буду, боюсь, как бы одной на перроне не остаться.

— А что тут думать, — подмигнул я. — Встречайся с двумя. Пусть победит сильнейший.

— Как это? — глаза Лены округлились до размеров мячиков для пинг-понга.

— Очень просто, расписание составь. Тут главное, грамотно развести во времени и пространстве и не проколоться на именах, явках и паролях.

— Это как? — Лена задумалась. — Вторник, пятница — токарь, среда, суббота — рентген. Четверг — рыбный день. Воскресенье — выходной, собой займусь, парикмахерская или еще куда там мы женщины ходим… Понедельник — день тяжелый, сделаю перерыв. Работой займусь, но слишком налегать не стоит, ко вторнику силы копить надо…

— Ну да! — удивился я Ленкиной расторопности.

— Прям с двумя встречаться? — с придыханием спросила Лена. — Сразу?

— Пока да, с тремя не советую. Запутаешься, сто пудов, да и хлопотно по времени будет. Опять же, недосып, потеря внимания, расшифровка и провал!

— С двумя… — мечтательно пропела Лена. — А, что так можно?

— Нужно, Лена, нужно. Любить себя надо щедро и ценить. Один раз живем. Жизнь коротка, а молодость еще короче…

— Ну Петров! Сказал в точку прям… Точно восемнадцать есть?

— Если честно, девятнадцать…С хвостиком. Ого-го каким…

— Да ну тебя, не верится что-то…

— Делов-то… Линейка есть?

— Зачем? — она уже протягивала расписанный пастой и чернилами чертежный инструмент.

— Померять…

— Что?

— Ну это… Есть ли девятнадцать… А может уже больше, я же расту! — фразу неимоверным усилием удалось закончить с самым серьезным видом.

Ленкины глаза застыли, и когда она поняла ловко скрытый, истинный смысл нашего разговора, в одно мгновение залилась красным цветом. Даже руками лицо закрыла.

Чтобы немного разрядить обстановку, я произнес:

— Ты бы видела, какая ты сейчас красивая…

Лена разулыбалась:

— Эх… Где мои двадцать лет? Убедил. Сегодня же, рентгену намекну, что неплохо бы в кино сходить. Там как раз новый фильм вышел “Женщина, которая поет”. Представляешь, про мою любимую певицу сняли. Ей тоже с мужиками не везет. Надеюсь, в будущем она найдет своего одного, единственного…

— Насчет одного — не уверен, — улыбнулся я. — Но найдет. Просто мужики еще не выросли… До ее уровня…

— Спасибо, Андрей. Посплетничала с тобой, как с родной душой. Ты заходи, если что.

— Ну уж нет, — прищурился я. — Лучше уж вы к нам. Хотя тоже не надо. Ладно. Заскочу как-нибудь. Часто у вас кварцевание? Мытько куда-то запропастился, а в коридоре народу тьма. С утра ждут.

— Да не часто, но Павел Алексеевич в последнее время смурной ходит. Все думки думает. Я спрашивала, а он только шипит. И на пациентов гыркает. Может, с женой что-то неладное, не знаю…

— Конечно, будет гыркать. С небес на землю опустили. И левака лишился.

— Ну это не совсем, — заговорщически проговорила Лена. — Тут тоже много кому кое-что требуется. Только между нами Андрей, ладно? Кому больничный продлить подольше надо, а кому вообще его открыть за ушиб или синяк.

— Горбатого могила исправит, да? — я нахмурился.

— Павел Алексеевич теперь и со мной делится. А куда ему деваться, я же больничный выписываю. Теперь вот на стиральную машину коплю. Как плакат в промтоварном магазине увидела, решилась, наконец, так он меня зацепил. Там женщина цветет и улыбается, а тазик с бельем зачеркнут. И надпись: “Пусть будет закрыта дорога к корыту, шагами большими к стиральной машине”. Как на революцию призыв, да? Революция, что освободит женщин от стирки. Вот если бы еще такие машины для мытья посуды были… Но это фантастика. Я такую стиральную машину присмотрела. Закачаешься. Это тебе не “Рига”. У подруги просто “Рига-54”, красивая, конечно, на космический корабль похожа, но старая модель уже. Я тут по телевизору смотрела киножурнал "Фитиль", так там ее назвали корытом с мотором. Потому что отсек один и для стирки и для отжима. А я сразу нормальную хочу.