В тени большого взрыва 1977 (СИ) - Арх Максим - Страница 28

— А я вот не доволен, — буркнул я.

— И чем же? — ехидно осведомился мидовец.

— Всё тем же… Чего-й-то к моей истории присосались аки пиявки? Пусть напишут свою и продолжают. А это моя история!

— Нам без разницы чья это история! Нам важно, чтобы дело двигалось! Тебя никто от дел отстранять не планировал, — постучал пальцем по столу Лебедев. — И даже наоборот — мы планировали тебя максимально привлечь к режиссуре, — вздохнул и вкрадчиво продолжил: — Я, конечно, понимаю, что ты бы и сам со временем смог бы написать достойное продолжение, но пойми и ты — сейчас промедление смерти подобно. Стране нужна валюта и это нам сможет обеспечить новый фильм — «Тёмные судьбы».

— Кто обеспечить? — не понял сначала было я и на автомате произнёс: — Так ведь это же не второй, а шестой фильм во франшизе.

Повисла пауза, в которой я, жадно глотая ртом воздух, пытался сообразить, какого хрена тут происходит.

— Что? Какой шизы? Васин, с тобой всё нормально? — озадачено, разглядывая меня, поинтересовался Лебедев.

— Всё норм, — ответил я и, всё ещё в изумлении тараща глаза, попросил: — Ещё раз повторите, пожалуйста. Я отчего-то глуховат в последнее время стал. Может старею, а может быть много играл на барабанах и оглох нафиг. Не знаю. Но тем не менее, я очень хотел бы ещё раз услышать последнюю произнесённую Вами фразу.

— Я сказал, что новый сценарий готов. Фильм будет называться «Тёмные судьбы».

— Ёлки-палки-моталки!! Но почему именно этот? Что вообще происходит?! — схватился за голову пионер, не в силах понять реальность это или сон. В голове крутился вопрос: «Может быть я уже умер и этот бред предсмертная агония?»

Однако проходили секунды за секундами, а полное ничто так и не приходило.

— Что ты так распереживался-то? Из Главлит звонили. Сказали, что хороший сценарий написали. Так что не волнуйся, тебе, наверное, сейчас этот режиссёр всё лучше меня объяснит, — продолжал издеваться мидовец, подошёл к столу, нажал на селекторе кнопку связи с секретарём и спросил: — Заславский пришёл?

— Да, товарищ Лебедев, — ответил женский голос по громкой связи.

— Тогда запускай его.

Дверь открылась и в кабинет вошёл худой длинный мужчина, лет пятидесяти-пятидесяти пяти, носивший большие круглые очки в роговой оправе янтарного цвета.

— Здравствуйте, — кивнув, слегка стеснённо поздоровался он.

— Здравствуйте, здравствуйте! Проходите. Присаживайтесь вот сюда, — мидовец показал место напротив меня. — Присаживайтесь и знакомьтесь.

Человек присел на предложенный стул, посмотрел на меня с интересом и, чуть улыбнувшись, произнёс: — Разрешите представится, значить. Меня зовут — Заславский Павел Евгеньевич. Очень рад, молодой человек, с Вами познакомиться. Я, значить, давно хотел пообщаться со столь неординарным молодым человеком, но, к сожалению, не было таковой возможности, значить.

— Зато теперь, я смотрю, появилась, — хмыкнул молодой человек, также с интересом разглядывая визави, и, будучи человеком порядочным, тоже представился: — Барон Рейнский и Дорфштатский фон Васиин к вашим услугам.

Член комиссии крякнул, а нарисовавшийся гражданин хмыкнул, улыбнулся и заискивающе перевёл взгляд на Лебедева.

Зазвонил селектор. Мидовец нажал кнопку и произнёс:

— Слушаю.

— Товарищ Лебедев, Вы просили сообщить, когда товарищи из Минфина подъедут. Только что позвонили с проходной и сообщили, что они уже поднимаются.

— Хорошо. Я сейчас выйду, а Вы приготовьте, пожалуйста, комнату совещаний № 37 — ту, что напротив, — произнёс Лебедев и, посмотрев на нас, сказал: — Товарищи, мне сейчас нужно отойти минут на пятнадцать. Поэтому прошу вас побеседовать пока без меня. Вы, товарищ Заславский, расскажите, пожалуйста, все детали вашей работы молодому коллеге. А ты, Васин, внимательно выслушай и согласуй нужные нюансы. Я вернусь, и мы подведём итог. — Сказав это, он взял со стола папку с бумагами и пошёл на выход. Однако сразу не вышел, а повернулся и начальственным тоном сказал: — Прошу вас серьёзно отнестись к делу. Мне нужно общее консолидированное мнение, а не разные точки зрения! Васин, это тебя в первую очередь касается. Умей идти на разумный компромисс! Прошу отодвинуть свои личные амбиции на задний план и перейти к конструктиву! Народ ждёт от вас и всех нас единой и сплочённой работы! Нам позарез нужен хороший сценарий! Работайте!

И ушёл. А я, переведя взгляд со стола на неожиданного конкурента, испытывая смешенные чувства радости, удивления, ненависти, злобы и презрения, что я не один в этом времени, что есть ещё кто-то кроме меня, сказал: — Так значит? Вы прибыли к нам оттуда и сразу же давай быка за рога тянуть? И сразу на себя?! Решили сразу всем заявить о своём прибытии таким вот без… гм… бес… — запнулся от гнева, не зная какое лучше слово возмущения подобрать к данной ситуации, а потому через мгновение выдал первое попавшееся: — Таким недемократичным способом? Вам не кажется, что это несколько не скромно, но даже и в какой-то степени неуместно?

— Почему не скромно? — стеснительно улыбаясь, произнёс коллега по путешествиям во времени. — Мне, значить, на ум пришла идея и я решил её реализовать. Решил не мешкать, а действовать. Ведь как на Западе-то говорят: «Время деньги». И уж в чём в чём, а в этом они полностью правы. Не Вам ли, значить, это хорошо знать, Александр Сергеевич.

— Опасные вещи Вы говорите, любезный Пётр Евгеньевич. Ох опасные! Как же это Вы собираетесь тут уживаться среди нас, если фактически преклоняетесь перед загнивающей западной цивилизацией? А не демократом ли Вы, батюшка, были там у нас?

— Конечно же, нет, — аж поперхнулся тот. — Я, значить, всецело стою на позициях нашей любимой партии. Но дело в том, что именно на Запад теперь обращено внимание советского кинематографа. И в этом нет ничего зазорного. И, кстати говоря, в этом именно Ваша большая заслуга. Теперь, значить, многие сценаристы и режиссёры Вам завидуют и тоже хотят добиться Вашего успеха там — на Западе.

— В том числе и Вы? — риторически хмыкнул пионер.

— Да. В том числе, значить, и я! — твёрдо ответил сценарист. — Именно поэтому, значить, я решил написать сценарий и принести его в Минкульт. Естественно, до этого опершись на поддержку уважаемых, значить, людей из союза писателей и товарищей из партии.

Последние слова меня насторожили ещё больше. Но я не показал вида, а начав массировать рукой шею, как ни в чём небывало, продолжил:

— Это, конечно, хорошо, что вы так ответственно подошли к делу, но, скажите, Вам не приходило в голову, что в этом направлении уже какие-то люди действуют? Эти люди долго и кропотливо работали, делали всё для того, чтобы изменить существующую реальность и стремятся остановить надвигающийся фатум. Не приходило? А зря!! Должны Вы были подумать. Люди работают, строят определённые планы и тут приходите Вы и лезете туда, где уже занято! Неужели Вы не думали, что своими действиями можете всё испортить?

— Конечно же, нет! Я не хочу ничего, значить, портить! Когда я впервые увидел Ваш фильм, то сразу всё понял и стал действовать по наитию. Делая, значить, всё на благо Родины! — заявил абсолютно не нужный в данный момент пришелец.

— Боже, какие высокопарные речи! Какой слог! Родина, видите ли, его позвала!! — наигранно восхитился пионер и посерьёзнев предъявил: — А Вы спросили у того, кто прибыл раньше? Не пробовали переговорить с тем, кто уже давно работает не покладая рук по данной тематике?! Быть может Вам не стоило так необдуманно лезть туда, где дело движется и место уже занято?! Зачем Вы залезли на чужое поле и собираетесь откусить большой кусок пирога, который, к слову сказать, испечён не Вами и не для Вас?!

— Простите, что расстроил, но я, значить, повторюсь: я действовал на благо Родины, — перестав улыбаться, произнёс «значить» тот, поправляя стоящий на коленях портфель.

— Охо-хо… — вздохнул я, почесал взмокший лоб и спросил: — И что нам теперь делать?