Второй Карибский кризис 1978 (СИ) - Арх Максим - Страница 29

– Идея хорошая, но несвоевременная. Тут вы, уважаемые коллеги, кое-что упустили.

– Что?

– Дело всё в том, что такой план пришёл не только нам в голову, но и остальным коллегам – заметил он.

И действительно, посмотрев по сторонам, мы увидели, что другие вновь созданные творческие четвёрки устремились к выходу из зала.

До нас доносились слова: «столовая», «там и обсудим», «после того как пообедаем, идём в выданный нам кабинет» и «а может быть еду с собой возьмём?»

– А если учесть, что сейчас обеденное время и для работников министерства, то уверен мест там уже давно нет, – продолжил просвещать нас Хемингуэй.

– Чёрт возьми, Васин, это Вы во всём виноваты. Почему Вы как все не взяли табличку, – расстроено произнёс здоровяк. – Из-за этого нам пришлось Вас искать, и мы потеряли много времени.

– Да, Александр, в том, что Ваши товарищи остались без обеда, по всей видимости, виноваты только вы и никто кроме вас, – поддержал его Длинный и задал риторический вопрос всем присутствующим: – Ну и что будем делать?

– Нечего делать. Пойдёмте в кабинет, – махнул рукой седовласый, – поговорим пару часиков и разбежимся.

Я не знал наверняка, байт ли это или нет, но поесть сейчас я тоже был не против, так как неожиданно понял, что проголодался.

(Байт (сленг) – происходит от английского слова «BAIT», что в переводе значит, что-то вроде «завлекать». В полусветлом будущем, многие стримеры именно так будут раскручивать свою аудиторию на донаты. (байтить на донат) Прим. Автора)

Поэтому попросил товарищей секунду внимания.

– А почему, коллеги, вы так настойчиво вцепились в местную столовую? Неужто в Москве не осталось ресторанов, где четыре благородных дона смогут отобедать и скоротать время за непринуждённой беседой? – частично перековеркав фразу из романа «Трудно быть богом», который написали братья Стругацкие, я вопросительно посмотрел на коллег.

– Почему сразу ресторан? Это дорого, – заметил Длинный.

– Ну да, – пробасил Гаврилов. – Однако мы можем найти подходящую столовую или пельменную.

– Я бы предпочёл хинкальную, – заметил Хемингуэй.

– Можно и хинкальную. Мы же в центре города. Тут много разнообразных точек общепита, – согласился с седовласым здоровяк. – Найдём одну из них, сядем и поговорим.

– А почему, собственно, вы против ресторана?

– Мы не против, просто к чему платить в несколько раз больше, если можно пообедать гораздо дешевле, – пояснил Длинный.

– О деньгах не волнуйтесь. Коль я виноват, что табличку не взял, значит и платить за банкет мне, – произнёс я. – К тому же, где именно находятся пельменные, чебуречные и хинкальные мы не знаем. А ресторан «Солнечный» – вон он, справа от министерства в соседнем здании.

– Гм, – задумались коллеги, переглядываясь между собой.

– Товарищи, я надеюсь, вы не думаете, что у меня нет денег на ресторан? Надеюсь, вы помните, что перед вами не просто шестнадцатилетний комсомолец, а автор величайшего блокбастера про роботизированного монстра людоеда. Неужели вы можете предположить, что государство не отметило мою заслугу в создании шедевра мирового уровня достойной денежной премией?

– Да нет. Уверенны – Вас наградили по заслугам, – кашлянул седовласый и с его оценкой согласились другие товарищи, закивав.

– Ну, вот и договорились. Раз со столовой облом, а поесть необходимо, то, – почесал затылок я, причмокнул и сказал, – то подождите меня две минуты. Я быстро.

С этими словами развернулся и быстрым шагом побежал искать туалет.

Там, снял правый ботинок и достал из под подошвы аккуратно свёрнутый запаянный целлофановый пакет. В нутрии него вчетверо сложенном виде находилось три бумажки номиналом по сто рублей. Нужно заметить, что такие заначки были во всей моей обуви и находились они там, что называется: «на всякий пожарный». Сейчас был именно такой случай. К тому же мне необходимы были деньги, чтобы добраться из Министерства до дома.

– Надо будет, пару десяток в заначки доложить, а то сдачи замучаются отдавать, – хмыкнул себе под нос комсомолец и поспешил обратно в зал.

Там меня всё ещё продолжала ожидать троица.

– Так на чём мы остановились товарищи? Ах да, ресторан, – улыбнулся я и, посмотрев на табличку «выход», двинулся в ту сторону, добавив: – Ну что, коллеги, погнали на совещание?

Троица, пожав плечами, двинулась за мной, о чём-то перешёптываясь.

Однако выйти в вестибюль у меня не получилось. Как всегда вмешался случай и выйти из актового зала я попросту не успел.

Когда до выхода осталось пару шагов, меня нагнал секретарь Мячикова Евсеев и сказал, что тот срочно просит меня подойти.

– А где он?

– Вон, за кулисами на сцене стоит. Он там с министром Демичевым и ещё некоторыми товарищами, – пояснил секретарь.

– Опять двадцать пять за рыбу деньги, – выругался я, не ожидая ничего хорошего от таких приглашений. Посмотрел на Евсеева и сказал: – Иди, скажи им, что я скоро подойду.

– Я подожду, – в отрицании замотал головой тот. И чтобы нас не смущать, сделал пару шагов в сторону.

– Вот же ж блин горелый, – вздохнул милый мальчик и повернулся к тройке. – Товарищи, вы слышали. Меня просят к Министру. Отказать не могу. Но и плановое совещание отменять мы тоже не имеем право. Поэтому давайте вот как поступим. Вы идите в ресторан, заказывайте столик, заказывайте еду, питьё, и вообще кто что любит. А где-то через полчаса, я присоединюсь к вам, и мы все начнём первое совместное совещание. Ок?

Троица погрустнела.

– Что не так?

– Ну, ты, молодой человек, даёшь, – крякнул дед. – Идите, мол, и заказывайте…

– Ага, – пробасил Гаврила. – Всё у него просто, как две копейки.

– Да что не так-то? – вновь задал вопрос я.

– Гм, да просто тут дело в том, что… Гм… А вдруг так получится, что ты не подойдёшь? А платить, кто будет? – вежливо произнёс длинный очкарик.

– Нема грошей на рестораны, – подтвердил бугай.

– Ах, вот вы о чём, – наконец сообразил, не сообразительный бывший пионер и вновь шмыгнув носом, – «Приболел я что ль?», – залез рукой в карман спортивных брюк и достал оттуда пару смятых сторублевок. Чуть их разгладил и передал Гавриле Фёдоровичу. – Я думаю, вам двести рублей до моего прихода хватит?

– Э-э, – только и произнесла троица.

– Берите, товарищи, и идите. Я тоже побежал. А то меня уже заждались – неудобно.

Ошалевшая от столь пренебрежительного отношения к деньгам со стороны молодёжи, тройка, выпучив глаза и забыв при этом закрыть рты, удалилась в сторону раздевалки, а я, в сопровождении братка Евсеева, пошёл к разного рода министерским.

– Ну что, как настроение? Готов выиграть конкурс? – улыбнувшись, спросил меня Демичев.

– Всегда готов! – ответил комсомолец лозунгом пионеров.

– Вот и хорошо. Дерзай. Но помни. Даже если вдруг у тебя не выйдет, то не падай духом. Ты парень молодой, перспективный. У тебя ещё вся жизнь впереди. А пока мы тебя на новую киностудию и так пристроим.

– Спасибо. А что, кстати говоря, там с киностудией? Достроили?

– Всё хорошо. Ремонт идёт полным ходом. К весне строители обещают закончить. Уже два здания готовы и по ним сейчас проходит приёмка.

– Ясно. А компьютеры приехали? – задал я давно мучащий меня вопрос.

– Компьютеры? Э-э, – произнёс Министр и посмотрел на одного из свиты.

– Начинают поступать, – тут же ответил какой-то худой помощник.

– Ясно. А кто руководитель студии? – решил задать я ещё один вопрос.

– Директором назначен товарищ Дорн. Курирует этот вопрос: я, товарищ Мячиков и Кравцов. Также по линии МИД там будет работать товарищ Лебедев.

– А он-то там зачем? – не понял я, – Причём тут Министерство иностранных дел?

– Притом, Саша, что мы часть той продукции, которую будет производить киностудия «Знамя мира», для поднятия авторитета нашей страны, будет отправляться за рубеж, – влез в разговор «тесть».

– Ну, тогда ясно, – кивнул понятливый школьник, потом шмыгнул носом и спросил: – Товарищ Демичев, насколько я понял, все директорские места там распределены и заняты?